Награда для Героя - Su.мрак

— Ш-ш-ш, успокойся, не трави себе душу. Я знаю, что тогда произошло. Когда мы с ребятами вернулись в Магический Мир и я начал тебя искать, гоблины сумели достать протоколы обоих заседаний. Тебя заставили подписать контракт под «Империусом»?

— Почему ты думаешь, что я не купилась на их предложение сама?

— Ты слишком умна и осторожна для этого.

— К сожалению, ты почти ошибся. У меня не было выхода, и поначалу предложение фирмы показалось мне манной небесной, но потом… Я была в панике, но когда уже была готова поставить свою подпись, заметила, что от меня намеренно прячут последнюю страницу контракта со сделанными там мелким шрифтом пометками. Это и слишком уж шикарные условия, обещанные лучезарно улыбавшимся представителем фирмы, заставило мои мозги встать на место: такой вкусный сыр мог быть только в мышеловке. Ну, а дальше… Я сопротивлялась «Империусу» изо всех сил, но ты же знаешь, магглорожденные плохо приспособлены к Ментальной магии. Смутно помню, как подписывала контракт и писала прощальную записку, а потом провал… Очнулась уже в этом аду… без палочки и с блокиратором на шее. Ты прости, но рассказывать о том, что было потом, я не буду.

— Понятно… — Гарри и не собирался настаивать. Насколько они быстро сработались в экстремальных условиях, настолько же сейчас, когда опасность была позади, ощущали себя словно бы «не в своей тарелке». Их дружба пережила все испытания, но вот прежнюю лёгкость общения ещё предстояло восстанавливать.

Повисшее молчание первой нарушила Гермиона:

— Тэд мне сказал, что после Азкабана тебя выставили из страны и не позволяют даже переписываться с детьми? Но откуда тогда у тебя колдографии, которые он мне показывал?

— Личная переписка не проходит. Поверь, я испробовал всё. Но… помнишь, как Люциус тогда, на Косой аллее, подбросил Джинни дневник Риддла?

— По закону волшебник не отвечает за обронённую случайно чужую вещь?

— Точно! Управляющий Британского филиала Гринготса по моей просьбе «случайно» уронил мои записи по ЗоТС и Боевой магии в сумку МакГонагалл. А она, разумеется, совершенно случайно, поделилась копией нескольких страниц своего дневника и колдографиями. Я скину воспоминания о её записях. Снимки-то тебе Тэд показывал.

— Да. Они… уже совсем взрослые. Четыре года прошло без нас. Интересно, что эти лицемеры наплели про нас детям?

— Не знаю… Когда Шеклболт вытащил меня из Азкабана, я думал только о том, чтобы найти их и зажить спокойно, подальше от всех этих… друзей.

— Они не позволили тебе даже повидаться с ними?

— А зачем? — голос Блэка буквально сочился ядом. — Потенциальный Тёмный Лорд, по их мнению, нуждался лишь в милостивом разрешении жить со стёртой магией. Зачем же было тревожить неокрепшие детские умы контактом с подобным существом?

— ЧТО-О??!! — Гермиона в ужасе метнулась к другу и, схватив за плечи, заглянула в глаза, её взгляд был полон боли и неверия. — Но как же…

— Силёнок у них не хватило, смогли только блокировать мою Силу на три месяца. Но тогда-то я этого не знал… Знаешь, никому об этом не рассказывал… Я выжил в Азкабане только потому, что надеялся вернуться к детям. Даже о Джинни решил не марать руки, всё же она их мать. Исхитрился связаться со Скиттер и слить ей компромат на Берроуза.

— Так вот почему его убили?!

