Черное Копье - Ник Перумов

— Не знаю, как с ними, а вот с нами он вполне может управиться, — буркнул Фолко, поспешно опуская забрало; в отдалении уже натягивали тетивы вражеские лучники. — Торин! Не стой с открытым лицом!

Однако враги так и не напали. Весь день они простояли, лишь изредка выбрасывая небольшие группки конных лучников. Гондорские стрелки отвечали, и небезуспешно — их луки превосходили вражеские. Фолко тоже не раз выходил из рядов, привычно, не мигая, беря упреждение. Звенела тетива, стрела уносилась прочь, и окружающие Фолко воины громко кричали, видя падающего на всем скаку вражеского наездника.

На следующий день командир гондорской пехоты скомандовал готовиться к прорыву. У войска кончилась вода в бурдюках — во что бы то ни стало нужно было добраться до источников, до колодца у дороги.

Латники составили четырехугольник вокруг помещенных в середину строя телег. Все передвижения гондорцев враг видел в мельчайших подробностях, не имело смысла таиться. И медленно, не тратя попусту силы, пехота Соединенного Королевства двинулась на прорыв.

Воины Олмера ответили стрелами — но эти лучники не могли тягаться ни с хазгами, ни с ангмарцами, ни даже с истерлингами. Стрелы бессильно отскакивали от доспехов гондорцев, они редко когда пробивали даже плотные простеганные попоны, которыми накрыли коней. За весь день гондорская пехота потеряла ранеными лишь немногим более полутора десятков человек.

Противник не принял боя. Плотный строй гондорцев напоминал хирд — а уж о нем, Фолко был более чем уверен, слышали все от мала до велика в Олмеровом войске. Правильное сражение означало смерть храброму, но неорганизованному воинству Вождя, большая часть которого не прошла школы боев с тяжеловооруженными латниками.

К вечеру гондорское пешее войско добралось до остатков наполовину спаленной, наполовину разметанной деревни. Здесь нашлись колодцы, бурдюки наполнились водой. Деревня стояла на холме, в достатке имелось подручного материала, чтобы соорудить частокол, — можно было бы встать и долго обороняться — но не этого ли ожидал от них Вождь?

— Они будут висеть на нас, не давая вздохнуть и мига, не давая распустить завязки на доспехах, — заметил Амрод.

Они с хоббитом стояли, осматривая рассыпанные по равнине костры вражеского лагеря. Эти костры полыхали подозрительно близко, так приманчиво… Какой соблазн для гондорских тысячников — железной стеной щитоносной пехоты, мало в чем уступающей хирду, навалиться на нестройные вражеские толпы, не умеющие сражаться в строю! Ударить сейчас, ночью, смять, втоптать в землю…

— Я бы рискнул, — словно услыхав мысли Фолко, шепотом произнес Амрод. — Уж не преувеличиваешь ли ты мудрость Вождя, друг мой? Тем более, что здесь его самого нет. А ведь мы можем разом от них избавиться!

Однако гондорцы не вышли из лагеря. Поутру сотники построили своих в боевой порядок. Командир выполнял королевский приказ — не ввязываясь в бой, пробиваться на соединение с гондорской конницей. Командир знал свое дело. Он берег людей. Он не хотел рисковать.

И еще один день все повторялось с прежним постоянством. Стрелы, лихие по виду наскоки конницы — но стоило надавить на неприятеля, как его лучники тотчас рассыпались и отступали. Пехота же держалась в отдалении.

Дневной переход был удачен. Войско оставило позади много миль — неужели Вождь позволит им идти так и дальше? Пока вся висящая на них, по выражению Амрода, вражеская армия не причинила им существенного вреда. И вот-вот должны были подойти роханцы — что тогда станут делать командиры Олмера?

Он словно в воду глядел — на следующее утро все резко изменилось. Дорогу загородил плотный строй воинов с топорами, на крыльях выстроилась конница. Враг занял сильную позицию между двумя холмами, на их вершинах толпились стрелки.

Торин ухмыльнулся.

— Ну наконец-то, — проворчал он, лишний раз протирая свой топор ветошью. — А то вроде как и не война. Что ж это они три дня круг без точила вертели?

— Наверное, давно это место приметили, — предположил Маэлнор; эльф уже оправился от раны, она зажила на нем поразительно быстро.

— Эх, врубимся! — хищно оскалился Малыш, без нужды хватаясь за меч.

Все, кроме Фолко, ждали кровавого боя, точно веселого праздника. Хоббит же, молча глядя на вражеские ряды, как всегда перед боем, загонял поглубже свою исконную хоббичью робость. Он хотел иметь холодную голову. Впереди ждала целая череда битв, и нужно было остаться в живых, чтобы в случае чего помочь самой Хоббитании. Он не мог без содрогания думать о том, что случится, если война докатится до берегов Брендивина.

Командир гондорской пехоты тоже не стал бежать от боя. Полки сжались железной черепахой; стрелки получили приказ встать в первые ряды войска.

Друзья, как всегда, держались вместе. На обращенную к врагу сторону четырехугольника гондорского строя ставили самых лучших, и, конечно же, и Торин, и Малыш, и Атлис, и эльфы, и хоббит — все они стояли лицом к неприятелю.

Ждать гондорцам было нечего. Где-то бродила, наверное, роханская конница, но стоило ли рассчитывать на ее приход? Не таясь, гондорский строй двинулся вперед.

— Щитоносцам — разомкнуться! Лучникам — в промежутки! Стрелы — готовь!

Непривычный к мгновенным воинским перестроениям хоббит едва не запутался под ногами у воинов; помог Беарнас, вовремя дернувший его за руку.

Теперь вместо сплошной стены щитов враги видели надвигающиеся на них несколько отрядов латников, пространство между которыми заполняли стрелки. Фолко не мог знать, что происходит на крыльях, но судя по тому, что он читал, конница Вождя просто обязана была их атаковать.

Она и сделала это, но лишь когда гондорские лучники пустили первые стрелы — и свистнули первые ответные.

Справа и слева грянул многосотенный конский топот, лихие крики… Но гондорский строй, как и гномий хирд, нелегко было остановить кавалерийской атакой. Воины не замедлили шаг, и — Фолко знал — сейчас конные налетят и откатятся.

Шум боя нахлынул и отдалился, затем вновь нахлынул… Все шло, как и обязано было идти.

А коренастые воины с шестиугольными щитами недолго смогли простоять под гондорскими стрелами. Раздался дружный рев добрых десяти тысяч глоток — и вражеский строй покачнулся и покатился вперед, ломаясь и разрываясь…

— Строй — сомкнуть! Щиты — поднять! Копья — вперед!

Команда была исполнена четко, без лишней суеты. Некоторые из гондорских лучников — и Фолко в их числе — смогли протиснуться поближе к первым рядам, продолжая стрелять в упор. А Малыш с Торином, пренебрегая твердыми правилами боя, вышли вперед — искать рукопашной схватки.