Противостояние - Афанасьев (Маркьянов) Александр

- Товарищи… - начал Шеварднадзе, и тут же понял, что совершил ошибку. Не было здесь товарищей, и никто не воспринимал его как товарища…

- Разрешите мне… - Судья так и не занял свое место за столом, он просто повернулся от пианино, благо стул был с вращающимся сидением - батоно, к чему эти вступления, разговоры долгие. Разговоры долгие да мутные любят те, у кого помыслы нечисты, да в голове пустота. Ты переходи прямо к делу - и мы послушаем.

- Прямо к делу… Не просто это так, батоно - прямо к делу то. В стране назревают большие перемены. Очень большие… - батоно Эдуард подумал и для важности сказал третий раз - очень большие перемены. В будущем - возможно, вам не придется скрываться, скрывать свои цеха, можно будет заниматься производством нужных населению товаров совершенно открыто и… легально.

В комнате повисло молчание

- А кого что не устраивает - вдруг грубо начал Одессит - кому мешает то, что сейчас то есть? Я вот так думаю, хлопаки***. Сейчас дело мы в руках держим, никто его у нас не отнимает. Не, я конечно понимаю - ОБХСС и все такое. Но что такое ОБХСС? Один Будешь Хапать - Скоро Сядешь. Так ты не хапай один, поделись с людьми, тому кусок занеси, этому - и работай дальше. Вот я сейчас джинсы из Турции вожу. Люди довольны и покупатели довольны, и я доволен - всем копейка малая. А что если эти джинсы десять человек возить будет? Ну, ладно, десять еще договорятся - а сто? Это какой же бардак то будет? И кто с кем будет договариваться. А вот тебе, такому красивому - кто с тобой поделится, кто кусок хлеба поднесет? Не дело это, не дело. Все в одних руках должно быть.

Судья нахмурился

- С тобой, Жора хорошо г…о жрать! - грубо сказал он - ты то и дело наперед забегаешь. Человек до конца по большому не высказался - ты уже со своим словом малым вылез. Дослушаем…

- С чего оно малое то… - обиженно сказал Одессит.

- С того, Жора, что ты от своего имени говоришь, а не от имени общества. Вот когда общество за твои слова подпишется, тогда и я тебя выслушаю. А сейчас - давайте нашего гостя послушаем.

Жора обиженно замолчал

- Насчет экономики. Разрешены будут кооперативы, потом акционерные общества. Что-то типа товариществ на паях. Потом разрешат частные банки и свободную куплю - продажу валюты. Потом - постепенно начнем передавать в частные руки государственную собственность.

О планах развала СССР сказано не было - да их и не было, этих планов развала. Даже в ЦРУ США не закладывали такой сценарий - в конечной точке реализации стратегической программы СССР выглядел хоть и намного более слабым, чем он был до этого - но целым. СССР планировалось оставить - как вассала США, чтобы сбагрить туда грязные производства, чтобы ввести СССР в зону доллара и досуха высосать его богатства, обменяв на никому не нужные зеленые бумажки под названием Доллар США. СССР планировалось использовать и как штрафбат - в конфликтах Севера с быстрорастущим югом, а прозорливые люди в США уже просчитывали вероятность возникновения такого рода конфликтов и вырабатывали меры противодействия. Программа экономической оккупации СССР рассчитывалась до двухтысячного года, потом возможно и даже очень вероятно - что американцы приняли бы уже новую программу, предусматривающую оккупацию или расчленение огромной, ослабленной страны- в зависимости от того что выгоднее. И сделали бы это не потому, что они патологически злые и плохие. Просто аппетит приходит во время еды, а внешняя политика США в основном следует принципу: все что технически может быть реализовано - должно быть реализовано. Если люди сами, своими руками разрушают и ломают свой дом, пусть и по чьей то подсказке, но сами - зачем их останавливать? Пусть себе ломают…

И Горбачев и Шеварднадзе и Яковлев и другие, кто ломал - вовсе не собирались доламывать до конца. Просто хотели сделать более комфортным свое пребывание во власти, немного больше прав собственности богатым людям и чиновникам, немного больше свободы слова, немного больше того и немного больше сего - он не помнили притчу про соломинку, которая сломала спину верблюду. И поэтому - батоно Эдуард говорил совершенно искренне.

- Статьи за экономические преступления мы частью уберем из уголовного кодекса, частью - смягчим наказание. Будет больше свободы слова… Евреям выезд разрешим.