— Убили? И ты, зная Петтигрю, в это поверила? Этого хмыря убила клятва о неразглашении информации несколько месяцев назад, а тогда он просто под шумок смылся из страны. За полгода до моего освобождения я узнал, что Министерство собирается выпустить по амнистии бандитов, уничтоживших мою команду, и натравил на них дементоров. Кингсли, видимо, о чём-то догадался только после того, как выпустил меня из Азкабана, и решил поступить «гуманно»! Интересно, а если бы он узнал до того, то оставил бы меня гнить в тюрьме «во имя милосердия»?

— От кого — от кого, но от него я этого не ожидала, он…

— Это наш товарищ по Ордену, весельчак Кингсли не мог. Шеклболт же — политик, человек, облечённый властью, а «абсолютная власть — развращает абсолютно». Но я не к тому завёл этот разговор. После стирания я думал, что у меня только одна дорога — на тот свет. Они забросили меня на Гриммо, чтобы я собрал кое-какие вещи… Честно сказать, я искал уцелевшую верёвку, чтобы повеситься, а нашёл…

— Что?

— Это лучше показать, чем пересказать, — Гарри взглянул в глаза подруги и, преодолевая слабость, передал «картинку» воспоминания.

— Что бы им ни сказали о нас, они не поверили!!!

— Это было тогда. За это время много воды утекло, им могли «промыть мозги».

— Нет, они уже учились в Хогвардсе, а МакГонагалл, что бы кто ни говорил, никогда не позволила бы кому-то смешать наши имена с грязью.

— Хотелось бы надеяться, — Блэк ободряюще сжал руку подруги. Изящная вязь рун на её запястье, полностью повторявшая татуировку Северуса, на мгновение заставила сердце сжаться от болезненной зависти, но он тотчас же подавил непрошенное чувство. Партнёрство. Любовь. Личное счастье. Эта дверь для него теперь была закрыта. Гарри не учёл только одного: от истощения поддерживаемые им Маскировочные чары спали, и Гермиона уже давно заметила Партнёрский браслет на его руке.

— Кто твой Партнёр, Гарри?

— А Северус разве тебе не сказал?

— Хмм, плохо ты его знаешь. Мой муж никогда и никому не раскрывает чужие тайны. В этом смысле довериться ему всё равно, что пошептать над ямкой*.

— Люциус Малфой, — привыкший к скрытности Блэк не хотел обнажать свои чувства перед кем бы то ни было, но рядом с Гермионой почему-то не смог промолчать. Желание выплеснуть наболевшее разъедало душу.

Они проговорили всю ночь до рассвета. Чувство неловкости, сковывавшее их вначале, постепенно исчезло без следа. Периодически к разговору присоединялся Северус, забегавший в лазарет и в перерывах между пичканьем Блэка различными зельями успевавший вставить парочку своих коронных замечаний. Надолго задерживаться зельевар не мог — у него была куча дел по восстановлению пострадавшей во время осады плавильни и мастерской. Хорошо хоть, в возобновлении работы с мифрилом ему помогал Люк, с детства имевший дело с созданием украшений-артефактов. В один из таких набегов Принца на лазарет Гарри, который в этот момент как раз обсуждал с Гермионой способы вывести её детей из-под проклятия «Предательства крови», осенила неожиданная идея:

— Северус, а вы не пробовали добиться наследства в роду матери? Ведь, насколько я помню, она была единственной дочерью главы семьи.

— Семья — это слишком громко сказано. Британские Принцы были лишь младшей ветвью небогатого, но древнего рода. Основная ветвь или то, что от неё осталось, проживала, кажется, в Толедо. Я понимаю, к чему вы клоните, но всё это бессмысленно: дед выгнал мою мать из дому и не признал меня своим внуком, хотя она несколько раз пыталась с ним помириться. Я сменил имя не потому, что уважал род матери, а потому, что презирал отца. Принцы для меня ничего не значат. Мне плевать на их деньги, — Северус забрал из рук Гарри пустой фиал из-под Укрепляющего зелья и демонстративно занялся приготовлением какого-то варева. На лице застыла холодно-высокомерная маска, так хорошо знакомая бывшим студентам Хогвардса.