Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия (СИ) - Свадьбина Любовь

– Ох уж этот Гатанас с его секретами, – третий демон как‑то нервно оглядывается по сторонам. Невольно задерживаю дыхание, когда его взгляд пробегает по тому месту, где стою я и умница‑Саламандра.

– Пусть бы его Возмездие этим всем занималось, у него есть агенты, которые разбираются в магии лучше любого архисоветника, – ворчит Юнидатус Тарот. – Почему проверкой должны заниматься мы?

– Потому что мы архисоветники, и ты, Юнидатус, вызвался сам проверить как тут дела в твоём кафе, – наставительно поясняет третий демон.

– Оно не моё.

– Да‑да, конечно, – это отзывается широкоплечий чуть более короткорогий. – Будто мы не знаем, что большинство арендных площадей на этой улице принадлежат тебе, и ты явился сюда лично оценить потенциальный ущерб. Оценил? Пора заняться прямыми обязанностями, нам ещё перед Архисоветом отчитываться.

Юнидатус что‑то недовольно ворчит и, обойдя кристалл с противоположной стороны, заглядывает внутрь кафе «Вечность», в котором мы с Гатанасом и Леонхашартом недавно сидели и обсуждали свои странные дела.

Двое других демонов разглядывают кристалл от примыкающего к тротуару края до неровной верхушки. Длиннорогий ещё и на смартфон снимает застывшие внутри фигуры и крупным планом, и всю композицию в целом, сколы сбоку, сцепление с землёй.

Юнидатус Тарот смутной тенью бродит в разрушенном кафе среди почерневших статуй и будто не замечает дыма. Демон с рогами покороче вытаскивает прибор наподобие счётчика Гейгера и тыкает им в кристалл в разных местах, что‑то записывает в своём смартфоне.

Закусив губу, жду в нервном напряжении. Вроде демоны не делают ничего плохого, но их присутствие раздражает и пугает. Возможно, дело в их равнодушии: Безымянный ужас ползёт сюда, Леонхашарт и Гатанас – их коллеги! – не могут выбраться из кристалла, а этим всё равно. Немного жалко, неприятно, что это ударит по репутации Архисовета, но ни малейшего желания помогать.

И, что странно, сектор Возмездие тоже почему‑то не шевелится. Им всё равно? Они не знают, где искать своего начальника? Или некто, действовавший в секторе против Гатанаса, Леонхашарта и меня, парализует работу служб и не позволяет прийти на помощь? Такое тоже может быть.

Смартфоны демонов взвизгивают одновременно, маскируя своим писком вибрацию и перезвон спрятанного у меня в сапоге смартфона, подключённого к профилю Гатанаса.

Демоны смотрят на свои экраны. Переглядываются. Юнидатус Тарот поспешно выходит из опалённого пожаром нутра «Вечности». Двое его спутников раскрывают крылья и взмывают в небо.

Юнидатус Тарот оглядывает застывшие в кристалле фигуры. Выражение его лица скрыто серым равнодушным ликом забрала, понятно только, что он сосредотачивает взгляд на Гатанасе Аведдине. Подходит ближе. Стянув с руки перчатку, прикладывает ладонь к немного мутной поверхности кристалла. Почему‑то это выглядит жутко, тревожно.

Графитово‑серые крылья Юнидатуса выпрастываются сквозь клапаны в спине, вскидываются вверх. Отступив на пару шагов, Юнидатус Тарот надевает перчатку, приседает и отталкивается от асфальта. Хрусь! – расходятся по серой поверхности трещины, а блеклое небо уже опустело, ни следа Юнидатуса Тарота.

Проходит ещё несколько мгновений, прежде чем я нахожу силы отпустить Саламандру и выдернуть из‑за сапога тёплый смартфон. Просигналил он из‑за сообщения, присланного в личный кабинет Гатанаса (именно через него я отслеживала перемещения Леонхашарта). Оно занимало весь экран, мигало красными буквами на белом:

«Внимание! Высшая степень тревоги!Вероятность проникновения Безымянного ужаса в кольцевой город!Всем архисоветникам надеть полную броню и явиться в Архисовет!» 

