Исчезнувшее свидетельство - Борис Михайлович Сударушкин

из которых нам известно не более двадцати – остальные исчезли, пропали, а может, были умышленно уничтожены как подрывающие основы норманской теории и ставящие под сомнение Повесть временных лет. Так, Орбини упоминает летописную историю Руси, написанную русским историком тринадцатого века Иеремией. Где она теперь? Куда исчезли другие ранние летописи и произведения нашей начальной литературы? Предполагаю, что многие из них, которые не были уничтожены, до сих пор находятся все там же – в библиотеке московских государей.

Таким образом, открытие этой уникальной библиотеки поможет восстановить подлинную историю русского народа, как в свое время находка “Слова о полку Игореве” заставила в корне пересмотреть историю русской литературы.

И еще одно замечание по поводу Повести временных лет, ради торжества которой в нашей отечественной исторической науке, возможно, вот уже несколько столетий томится в каком-нибудь подземном тайнике библиотека московских государей.

Недавно впервые в России вышло в свет историческое исследование “Сакральное Руси” Юрия Петровича Миролюбова – русского историка-эмигранта, умершего в 1970 году, который первым обратил внимание на “доски Изенбека” с текстом знаменитой теперь Влесовой книги. В своей интереснейшей работе Миролюбов приводит наблюдение другого эмигранта – генерала Курсикова, нашедшего в английских хрониках такую фразу: “Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет. И пошли они за море к чужеземцам”. То есть, почти дословное совпадение с фразой из Повести временных лет!

Миролюбов высказал очень убедительное предположение, что эта фраза пришла в нашу летопись во времена княжения Владимира Мономаха, женатого на дочери последнего англо-саксонского короля Гаральда, армия которого была разбита Вильгельмом Завоевателем. Чтобы обосновать свое восшествие на великокняжеский престол, Владимир Мономах воспользовался этой фразой из английской хроники, через жену попавшую к нему в руки, и придворный летописец Сильвестр соответственно “поправил” русскую летопись, заложив в историю норманской теории первый камень. С той самой поры всё в русской истории, что противоречило «призванию варягов», уничтожалось, преследовалось, пряталось в недоступные тайники, что и случилось с библиотекой московских государей.

По поводу того, где эта загадочная библиотека находится в настоящее время, свое мнение было и у покойного Виктора Степановича Веретилина (я знаю, что настоящая фамилия этого человека другая, но буду называть его по-старому). Больше того, он написал об этом целый очерк, который должен был войти в наш совместный сборник “Тайны русских книг”, однако в последний момент Веретилин исключил его из рукописи. Случилось это сразу после его возвращения из Ростова Великого, куда он частенько наведывался. Когда я спросил его, в чем причина этого неожиданного решения, то связного ответа так и не получил, но у меня создалось твердое убеждение, что никакого отношения собственно к истории библиотеки оно не имело.

К сожалению, я видел этот очерк только мельком, прочитал его наспех, поэтому многое мне не запомнилось, но суть его такова. В нескольких крупных русских монастырях существовали так называемые государевы тайники, в которых хранились ценности особой важности. Во время военной или какой-то другой угрозы эти ценности перевозились из одного тайника в другой. То же самое происходило и с библиотекой московских государей, которая в разное время находилась в Московском Кремле, Троице-Сергиевом монастыре, Александровой слободе, в Спасо-Ярославском и Кирилло-Белозерском монастырях. Потому и возникло столько версий, где ее искать, что каждая из них имела под собой реальное, фактическое основание.

Одно время, по мнению Веретилина, библиотека московских государей хранилась в Ростове Великом, где переводом некоторых ее книг в 1565 году занимался иеродиакон Исайи, как он позднее писал, “милостью его государскою был пожалован”. Именно тогда Ростов посетил Иван Грозный, внимательно следивший за состоянием царской книгохранительницы. В тот же ростовский период из нее было извлечено “Слово о полку Игореве” и ряд других древних рукописей, которые изучал и переписывал местный краевед Артынов. Многие из этих ценных рукописей, извлеченных из “государева тайника”, погибли при переезде архиерейского дома из Ростова в Ярославль.

Вопрос о том, куда и когда библиотека московских государей была вывезена из Ростова, Веретилин оставил открытым, но у меня после знакомства с его очерком создалось впечатление, что он имел на этот счет свое определенное мнение. В том же очерке Веретилин высказал очень неожиданное предположение, что после убийства в Александровой слободе царевича Ивана в Москву вернулся уже не Грозный, а другой человек, которым его заменили, а сам Грозный или остался в Александровой слободе, или ушел от светской жизни в какой-то другой монастырь неподалеку, куда и перевез свою библиотеку. Там и надо ее искать…»

Прочитав письмо Калитина, я сразу вспомнил о тайнике под домом Тяжлова – не в этом ли подземелье хранилась одно время библиотека московских государей? Не остались ли в этом «государевом тайнике» после перевода библиотеки в другое место какие-то сокровища, о существовании которых косвенно свидетельствовала история с поисками «ростовского клада» при Николае Первом, описанная в воспоминаниях Артынова?

Но если в тайнике действительно хранились великокняжеские сокровища, куда они делись?

И тут память вернула меня к давнему разговору с Анной Николаевной Окладиной о строительстве Ростовского кремля. Его возведение началось сразу после возвращения ростовского митрополита Ионы Сысоевича из Москвы, где он занимал пост местоблюстителя патриаршего престола, но проштрафился, подойдя под благословение опального патриарха Никона. Тогда я задался вопросом, для чего в центре русского государства, которому в то время не грозила прямая военная опасность, была возведена столь мощная крепость? Но сейчас, после письма Калитина, меня заинтересовало другое – на какие средства ростовский митрополит на протяжении тридцати лет занимался этим грандиозным строительством?

Я обратился к книге Анны Николаевны Окладиной «Ростов Великий» и нашел в ней такой ответ на этот вопрос: «Ростовская митрополия была богатым феодалом. По переписи 1678 года ей принадлежало 16 118 крепостных, много земли, леса, соляных варниц, различных угодий и вотчин в уездах: Ростовском, Ярославском, Белоозерском, Велико-Устюжском, Вологодском и других. Для управления ими была создана особая система со штатом в 269 человек. Помимо этого, огромные доходы давали церковные службы, часовни, крестные ходы, кружечные сборы у мощей, икон, вклады богатых людей».

Все казалось правильным, логичным, но почему меня не оставляло сомнение, что это не вся правда о строительстве Ростовского кремля? Оно началось в 1664 году, перепись была составлена спустя четырнадцать лет, но по ней никак не чувствовалось, что такое грандиозное строительство хоть чуточку сказалось на финансовом положении ростовской митрополии. Были и другие богатые митрополии, но они не занимались таким небывалым по своим масштабам строительством! И где? Не в Москве, не в Киеве, не в Новгороде – а в Ростове, который к тому