Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах - Натан Альтерман

Рахель. Хочешь еще чаю?

Саймон (оборачивается к ней и вскрикивает от боли). О!.. Прострел проклятый!

Рахель. Тебе следует обратиться к доктору Блау.

Саймон. Нет, ты все-таки когда-нибудь сведешь меня с ума!.. (Помолчав.) Слушай дальше. Он лежал в клинике для душевнобольных. Всего три месяца, и это было давно. Сейчас он совершенно здоров. Но тебе следует знать и об этом. Что ты скажешь теперь?

Рахель. Я налью тебе еще чашечку.

Саймон (резко оборачивается и тотчас взвывает от боли). О!.. Как ты нальешь мне еще чашечку, если я и этой не выпил!

Рахель. Так выпей.

Саймон (поспешно и в сильном раздражении отхлебывает чай). О-кей! Я выпил. Ну, что это тебе дало? А ты-то сама пила?

Рахель подымается и уносит пустые чашки в угол, к плите.

Саймон (вставая). Теперь послушай. Я не давал никаких брачных объявлений. Я просто нашел его, и он был вполне готов к этому делу. Это то, что есть. Постарайся извлечь из него максимум. Ничего другого нет! (Помолчав.) Не так уж он и ужасен. Я напрасно качу на него бочку. Просто я не желаю, чтобы ты питала неоправданные надежды. Не желаю, чтобы тебя постигло новое разочарование. Еще одно твое разочарование, и я свихнусь.

Рахель заваривает чай.

Саймон (спустя минуту). Он необычный человек. Если хотите, в нем есть своя привлекательность. И даже немалая. Да, он по-своему мил. Он, например, снял себе номер в гостинице. На последние гроши. Не пожелал поселиться у меня, потому что это вышло бы… как бы за мой счет. Прокатиться из Иерусалима в Англию за мой счет — это другое дело, это — пожалуйста. Действительно, разве он виноват, что ты живешь в Англии? Но с той минуты, как он здесь, он не может позволить себе жить за мой счет. (Ищет ее взглядом.) Где ты? (Продолжает громко.) Хоть бы на этот раз ты уже вышла наконец замуж!.. Хоть бы села, по крайней мере… Почему ты стоишь?

Рахель. Я наливаю тебе чай.

Саймон. Кто тебе сказал, что я хочу чаю?

Рахель. Я же спрашивала.

Саймон. Но я не говорил, что хочу! Сядь, успокойся! Ты готова весь мир затопить своим чаем!

Рахель. Я только хотела налить тебе еще чашечку.

Саймон. (после некоторого молчания). Да, я мечтаю еще об одной чашечке! Не будешь ли ты столь любезна налить мне еще чашечку?

Рахель. Пожалуйста, сию минуту. С сахаром, да?

Саймон (садится). Да, если угодно, он не лишен определенного обаяния. И деликатности. Обратите внимание — он не пожелал явиться сюда вместе со мной. Естественно. Я ведь из твоей команды. Брак — это встреча двух неприятельских армий, и он намерен явиться во главе своего гарнизона. Он здесь один, в этом городе, без гроша в кармане, но выступает, словно за ним целое войско. Не правда ли, трогательно? О! Он даже начал учить английский. По этикеткам на аспирине. Его отец присылал им этот аспирин из Америки. Пачками. Дело в том, что вся их семья мучается головными болями. Они беспрерывно глотают аспирин. Но помимо этого, у них есть еще одно средство — сырой картофель ломтиками. Нарезать и приложить ко лбу. Его мать так и встретила меня — с ломтиками картофеля на лбу.

Рахель наливает чай.

Саймон. И прекрати эти рыдания!

Рахель. Я только наливаю чай.

Саймон. В этом чае море слез! Прекрати!

Рахель с чашками в руках идет к столу.

Саймон (подымается ей навстречу и, сам того не замечая, загораживает дорогу). Главное его достоинство в том, что он хочет жену. Как и положено мужчине! Он в тяжелом положении. Разведен, одинок и хочет бабу. В действительности он абсолютно здоров. Здоровяк с головной болью!

Рахель пытается обойти его и поставить чашки на стол.

Саймон. В сущности, эта головная боль — это его здоровье. Это как… Это то, что делает его мужчиной! И еще он зациклен на детях. Он сказал мне, что женится на тебе и докажет ей! Наделает кучу детей и докажет ей! Ей!

Рахель. Хватит тебе.