Проверяю предустановленную программу для местного населения, по которой отслеживала своё положение: там предупреждение попроще, но тоже пугающее:

«Внимание! Те, кто не могут прибыть в убежища, должны оставаться на местах и принять снотворное для предотвращения повышенной генерации магии из‑за переизбытка эмоций». 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Похоже, всё плохо, всех спасти даже не попытаются. И, похоже, никто не собирается вытаскивать отсюда Леонхашарта и Гатанаса, всем просто не до них!

Чуть не выронив смартфон, подбегаю к кристаллу. Он немного искажает лицо Леонхашарта, застывшее в миг, когда он с тревогой, почти ужасом смотрел на меня. Гатанас Аведдин запечатан в неестественной позе, будто поймал себя в момент падения. Брызги и струйки крови в кристалл попали из его рассечённой осколком руки, которой он прикрыл незащищённую шлемом голову.

На гладкой поверхности кристалла в том месте, где его касался ладонью Юнидатус Тарот, серебрится почти незаметная пентаграмма.

Глава 12

Тут, конечно, своя атмосфера и порядки, но сильно сомневаюсь, что казначей Юнидатус Тарот стал бы делать что‑то хорошее тайно, а раз он делал тайно, то…

– Саламандрочка, будь другом, слижи вот это вот, – указываю пальцем на неприметную пентаграмму.

Может, я параноик, но эта тайком оставленная пентаграмма меня настораживает. Юнидатус Тарот так‑то казначей, ему по службе магия не нужна, да и кристалл на деньги не похож, так что…

Он мог что‑то полезное сделать, но верится с трудом.

Чпок! – это приклеивается к пентаграмме язык Саламандры, появившийся будто из ниоткуда.

Несколько мгновений ничего не происходит, и вдруг Саламандра хрипло вскрикивает. В точке соприкосновения языка и кристалла щёлкает, искрят разряды тока. Вновь крикнув, Саламандра дёргается отскочить, кроша треснувший от толчка Юнидатуса асфальт, и шумно втягивает язык.

Её жалобное поскуливание раздаётся то близко, то отдаляется, смутный силуэт бегает кругами по дороге. Оглядываюсь на кристалл: пентаграмма слегка дымится, но в остальном не изменилась ни капли. Саламандра не смогла её повредить.

Что же делать? Колдовать я не умею. Оглядываюсь по сторонам. Поблизости всякие заведения, на земле сверкают осколки витрины. Останавливаю внимание на пластах потрескавшегося асфальта. Действующей рукой порывисто хватаю похожий на булыжник кусок и подступаю к пентаграмме.

Трогать руками её, наверное, не стоит, но если поскоблить…

Я слишком на взводе, просто скоблить не получается – ударяю шершавым куском по кристаллу, по пугающей меня пентаграмме. Ударяю прямо, затем – по касательной, так должно быть проще стесать с поверхности изображение.

Куски асфальта колются, крошатся, кристаллу хоть бы хны, но злость и страх требуют выхода, я бью раз за разом. Ударов двадцать‑тридцать спустя, когда осколок разваливается в пальцах, сдуваю с поверхности тёмные крошки и смотрю на пентаграмму. Она выглядит будто лазерная гравировка, и хотя общий узор по‑прежнему виден отчётливо, в некоторых местах удары куском асфальта выбили часть поверхности линий.

Надо не хаотично стучать, а точечно, нарушая контур. Наверное, если убрать хотя бы одну линию, работать не будет, иначе зачем придавать заклинанию такую графическую чёткость?

Саламандра больше не скулит. Сидящей рядом я её обнаруживаю по сияющим оранжевым глазам и вываленному наружу припухшему кончику языка.

– Скоро пройдёт, – обещаю твёрдо и выковыриваю из обломков следующий кусок асфальта.

Тук! Тук! Тук! – звук ударов вплетается в вой сирены, я бью в центр пентаграммы, пытаясь нарушить и сердцевину, и контур двух прилегающих лучей. Изображение поддаётся медленно, неохотно. Теперь, когда действую более осознанно, замечаю вылетающие из неё голубоватые искорки тока. Пентаграмма реагирует на удары. И медленно стирается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Третий кусок из полотна дороги мне помогает выковырять Саламандра. Она в невидимости, только глаза и язык наружу. Под её когтями асфальт скрипит.