Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым - Марина Лаврук

пока жалкая прислужница не решила сесть с ними за один стол. Не сказать, что Иошихиро в ее глазах выглядел равным, но все же с ним она могла смириться, но с жалкой прислугой рядом — никогда. Плевать как это будет выглядеть в чужих глазах, она знает на что способны эти люди обретая малейшую силу пусть сейчас эта девчонка еще никому не причинила боли, но ей не скрыть свою истинную сущность, Мира встала, не желая провоцировать конфликт в столь поздний час. Она правда хотела избежать излишнего шока Иошихиро от собственного характера, но то, что она услышала заставило ее замереть, а сердце в бешенном темпе разогнать горячую кровь по телу:

— Сейчас же остановись и сядь нормально поешь.

Дело было не в словах, дело было в том тоне с каким он говорил. Кто-то смеет ей указывать? Пожалуй, все же не лучшим решением будет ругаться с ним в первый же день, но промолчать точно не выйдет:

— Если тебе в радость есть с одной тарелки со слугой, это твои проблемы, — не оборачиваясь произнесла Мира.

— Прекрати вести себя так!

Обратного пути нет. Желание уничтожить его стало сильнее любого рассудка. Мира не сдерживала исказившейся улыбки уже готовясь раскрыть собственную сущность в полной мере, как вдруг абсолютно нелепый заспанный близнец старшего появился перед ней. Его глаза были еще слегка припухшими, а волосы небрежными прядями спадали у лица. Хуже всего было ощущение, которым наполнялась комната при его появлении, накалившаяся атмосфера исчезла даже из откровенно разгорячившейся души Миры.

Он вел себя небрежно, смел коснуться ее плеча и более того потащить с собой за стол. Эта наглость была настолько чрезмерной, что казалось девушка не может на нее отреагировать. В итоге все что ей осталось одним взглядом испепелять старшего, который казалось тоже не питал к гостье теплых чувств.

Спустя несколько дней Мира получила свой первый синий наряд сменив одежду с белым лотосом, что она испытала, глядя на себя в зеркало? Абсолютно ничего, жизнь в этом доме или даже свадьба — ничего не имело значения, как и это семейство.

Никого не подпускать к себе, не привязывать самой, не думать, что ты значишь для них хоть что-то, а они для тебя. Ты чужая, они чужие. Но в груди оставалась зияющая пустота, которую могла бы заполнить ненависть, а вопреки желанием Миры она заполнялась необъяснимой заботой Луны. Тетушка в действительности уделяла ей много времени, несмотря на холодные, а порой грубые ответы госпожи она продолжала улыбаться и не терзать душу. Со стороны это могло выглядеть как прогулка по тающему весеннему льду, один неловкий шаг, и ты окажешься в смертельной опасности. Но Луна упрямо продолжала отогревать ее каменное сердце. Простым любопытством, собственными рассказами, временем.

Мире было тяжело признать, но она искреннее радовалась времени с тетушкой или даже со странноватым младшим братцем. Они по-прежнему оставались для нее чужаками, но помогали отвлечься от безумной затягивающей темноты в которую она попадала, оставшись наедине с собой.

Уютный дом, который был в ее распоряжении, ночью был, пожалуй, похож на клетку для загнанного зверя. Ложась в кровать Мира сильно зажмуривала глаза боясь смотреть по сторонам, не понимая, чего боится там увидеть. Она не могла встать с постели и всегда ждала рассвета. На самом деле даже днем находясь одной в этой просторной комнате она ощущала неконтролируемый приступ удушья, за ней словно всегда кто-то наблюдал и сбегая от тревоги она днями предпочитала сидеть на пороге дома. На улице где можно было видеть людей, боясь даже взглянуть в собственное окно, словно увидит там нечто пугающее.

Так вышло и в тот день когда на ее пороге объявились нежданные гости. Не сказать, что братья действительно раздражали ее, но Мира явно хотела провести между ними черту. Никто не войдет в ее жизни, и она становится частью их не желает. А еще эта девчонка, которая вечно таскается за ними, что же в ее голове? В ее глазах явно не читалось той предельной робости, выражающейся в ее действиях. Желание лишний раз убедиться в собственной правоте оказались выше брезгливости так что Мира позволила слуге не только коснуться ее, но даже защитила эту беспомощную при падении с лошади. Испорть ее лицо и жизнь девчонки окончательно будет разрушена, а Мира все же считала себя хорошим человеком.

Худшим осознанием для Миры в тот вечер стало то, что она почувствовала себя живой впервые за долгое время, но не от быстрой езды на лошади или выраженной заботы Акио терпеливо несшего ее на руках, а от полученных увечий. Боль заставляла ее вдыхать воздух заставляя расходится по телу странной истоме, словно напоминая о собственном желании жить. От того забытого чувства на некоторое время она все же смогла быть с братьями вежливой, более того ощущала легкий интерес к их персонам даже позволив немного узнать о себе. Пожалев об этом в ту же секунду Мира вспомнила об изначальной цели — провести черту этим двоим, разрушить любую надежду на сближение и конечно же повеселиться.

Когда странный план был исполнен ее душу переполнял жгучий поток минуемой радости. Осталось еще одно, сблизиться с Шизу и узнать, что же творится в этой душе спрятанной за слезливыми глазами.

— И пожалуйста, обращайся ко мне на «ты» хорошо?

— Но..

— Знаю, я была неправа и напугала тебя, однажды я попрошу за это прощения, если посчитаю нужным, пока давай оставим все как есть, хорошо?

«Я никогда не попрошу у тебя прощения, возможно я заставлю молить тебя о пощаде. А пока, я дам тебе короткий шанс показать себя настоящую».

Оставшись наедине Мира вновь лежала, боясь пошевелиться в собственном доме. Появление братьев стало для нее словно спасительным кругом, но все же изменять себе она не планировала.

— Пришли извиниться? — она прекрасно видела острую реакцию старшего, до чего же дурной нрав.

— Мы ведь хотели подружиться, зачем ты с нами так?

Но вот младший поражал своей терпимостью или же… нет, это была не терпимость, ему изначально было все ровно.

— А разве вам не было весело?

Акио посмотрел на брата и рассмеялся. Да. У него либо проблемы с головой, либо его в действительности не трогают чьи-либо слова и действия. В отличие двойника рядом, словно впитавшего жестокость за двоих.

— Ты так и продолжишь виться тут одиночкой хвостиком бегая за нашей матерью? Неужели тебя саму устраивает такое положение дел?

— Выйди, — сурово произнесла Мира лениво приподнимаясь на кровати.

«Еще пару слов