Исчезнувшее свидетельство - Борис Михайлович Сударушкин

Наиболее ощутимые потери банда понесла три года назад, когда при попытке захватить клад опричника Ганса Бэра был арестован старший сын Тяжлова – Леонид Варгазин – и его ближайшие сообщники. Казалось, теперь уже ничего не спасет Тяжлова от разоблачения, но и тут ему удалось остаться в тени. Уцелел и тайник в Ростове, в котором он хранил награбленные бандой сокровища. О его существовании Тяжлов явно узнал от Неелова, семье которых когда-то принадлежал дом возле земляного вала, потому сразу после войны Тяжлов и купил его. Вряд ли к тому времени в тайнике оставались сокровища, о которых писал в своих «Воспоминаниях» Артынов. Но очень скоро этот надежный тайник, находящийся на глубине шести метров, заполнился иконами, книгами, церковными ценностями, награбленными бандой Тяжлова.

Сюда же попал и сундук с книгами, найденный под часовней в Петровском. Видимо, Неелову было что-то известно о существовании этого сундука, однако о местонахождении тайника он не знал, под фамилией Коломина приехал в Петровское, чтобы его найти, – и в это самое время тайник был обнаружен. Неелов тут же позвонил Тяжлову, который под видом музейного работника приехал в Петровское и забрал сундук с книгами.

Вероятно, Неелов знал о письме Актова своему прадеду Алексею Васильевичу Неелову с упоминанием библиотеки Ивана Грозного, потому и предпринял поиски сундука с книгами. Но по досадной для него случайности водитель грузовика похитил именно ту книгу, в которой находились письмо Актова и часть зашифрованной записи о местоположении тайника с библиотекой московских государей. Однако и то, что уже успела награбить банда Тяжлова, представляло собой огромную ценность.

Во время суда над Варгазиным выяснилось, что он и его сообщники намеревались вывезти похищенные сокровища за границу, но так и не удалось узнать, где эти сокровища находятся. А они были чуть ли не в самом центре Ростова Великого, в тайнике под домом, в котором проживал вполне респектабельный и уважаемый в городе краевед Тяжлов.

Теперь уже ясно, что все опубликованные под фамилией Тяжлова краеведческие работы написаны Нееловым-Веретилиным – действительно человеком способным и образованным. Одновременно, используя древние книги из похищенной коллекции Мусина-Пушкина и собрания Актова, а также другие источники, оказавшиеся таким же воровским образом в тайнике Тяжлова, Неелов-Веретилин написал немало и собственных исследовательских работ, которые сделали его известным среди специалистов, занимавшихся историей русской книги.

О его уникальной библиотеке говорили, писали, спорили, но никто не видел ее в глаза, потому что ее просто-напросто не было – все эти книги, которые он упоминал в своих работах, находились в тайнике Тяжлова, тот только на время давал их Неелову-Веретилину. Всю жизнь этому человеку приходилось всячески изворачиваться, чтобы объяснять происхождение приводимых им сведений, придумывать доводы, чтобы не показывать свою несуществующую уникальную библиотеку.

Вероятно, это доставляло ему немало волнений и переживаний. К тому же не покидал страх, что рано или поздно выяснится, кто он на самом деле, что его разоблачит кто-нибудь из тех, кто знал настоящего Виктора Степановича Веретилина, умершего в костромском госпитале.

Случилось то, чего он, наверное, меньше всего ожидал, – оказался жив сын Веретилина! Об этом ему сообщила сотрудница детского дома, в котором находился Борис Веретилин, поэтому «отцу» ничего не оставалось, как забрать его оттуда. Своих детей у Нееловых-Веретилиных не было, и можно предположить, что Галина Глотова вскоре по-настоящему полюбила чужого ребенка. При каких обстоятельствах она погибла, действительно ли это был несчастный случай, сказать трудно. Возможно, она просто не выдержала той двойной жизни, которую вынуждена была вести.

После разговора с хирургом Бердниковым Борис Веретилин нашел свою настоящую мать, но раскручивать происшедшую с ним историю до конца не стал, и через некоторое время Неелов-Веретилин, вероятно, успокоился, что бывший сын не намерен его разоблачать.

Спустя время в Костроме появился Золин, разыскивающий уголовника Самойлина. захватившего коллекцию Мусина-Пушкина. Неелов сообщил о его появлении в Ростове – и сам Тяжлов или кто-то из его банды убил Золина, воспользовавшись револьвером, похищенным у оперуполномоченного НКВД Сырцова. Все попытки найти убийцу Золина закончились безрезультатно. Когда сразу после убийства я разговаривал с Нееловым-Веретилиным, мне и в голову не могло прийти, что напротив меня сидит человек пусть косвенно, но причастный к этому покушению.

Сейчас уже нельзя сказать определенно, известно ли было Тяжлову и Неелову, что они встретятся на юбилее Ивана Алексеевича Пташникова, но, вероятно, это была полная неожиданность для Неелова, поэтому он себя так странно и повел – еще раз «познакомился» с Ниткиным и Тяжловым. Главное другое – здесь произошла встреча Неелова с Тучковым, знавшим настоящего Веретилина. Можно предположить, что сразу после возвращения из Ярославля Неелов позвонил Тяжлову и рассказал о разговоре с Тучковым на автовокзале. Это и решило его судьбу, Тяжлов понял, что разоблачение Неелова неминуемо закончится его собственным разоблачением. И случилось это в то самое время, когда давно задуманная операция по перевозке накопленных ценностей за рубеж вот-вот должна была успешно завершиться, для чего он наладил связь с одной западной антикварной фирмой, не брезгующей приобретать награбленное.

Больше того, к этим ценностям Тяжлов надеялся присоединить и библиотеку московских государей, на чем следует остановиться подробней.

На своем юбилее Иван Алексеевич Пташников зачитал гостям письмо коллекционера Актова, в котором тот сообщал, что ему удалось узнать о местоположении тайника с библиотекой Грозного, прочитав зашифрованное сообщение о нем в житиях Антония Киевского и Евфросинии Суздальской. Последнее житие было в подпольной коллекции Тяжлова, оставалось положить рядом житие Антония Киевского – и тайна местонахождения библиотеки Грозного раскрыта.

Тяжлов узнает, что вечером Иван Алексеевич вместе со Звонцовым уезжает в Санкт-Петербург. Значит, в квартире никого не останется, нужно только открыть входную дверь, ключ от которой висит на дверном косяке, на самом виду. И не один, а вместе с запасным.

Перед самым уходом из дома юбиляра он забирает один ключ с собой и в ту же ночь проникает в квартиру Пташникова, но поскольку сразу после юбилея Иван Алексеевич отдал житие Антония Киевского Михаилу Николаевичу Окладину, то по ошибке берет с книжной полки другую книгу того же формата.

Обнаружив это, он в ту же ночь связывается с Мариной Варгазиной – женой своего старшего сына, после попытки ограбления тайника Ганса Бэра сидящего в колонии. О том, что Марина Варгазина – жена уголовника, не знают даже в музее, где она работает. На юбилее об этом догадывается журналист Мамаев, присутствовавший на суде над Варгазиным и видевший Марину во время процесса.

С помощью шантажа и угроз Тяжлов приказывает Марине