Батоно Эдуард замялся - потому что не знал больше о чем говорить. Он был плохим генералом милиции, плохим министром иностранных дел, плохим экономистом - и потому он во всем проигрывал сидящими перед ним людям. Те каждый день жили в волчьей стае, они разбогатели там, где разбогатеть теоретически было невозможно, и они сохраняли и преумножали заработанное, в то время как Шеварднадзе - только тратил и проматывал вверенное ему. Любой из собравшихся - хоть Вор, хоть Судья, хоть Золотопромышленник, будучи избранными в Политбюро принесли бы несравнимо больше пользы.

И снова - молчание. Только Наркобарон молча сидит, как какой-то восточный божок, рассматривая батоно Эдуарда свинцовым взглядом через узкие щелочки глаз. А вот Вор - у него была на удивление русская физиономия, хоть он был и киргиз, видимо двадцать лет в Сибири да Мордовии давали о себе знать - нервничает, перебирает пальцами, как будто крутит в них карандаш.

- Желаешь сказать, Саид-джан… - заметил судья

Таджик помолчал некоторое время…

- А что сказать… наконец проговорил он на русском - говорить не я должен, я не за говорить деньги платил. Сказано много - но сказано мало. Если сказано за то, что что-то продаваться будет - кому будет продаваться? Как будет продаваться? За какие деньги будет продаваться? Это - конкретный разговор.

- Разумно - оценил судья

Батоно Эдуард не знал что сказать, но и не ответить не мог.

- Решим, товарищи… наконец выдал он обтекаемое.

Но тех, кто здесь собрался - такие ответы не устраивали.

- Кто решит - сразу нанес удар судья - вы?

А вот это был уже серьезный разговор - тот самый, который любой представитель нового поколения в Политбюро всеми силами пытался избежать. Хотя мафия ничего нового не изобрела - при товарище Сталине в Политбюро только так и решались вопросы. У каждой проблемы были фамилия имя и отчество. Только так. И если где то что то происходило - то так как сейчас, виноваты - все и никто конкретно - не было. Находили виновного из под земли - доставали и наказывали.

И мафия - накажет. Скажешь - я, тебе деньги принесут, но тебя и наизнанку через задний проход вывернут, если что не так. Здесь за деньги разговор идет, за миллионы и десятки миллионов. На базаре не съедешь.

- Коллегиально.

- Что значит - коллегиально? Такие решения коллегиально не принимаются. Если коллегиально - у вас все из-под носа расхватают. Кто конкретно?

- Создадим орган. Пока не создали…

Золотопромышленник покачал головой. Как и остальные он был мафиози, он убивал в войну убивал и после войны но в отличие от остальных он был самым настоящим промышленником и знал как работает промышленность. Он работал не с золотом, он работал с людьми, перебирая десятки в поисках крупинок золотого песка. Этому - пусть он и член Политбюро - он бы и рубля своего не доверил - несерьезный человек. И на фронте - в разведку бы с ним не пошел, и спиной бы не повернулся. Это был самый настоящий пустобрех, и дела он не знал. Промышленник понял, что такие люди во главе государства быстро приведут его к гибели - к настоящей гибели - и в связи с этим надо было что-то предпринимать. В конце концов - ни одна отрасль промышленности - пусть даже и такая отлаженная как у него - не может работать, если все остальные в развале. Поэтому - золотопромышленник все понял, и решил для себя, что деньги за эту встречу он потратил не зря.

- Орган вы создадите - продолжал допытываться Судья - что будет продаваться? Булочная на углу? Или завод?

- Ну, сначала… легкая промышленность, пищевка…

- А потом…

Молчание было самым красноречивым из возможных ответов. Как кончатся деньги - начнем продавать остальное.

- Система частных банков? - внезапно поинтересовался Москвич - со счетом в Госбанке? Или как-то по другому?

- Да, конечно. Со счетом.

Остальные поморщились - но не перебили. Москвич же из одного этого понял, что можно будет отмывать и обналичивать деньги. А это - сам по себе неплохой бизнес, деньги на деньгах. За обнал сейчас брали от пяти до пятнадцати процентов, у кого сколько совести хватало. Совсем наглели в Грузии, Армении и прибалтийских республиках - там меньше чем на десятку не договоришься, но зато можно почти любые суммы. В России брали поменьше, можно было даже за пять - но и дело поставлено хуже, большие суммы не прогонишь, да и ОБХСС свирепствовал. В национальных республиках он был даже не куплен - он был своим, ОБХССники приходились обнальщикам кровными родственниками****, и ворон ворону глаз не выклюет.

- Каким образом будут обеспечены наши интересы? - задал как нельзя более прямой вопрос Судья…