Том 1. Клоун - Cuttlefish That Loves Diving

— Ясно, — обида и гнев Клейна улеглись. Он спросил: — И как мне доказать, что я не потерял контроль?

Леонард перестал улыбаться. Он начертил на груди четыре точки и низким голосом произнёс:

— Они наги, без одежды и пищи, беззащитны на холоде.

— Они промокли под дождём и, не имея укрытия, прижимаются к скале.

— Они — матери, у которых отняли детей, они — сироты, потерявшие надежду, они — бедняки, сошедшие с праведного пути.

— Ночь не оставила их, она даровала им свою милость.

…

Священные и милосердные слова молитвы эхом разнеслись по подземелью, принеся всем покой и умиротворение телу, разуму и духу.

Увидев, что Клейн никак не отреагировал, Леонард перестал читать молитву и, улыбнувшись, сказал:

— Всё в порядке. Ты по-прежнему наш надёжный товарищ.

Холодная леди Лойо, до этого хранившая молчание, взглянула на Врата Чанис и спросила:

— Что ты увидел, когда дверь приоткрылась?

— Я видел Куклу Несчастий, ту, что в чёрном старинном придворном платье, 3-0625, — ответил Клейн, всё ещё ощущая отголоски страха. — Но не прошло и трёх секунд, как её утащила назад невидимая сила, и Врата Чанис снова захлопнулись. Что это вообще было?

Леонард, Корнели и Лойо переглянулись.

— Хех, мы, как и ты, не знаем причин всего этого. Раз уж Врата Чанис снова закрыты и ничего необычного не происходит, нам не стоит сейчас туда входить. Нужно дождаться рассвета и капитана, — сказал Леонард.

В этот момент Лойо холодно добавила:

— Я останусь здесь и буду дежурить с тобой.

— Что ж, — Леонард развёл руками и насмешливо улыбнулся. — Как самый сильный здесь, я тоже останусь. Корнели, возвращайся на второй этаж, а то вдруг из полицейского управления поступит срочное дело, а дверь будет заперта.

Корнели, не говоря ни слова, кивнул и, развернувшись, ушёл.

Тогда Леонард посмотрел на Клейна и Лойо и сказал:

— Может, продолжим играть в карты? В такой ситуации немного развлечений не помешает, чтобы не слишком напрягаться.

— Без проблем, — Клейн поставил револьвер на предохранитель и убрал его в подмышечную кобуру. Лойо, не сказав ни да, ни нет, со своими гладкими, блестящими чёрными волосами, последовала за ними в караульное помещение.

Во время игры в Борьбу со злом Клейн как бы невзначай заметил:

— Кукла Несчастий, я имею в виду 3-0625, согласно описанию, не должна обладать признаками жизни…

— Ха-ха, три туза, — Леонард побил его карты и лениво протянул: — Последние сорок лет 3-0625 не проявляла никаких признаков жизни. Так что давайте предположим, что описание в деле верно, и будем исходить из этого.

— Пас. У тебя есть какие-то мысли? — коротко спросила Лойо.

Клейн колебался, не зная, стоит ли сбрасывать три «двойки», а Леонард, отхлебнув свежезаваренного кофе, сказал:

— Да. Раз уж 3-0625 сама по себе не обладает признаками жизни, её сегодняшнее поведение, несомненно, вызвано каким-то внешним фактором, причём фактором, появившимся недавно. Иначе она бы уже давно показала нам эту свою сторону. А что изменилось за Вратами Чанис за последний месяц?

Лойо посмотрела на три «двойки», которые сбросил Клейн, и, подумав несколько секунд, сказала:

— За это время произошло лишь одно необычное событие: дневник семьи Антигон и Запечатанный Артефакт 2-049 провели за Вратами Чанис одну ночь.

Леонард, глядя в свои карты и постукивая пальцами по столу, усмехнулся:

— Если бы 2-049 мог вызывать подобные аномалии у Куклы Несчастий, он бы уже давно устроил что-то подобное за Вратами Чанис в Баклунде. Поэтому я подозреваю, что проблема в дневнике семьи Антигон.

Клейн задумался и невольно закивал:

— Это наиболее вероятное объяснение… Леонард, не думал, что ты так хорош в дедукции.

Обычно романтичные поэты и дедукция несовместимы…

— Это лишь потому, что он в последнее время увлёкся детективными романами, — ровным голосом заметила Лойо. — Два джокера, стрит от восьмёрки до короля. Никто не бьёт? Три шестёрки. У меня всё.

При этих словах Клейн и Леонард замолчали.

Увлёкшись разговором, они забыли о самом главном:

В этой партии «злом» была Лойо!

Глядя, как Лойо тасует карты, Клейн снова воспользовался моментом и спросил:

— А какая сила утащила 3-0625 обратно?

Леонард искоса взглянул на него и усмехнулся:

— Ты же не думал, что защитные меры за Вратами Чанис ограничиваются лишь глубоким подземельем и несколькими пожилыми хранителями? На самом деле, после захода солнца хранители покидают Врата Чанис и возвращаются в Собор Святой Селены. Ночью сила внутри достигает своего пика и становится непригодной для живых существ. С восходом солнца она ослабевает. Именно поэтому капитан велел нам, какие бы звуки мы ни слышали, не входить за Врата Чанис.

Другими словами, капитан забыл мне объяснить причину… — Клейн задумался и спросил:

— Это что-то вроде защитного круга? Как увеличенная версия талисмана или амулета?

— Да, — Лойо, беря карты, кивнула. — Врата Чанис не зря располагают под центральным собором каждого города. Их поддерживает энергия верующих, которые приходят каждый день. Их благочестивые молитвы позволяют части их духовной энергии питать защитный круг, капля за каплей.

— Вот оно что… — Клейн, всё поняв, кивнул и посмотрел на свои никудышные карты.

В этот момент Леонард усмехнулся:

— И это ещё не все защитные меры за Вратами Чанис. Там покоится прах Святой Селены. А она при жизни была Потусторонней высокой Последовательности.

Прах Святой Селены? Прах Потусторонней высокой Последовательности? Священный прах? А какая от него польза? — Клейну было и любопытно, и непонятно.

Святая Селена была одной из святых времён основания Церкви Богини Вечной Ночи, она жила в древнюю Третью Эпоху и упоминалась в различных священных текстах. Поэтому среди верующих в Богиню Вечной Ночи имя Селена было очень распространено.

Леонард, словно услышав мысли Клейна, продолжил:

— Ходят слухи, что останки или прах Потусторонних высокой Последовательности после их смерти сохраняют невероятную силу. Но это, конечно, лишь слухи.

Клейн слегка кивнул и снова сосредоточился на картах.

В последующие несколько часов за Вратами Чанис больше ничего не происходило, но Клейн проиграл целых два сула, и ему было очень жаль этих денег. А Леонард, который и в картах оставался романтичным поэтом, проиграл целых 4 сула 5 пенсов. Единственной победительницей осталась молчаливая Лойо.

— Солнце только что взошло. Теперь моя очередь, — в шесть часов в караульное помещение вошла спокойная «писательница» Сика Теонг.

Клейн