Дом Ветра (СИ) - Савански Анна

— Ты прекрасна, — прошептал он, гладя ее бедро. — Дженни, я...

— Что? — она оторвала голову от его груди.

— Я хочу тебе кое-что сказать, — она смущено улыбнулась ему. — Я люблю тебя... — женщина замерла, не зная, что и подумать, она и раньше слышала от него эти слова, но после этой восхитительной ночи все изменилось.

— Ты бабник и повеса, что женился лишь потому, что все твои друзья были женаты, — в ее темных глазах он увидел гнев. — Я слишком давно тебя знаю, уже лет семнадцать, дорогой.

— Ты не можешь мне поверить?! — он привстал. — Да, я не смел никогда любить тебя, я не поверил, что ты оказалась со мной, я думал, что все это ненадолго. Я люблю тебя, еще не поздно начать сначала, — он за руку притянул ее к себе.

— Мне уже тридцать шесть. Я слишком стара, чтобы начать сначала, и ты меня младше на целый год, — вздохнув, заключила Дженни.

— Значит, ты ничего не чувствуешь ко мне?

— Чувствую, — прошептала она, — я люблю тебя, но...

— Чтобы быть вместе, необязательно заводить детей, мы взрослые люди, можем усыновить. Тем более у тебя взрослая дочь, и вторая подрастает, и у меня сын и дочь, — Роджер держал ее крепко в объятьях, — но ведь Лили Роуз от меня...

— Неужели ты готов начать с чистого листа?

— Готов, но пока не смогу подать на развод, — да и Дженни не готова была развестись.

— Мне плевать, что люди думают, я просто хочу быть с тобой, а бумажка это не самое главное в жизни. Ты так считаешь?

— Считаю.

Но Дженни опять испугалась, и поэтому, перед тем как Роджер уехал в Лос-Анджелес, сказала, что не может предавать мужа, обманывать Николь. Он, конечно же, понимал, в чем крылась истинная причина: Дженнифер все еще надеялась, что былое счастье можно склеить, он не мог злиться, он, как всегда, обещал ждать.

В душе он коварно улыбался: однажды Дилан сам разрушит все собственными руками, и вот тогда Дженни станет принадлежать ему, тогда-то она будет счастлива!

***

Осень 1983.

В Лондоне ощущалось дыхание осени, в воздухе витало что-то странное, и если одни были счастливы, то другие — подавлены и удручены. Одни жили тихо, предпочитая милую жизнь, другие страдали от сильных страстей. Старые Лейтоны коротали последние деньки, молодые — строили жизнь, борясь за свое существование. Они давно жили, как волки одиночки, и только великолепная шестерка понимала, как они нуждались друг в друге. Они понимали друг друга с полуслова, поддерживали, когда все были против, и знали, что только вместе они смогут все преодолеть.

Дженни ждала возвращение Дилана. Он задерживался, и женщина начала бояться, что он не смог удержать крепость и сдался той богатенькой, избалованной девчонке, что решила поиграть в великого ученого. Еще два месяца назад, когда они с Диланом были на одном из приемом, нахальная девица пыталась к нему подступиться. Дженни все это выводило из себя, Дилан делился с ней всем и даже про эту девицу поведал.

Она была ребенком профессора, начальника Дилана, и свою единственную дочку он решил доверить именно ему. Поэтому Дженни восприняла это как слабые попытки завоевания ее мужа. Она не боялась, но в последнее время девица усилила натиск, и Дженни насторожилась. Больше всего она боялась, что супруг соблазниться ею, и та вынудит его уйти. Дженнифер боялась одиночества, даже позвонила той девице и высказала все, что она о ней думает. Та только смеялась: «Это страхи стареющей тетки, а я молода и красива, а мужчины в его возрасте ищут молодых». Дженнифер повесила трубку, так хотелось поехать к ней и отхлестать по щекам!

Кто-то хлопнул дверью, Дженни подпрыгнула. Это Дилан. Она сбежала по лестнице к нему:

— Чертова стерва! — выругался он.

— Что случилось? — спросила она, обнимая его.

— Я отказал ей, и... плакала моя работа, — он скинул пальто. — Чертова стерва!

— Но... А что, нет других университетов? — с некой тенью сомненья сказала она.

