Тринити - Яков Арсенов

Деньги владельцам выплатили сполна. В деле была поставлена точка. Похороны губернатора Макарова назначили на 1 апреля, выборы нового — на 13 июня.

Пресса верстала сообщение.

Глава 4

ПРИШЕСТВИЕ МАКАРОНА

Владимир Сергеевич трусцой пробирался в сторону города. Ходьба в последнее время давалась ему трудней, чем бег. При движении ноги сами спешили сложиться в коленях, как секаторы на возвратных пружинах, и устремлялись вперед по кустам. Выздоравливающий организм Макарова только что миновал стадию малой хореи, которая сопровождалась вычурными движениями туловища при ходьбе — буквально несколько дней назад он перемещался по лесу, как фигляр по сцене. Трусца являлась своеобразным следствием длительного прозябания. Но она была лучше прогрессирующей тугоподвижность, из которой Владимиру Сергеевичу удалось выползти еще в землянке.

Перепрыгивая через упавшие деревья и кочки, Макаров вспоминал свою недолгую военную службу в Дзержинске. Там, в предместье, располагался ртутный завод, и все жители, отработавшие на вредном производстве по десятку лет, не ходили по улицам, а бегали. Смотришь на человека, а он со своими сумками не идет по тротуару, а бежит. Он никуда не спешит, просто у него в голове шумит ртуть.

«Может, и я на этом болоте ртути нахватался? — подумал Владимир Сергеевич. — Надо бы геологам сообщить, вдруг месторождение откроют».

Бек с удовольствием семенил рядом. Собаки, если уж на то пошло, вообще мало умеют пешком. Потому что не гуляют, как некоторые, а всегда спешат по делу, отчего поминутно меняют частоту шагов, чтобы не войти во внутренний резонанс.

Владимир Сергеевич подметил за собой еще одну важную особенность — он перестал бояться встречных людей. Теперь они ему были по барабану. Он решил, что будет просто игнорировать их. «Вопрос: вы по какому классу заканчивали консерваторию? — Ответ: по барабану!» — вспомнил он анекдот, рассказанный Прореховым.

Продвигаясь вдоль трамвайных путей, Владимир Сергеевич то и дело оглядывался, чтобы пропустить вагон, когда тот приближался сзади. Воспользоваться транспортом в прямом смысле ему и в голову не приходило. Движение в одиночку прельщало больше.

На идущего по шпалам человека никто не обращал внимания. Узнать в нем губернатора Макарова было сложно. Время, проведенное вне города, наложило на нашего героя свой отпечаток. Теперь даже очень знакомые люди вряд ли смогли бы с ходу определить личность Владимира Сергеевича.

Миновав пригороды, Макаров по переходному мосту пересек железнодорожное полотно и взял курс на станцию. Диктор объявил прибытие «Авроры». На вокзале, куда их с Беком неминуемо занесло, внимание Владимира Сергеевича привлек циферблат, на котором имелись все параметры времени, кроме точной даты. На табло некстати перегорело несколько лампочек, и устройство показывало только температуру. Время на табло зависло в какой-то неопределенной и неудобной для себя позе.

В здание вокзала попасть не удалось — в рамках гонений на бомжей менталитет никому не позволял проникать туда без билета. В старину, опять вспомнилось Макарову, перед Олимпиадой, все скамьи на вокзалах были сверстаны как булки-тройчатки, с двумя перегородками, чтобы никого не тянуло улечься на ночь.

«Часто обращаюсь к воспоминаниям, — подумал Владимир Сергеевич. — К чему бы это? Старею, что ли?»

Реальную дату жизни удалось обнаружить на внешнем расписании поездов, вывешенном с торца вокзала. Губернатор Макаров сравнил ее с датой на стендовой листовке о своей пропаже и вычислил, что с момента его исчезновения прошло более шести месяцев. Нет, он не содрогнулся, а просто отметил про себя, что полгода — срок немалый.

Дорогу домой искать не приходилось — достаточно было не отставать от Бека. Человек и собака прошли вдоль железнодорожного полотна до самого последнего пригородного поселка. Отсюда было рукой подать до дома.

Владимир Сергеевич зашел на свою усадьбу с тыла — не хотелось пугать соседей. Он открыл калитку через потайную щель в заборе и окинул глазом участок — пусто. Сначала он, пригнувшись как под обстрелом, занырнул в баню, чтобы там спокойно отсидеться с дороги.

