Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым - Марина Лаврук

Девушка кивнула учителю, после он написал «отпусти» она внимательно смотрела на свою руку.

— Отпустить, словно кто-то тебя держит здесь… Вот, честно, умер, а теперь ставишь мне условия? — она хотела, чтобы голос звучал как можно грозно, но слезы предательски сделали фразы надрывными.

Ясуо смотрел на Миру, его взгляд был переполнен жалостью, но он уже не мог испытывать боли, лишь вспоминая, что должен чувствовать сейчас. Он хотел вновь коснуться щеки возлюбленной, но Мира отмахнулась от его руки.

— Даже не смей! Не смей мне указывать и не смей меня касаться! Проваливай! Сейчас же!

Ясуо закрыл глаза, поклонился Мире и встал рядом с Адъяном, они оба улыбались и смотрели на девушку, а после в один миг рассеялись туманом.

Госпожа стояла, устремив взгляд в одну точку, она тяжело глотнула, а потом залилась истерикой, только она уже не плакала, ей было до ужаса смешно, смешно со всего что происходит.

— Ничего понимаете, пустота, мне плевать на вас обоих, проваливайте! Катитесь в ад!

Девушка подняла глаза в ночное небо, сделала глубокий вдох и отправилась обратно к повозке, она села на свое место, не бросив и взгляда на испуганную Макото. Накинула капюшон от накидки на глаза и расслабилась.

— Поехали, — тихо сказала она и Шу погнал лошадей.

Глава 53. Чудной мир чужого дома

Мира нехотя открыла глаза очнувшись от нахлынувших воспоминаний, она все также была в темной комнате, все также чувствуя физическую и куда более сильную душевную.

Безжизненное лицо учителя с пустым взглядом словно направленным на нее заставляло жалобно сжиматься, стараясь спрятаться. Спустя несколько часов Мира ощутила себя словно сходит с ума, будто Ясуо напротив сидит и внимательно ее слушает ласково улыбаясь, а в его глазах блестит жизнь, наполненная любовью.

— Вы разочарованы, учитель? — опустив усталый взгляд перед собой хрипло спросила Мира, — вы же наблюдаете за мной и ждете что я буду счастлива?

Но человек напротив ничего не отвечал.

— Я старалась, правда, — горячие слезы непослушно покатились по щекам, — я ведь тоже верила, думала, что все может измениться, что впереди пусть и недолгая, но счастливая жизнь, — она неопрятно вытерла слезы тыльной стороной ладони. — Вы даже не представляете в какого идиота мне пришлось влюбиться, — яркая улыбка, опаленная горячими слезами, появилась на ее лице, — его любовь она совсем не такая как у вас, он как весенний ветер, такой теплый и … ничего не имеет значения. Ни то, что я чувствовала, ни то, каким он был человеком. Исход один.

Лишь сейчас абсолютно раздавленная, с болью сравнимой всеми переломанными костями Мира сквозь жгучие слезы осознала, что это все реальность. Что выйдя от сюда она попадет в другой мир, не тот светлый и теплый, что подарил ей Акио, не тот чудной семейства Маруяма.

— Акио мертв.

Наконец признала она сама себе с пустым взглядом, направленным в темноту.

— Я правда старалась их уберечь, строила стену между нами, грубила и была холодна, но этот … Он сам того не ведая заполнял пустоту в моей душе своим теплом. Такая странная и легкая любовь…

Прошлое.

Она правда старалась не пускать никого в свою жизнь, ее душа была склеена какой-то неведомой силой собственного убеждения, но еще один удар и эти осколки уже будет не собрать.

Едва продрав глаза на рассвете Мира проснулась от гулкого шума города. Несмотря на ранний час жизнь на этих торговых улицах уже во всю кипела. Она лениво смотрела в небольшое окно повозки, несмотря на то, что они все еще были в родной империи вид перед ней, был совсем иным. Они удивительно быстро преодолели чересчур длинную лестницу к главному входу и практически сразу оказались в зале, сосредоточившем в себе пять пар любопытных глаз, взирающих на нее.

Госпожа изо всех сил старалась отвести взгляд, но излишняя схожесть братьев вновь и вновь привлекала ее внимание. Она не особо вникала в разговор старших, пусть внешне она и старалась оставаться холодной, но перспектива отказа этой семьи ей казалась просто невозможной, но вдруг? Что тогда? Оказаться в стенах, торгующих людьми, опуститься на дно? Лица напротив ее раздражали, но они были ее надеждой сохранить собственное положение, не более.

— В других условиях любой бы согласился на брак с императорской наследницей, но к сожалению, сейчас Иошихиро вынужден отказать.

Отказ? Вспышка гнева внутри раздалась лишь легкой улыбкой на скучающем лице Миры. Никто не смеет ей отказывать!

— А что будет с ней, если наш клан не согласиться? — неожиданно спросил кучерявый парень с болезненно красными глазами.

— Матушка отвезет меня в первый публичный дом, говорит я буду пользоваться спросом.

Плевать даже если сейчас все обернется не так как ей нужно, она не потеряет лицо перед змеей рядом. Начать молить или пытаться разжалобить? Ни в коем случае.

— Ну, почему бы и нет, — столь небрежно брошенная фраза Акио, пусть и была спасением для нее, но до боли ранила вознесшуюся душу госпожи.

Но даже столь обидное согласие не имело значения, главное, что она останется в этом доме. Главное, что больше не столкнется с мачехой. Ей искренне хотелось промолчать, глядя на Макото развернувшуюся к выходу, но огонь ненависти в груди был куда сильнее вырисованной маски хладнокровия:

— Однажды ты будешь умирать в самых жутких муках, извиваясь и страдая как другие змеи. И будь уверена, причиной этому буду я.

Убедившись, что в глазах напротив отражается искренний страх Мира ощущала удовольствие. Чтобы не произошло она останется госпожой, змея напротив в любых обстоятельствах будет не больше чем змеей. Когда ее глаза сопроводили ненавистную тетушку Мира наконец выдохнула. Ее не волновало кто из этого семейства с ней говорит, не волновало, что они о ней думают. Они лишь способ сохранить жизнь, к которой она привыкла. Когда наконец выдалась возможность остаться наедине девушка старалась выбросить из головы все мысли и от усталости провалилась в сон, проснувшись лишь глубокой ночью.

В тот день она впервые говорила с как оказалось старшим сыном клана, который любезно проводил ее до горячих источников. Смывая с себя всю усталость Мира закрывала тяжелые веки глубоко выдыхая, вопреки ее ожиданиям наследники в действительности оказались достаточно миловидными, что не могло не злить ее еще больше, а тон речи старшего был очень даже приятным, в нем легко было узнать будущего приемника крупной должности. Долгие годы изучения риторики и частые участия на важных мероприятиях однозначно оставили на нем свой след.

Все происходящее устраивало молодую госпожу,