— Есть, только наука одна, а ее папаша профессор. Черт меня дернул ехать в Дрезден, — она мягко сжала его ладонь. — Моя жена настоящая леди, я не могу не работать.

— Дилан, успокойся, ты ученый, а потом... есть много способов уйти в бизнес, — он заглянул в ее темные глаза.

— Может, ты и права. Как ты тут? — Дилан заметил на ее лице шаловливую улыбку.

— Я скучала без тебя, — Дженни потянулась к нему. — Я тебя люблю, — но как-то тяжело ей дались эти слова, конечно, она боялась, что ее мужа уведут из семьи, но скорее всего она была с ним лишь из чувства долга, нежели из-за любви. Ее гордость тревожило, что он может ей изменять, ее сердце уже давно принадлежало другому, и быть с ним она боялась больше, чем уход мужа из дома.

— Я тоже люблю тебя, я не променяю тебя ни на кого, — но почему она не верит его словам?

Глава 54

Любовь — не кукла, жалкая в руках

У времени, стирающего розы

На пламенных устах и на щеках,

И не страшны ей времени угрозы.

У. Шекспир, Сонет 116

Осень 1984.

В конце августа они вернулись в Мюнхен. Тогда Фредди и стал склонять Бетти к сольной карьере. Так приходила еще одна осень в Мюнхене. Осень время замираний. Задул другой ветер, ясное небо затянули тучи, и золотой блеск солнца поблек. Дни стали холоднее, а ночи длиннее. Время неумолимо приближало к ледяной зиме, к глубокому сну. Одни согревались любовью, другие чужими чувствами. Но могло ли это спасти от неминуемой гибели?

Бетти спустилась на первый этаж. Дома стало тихо с тех пор, как уехали дети, и от этого было немного тоскливо. Все друзья в столице. В Мюнхене они остались вдвоем. Фреддди говорил, что это романтика, что больше никто не будет вмешиваться в их жизнь.

— Превосходно выглядишь, — Фредди смотрел на нее сверху вниз и сбежал по ступенькам. — Очаруй его.

— Раньше ты был готов придушить меня за такое, — она оправила юбку лазурного платья, надевая на ходу сапфировое колье, чтобы дополнить глубокий вырез.

— Раньше не решался вопрос о нашей карьере, — Фредди осмотрел сервировку стола.

— До этого ты ревновал меня к сцене, мне этого порой не хватает, — Бетти достала вино из бара. Фредди пошел открывать дверь гостю.

Бетти окинула вошедшего быстрым взглядом: около пятидесяти лет, высокий, статный, по внешности типичный немец.

— Проходите, мистер... — она замялась.

— Ротс, давно хотел с вами познакомиться.

— Пойдемте за стол, — предложил Фредди.

Весь обед Бетти пыталась уловить энергетику Ротса и ближе к концу трапезы решила, что стоит держаться на расстоянии. Ральф не внушал ей никакого доверия, наверное, после Джоша все кажутся плохими.

— Моя дочь будет вашим менеджером. Ей только будет девятнадцать, но она умеет ладить с людьми, — Бетти чуть не подавилась. Ну, да, Анне было тоже девятнадцать. Однако Анна умела не только ладить с людьми, но и жестко на них давить.

— Когда мы с ней познакомимся? — спросил Фредди.

— Скорее всего, завтра, — Ротс взял папку. — Будем подписывать?

— Да, — Бетти была готова от обиды задушить Фредди — так легко согласиться!

Но придется признать его мнение, какое бы оно ни было. Этот Ротс явно настроен против нее, только вот почему? Она поставила свою подпись на документе, зная, что нельзя, не читая, ничего подписывать; зная, чем все это может закончиться.

***

Все вещи были собраны. Так не хотелось расставаться с домом, но ради любимого мужчины пришлось идти на жертвы. Дети Бетти сейчас у Гарри, своих же она решила оставить у родителей. Антонио категорически заявил, что им всем придется быть в работе.

Когда Антонио предложили контракт в Нью-Йорке, он сразу же согласился, но М-Джейн не хотела на полгода уезжать из Лондона, ради него, однако, сделала этот шаг. В ту осень в воздухе Нью-Йорка уже ощущалось дуновение осени, и кружили пожелтевшие листья, но здания по-прежнему были серы, и М-Джейн чувствовала, как ее душу охватывает странное ощущение, и гнала от себя дурные мысли.