Осмотревшись, Владимир Сергеевич приметил через окно, что цветником никто не занимается, а пора. Батут тоже висит, как надрезанный — еще вопрос. На корте — заряженная мячами пушка. Значит, Дастин продолжает тренироваться. Но сразу видно, что не очень-то напрягается в отсутствие опекуна. Возле огромной рябины устроена адская машина, наподобие той, какую демонстрировали в фильме «Тимур и его команда». Владимир Сергеевич легко пробежался глазами от конца к началу цепочки механизмов сложной конструкции и вычислил скрытый ее смысл. По задумке механика, система устройств, которые, включаясь один от другого поочередно, приводили в движение оттянутую в сторону четырехлитровую бутылку из-под вина на длинном тросе, — только почему разбитую, непонятно? а бутылка, освободившись, с размаху ударялась в старый почтовый ящик с надписью «Прорехов». Странно, подумал Владимир Сергеевич. Что побудило Дастина сконструировать такую машину? То, что систему смастерил он, сомнений не возникало. Может, Прорехов играл с ним, развлекал? И помог ребенку соорудить это чудо механики? Ладно, разберемся и с этим. Но уже интересно. Прорехов никогда не играл с детьми. А бутылка разбита явно потому, что была заполнена водой. Оставленная в зиму, она лопнула от морозов, догадался Владимир Сергеевич, запросто отслеживая обратный ход фактов и спускового механизма адской машины. Значит, она была выстроена в прошлом году. Он вообразил, как все это срабатывает — на фанерную пластину ставится красный кирпич, пластина изгибается, приводит в движение уключину, та вращается, выбивает в конце своего движения пробку от умывальника, из которого начинает вытекать вода, вода заполняет трубу, и под возросшей тяжестью труба падает и выбивает из-под бутылки опору — бутылка срывается с места и устремляется к ящику с надписью «Прорехов» и разбивается о него. Словно о корабль, который впервые спускают на воду. Как все сложно. Владимиру Сергеевичу пришлось напрячься, чтобы проследить последовательность срабатываний. Но едва он успел пробежаться по узлам, как в голове все быстро прокрутилось назад машина приняла взведенное положение. Мысленно Владимир Сергеевич опять со скрипом спустил механизм и опять с напряжением проследил, как он срабатывает. В исходную точку все вернулось с большим для мыслительного процесса комфортом. Владимир Сергеевич почувствовал, что ему легче дается понимание обратной сути. Алгоритм сопровождения глазами всей линии гораздо понятнее и проще выстраивается от верхушки в корень.

Впитав в себя перкуторный звук с коробочным оттенком, который издавала мишень при попадании в нее бутылки, Владимир Сергеевич отправился дальше.

Когда он через гараж ввалился в прихожую коттеджа, домашние по образовавшейся за время его отсутствия привычке выстроились по росту — руки на пупках. И затихли, захваченные врасплох неожиданным возвращением главы семейства.

Измученный и усталый, как нотариус, Макаров старался по возможности смягчить свое появление — обедненный рисунок его личности сливался с серыми стенами жилища.

При виде вошедшего отчима не упал в обморок только Дастин. Он быстро скумекал — раз рядом Бек, значит, все в порядке.

На Шарлотту Марковну присутствие на сцене Бека не возымело такого действия, как на Дастина: Бек не был ее любимой собакой. Шарлотта Марковна, особенно не рассуждая, рубанулась вниз одновременно с тетей Паней. Каждая из женщин оплыла на пол по своей особой причине, но со стороны это выглядело вполне отрепетированно. Тетя Паня — сошла с колеи от избытка информации, а Шарлотта Марковна — на случай неотвратимых разборок. Она не вынесла прямого столкновения с живым мужем, дата похорон которого была обнародована в сегодняшних газетах. Конечно, на месте Шарлотты Марковны можно было запричитать как и следует в таких случаях: «Милый мой! Любимый! Где ж ты так долго пропадал?!». Но вошедший человек только отдаленно напоминал Владимира Сергеевича Макарова — чисто по контуру, поэтому бросаться ему на шею, недавно еще лежавшему в морге, совсем синему и четвертованному — не вытекало из ситуации. К тому же у Шарлотты Марковны имелись иные мотивы переживать в доме на момент возвращения мужа присутствовал еще один человек, который был бы и рад упасть без сознания, но боялся, что как раз его никто не станет откачивать. Бек сразу взял гостя в оборот — тщательно обнюхал и стал прикидывать, какой бы жест хозяина принять ошибочно за команду: «Фас!». Бек узнал Фомината. Владимир Сергеевич тоже.

Фоминат, заикаясь, отступал от собаки задом, словно в ластах входил в воду. Он со страху сочинил несколько назывных предложений на тему, что он здесь по делу и в рамках взаимного интереса. Владимир Сергеевич смачно скинул слюну. Фоминат принял действие за плевок судьбы и хотел поймать все на лету, но обломно лажанулся. Указывая обеими руками на Шарлотту Марковну, он ретировался до двери, открыл ее своей двояковыпуклой задницей и, занеся над порогом ногу, изготовился покинуть дом.