Ленинград сражающийся, 1941–1942 - Борис Петрович Белозеров

те планы, которые касались физического уничтожения миллионов советских граждан. «Перед нами стоит только одна задача, – заявлял Гитлер, – осуществить германизацию путем ввода немцев, а с коренным населением обойтись, как с индейцами… Нам придется прочесывать территорию, квадратный километр за квадратным километром, и постоянно вешать! Это будет настоящая индейская война…»[993]

§ 4. Власть и дети блокадного Ленинграда

С первых же дней войны стало очевидным, что фашистская Германия стремится уничтожить советский народ, и понимание этого определяло политику нашего государства по спасению населения, и прежде всего детей, особенно в Ленинграде.

Одной из первоочередных задач военных, партийных и советских органов стала эвакуация населения Ленинграда, и прежде всего детей. Она была связана с сохранением генофонда нации, и, естественно, ее решение служило интересам национальной безопасности и сохранению государства.

Осознавая всю сложность Ленинграда, находящегося в блокаде, учитывая массированные артиллерийские обстрелы и попытки врага сломить сопротивление защитников города, Военный совет Ленинградского фронта неоднократно принимал постановления об ускорении эвакуации населения в значительном количестве с тем, чтобы в городе оставалось как можно меньше нетрудоспособного населения. Так, Военный совет фронта своим постановлением от 6 декабря 1941 г. обязал эвакуационную комиссию (т. Попков) с 10 декабря 1941 г. начать эвакуацию населения из Ленинграда по трассе Ваганово – ст. Заборье и довести число вывозимых людей к 20 декабря до 5000 в сутки. Начальник тыла фронта, генерал-майор Лагунов Ф. Н., обязывался движение автотранспорта производить по твердому графику, обеспечив перевалочные и питательные пункты. Все взрослые получали в сутки хлеба – 400 г, а дети также получали по 400 г хлеба и два раза в сутки горячее блюдо (суп, щи). Учитывая морозный декабрь 1941 г., в распоряжение начальника Ледовой дороги Шилова A. M. передавался оборотный фонд теплых вещей (одеял – 1000 шт., валенок – 1000 пар, шапок – 2000 шт., варежек – 2000 пар), которыми обеспечивались эвакуированные на период проезда по Ладоге. Все 500 машин имели крытые кузова[994]. Другим своим постановлением № 00579 от 21 января 1942 г. Военный совет обязал Ленинградский горисполком и Ленинградскую эвакуационную комиссию ежедневно вывозить из Ленинграда с 23 по 25 января 1942 г. по 1200 человек, а с 25 января – не менее 2400 человек. В этих целях предусматривалось выделение автобусов для подвозки населения к Финляндскому вокзалу и создание эвакопунктов в деревне Ваганово и при станциях Жихарево, Волхов и Бабаево. Эвакуированные должны были железнодорожным транспортом следовать в Вологду, Ярославль и Иваново.

Эвакуация в первый труднейший блокадный год проводилась с использованием всех возможных средств: железной дорогой, водным транспортом, Ледовой дорогой через Ладожское озеро, авиацией, походным (пешим порядком, как правило, неорганизованно). В период с 29 июня 1941 г. по 15 апреля 1942 г. было эвакуировано 1 295 100 человек[995]. Половину их составляли дети и учащиеся ремесленных училищ. На маршрутах следования работали специальные детские приемники, которые подбирали беспризорных детей и отправляли их в места назначения. Однако, несмотря на значительный вывоз населения, в Ленинграде продолжал оставаться почти 1 млн человек, в том числе более 150 тыс. детей в возрасте до 15 лет. В 26 районах области находилось 446 354 человека, в том числе более 208 тыс. детей[996].

В связи с явной угрозой попытки германских войск прорвать оборону Ленинграда на южном направлении руководство города предпринимало необходимые меры к срыву этих замыслов. В первую очередь это касалось создания внутренней линии обороны вдоль Обводного канала с установлением здесь баррикад, дотов и уличных заграждений, с оборудованием траншей и противотанковых рвов, с размещением здесь же огневых средств. Во-вторых, было важно освободить Кировский и Московский районы от проживающего здесь населения. В период боевых действий оно подверглось бы артиллерийскому обстрелу и понесло большие потери. Жители этих районов вместе с детьми переселялись в Василеостровский район и на Крестовские острова Петроградского района. Постановлением Военного совета Ленинградского фронта № 00264 от 16 сентября 1941 г. исполкомам областных и городских Советов депутатов трудящихся прямо указывалось: «…переселить больницы, родильные дома, детские сады и т. д., а также женщин с детьми из южных пригородных районов города и из части Кировского района в центральные районы».

Данное решение преследовало и другую важную цель: компактно сосредоточить население в районах, не связанных непосредственно с линией фронта и где имелись большие возможности оказания материальной и медицинской помощи.

Продовольственное положение в городе продолжало оставаться чрезвычайно сложным. Уже 4 декабря 1941 г. в докладной записке заведующего Свердловским райздравотделом Л. Корсакова в Ленгорздрав указывалось, что «в амбулаторных учреждениях, а также в стационарах района встречаются больные с явлениями общей слабости, наличием отеков лица и конечностей и даже истощением в разной степени, по-видимому, на почве недостаточного питания и усиленной работы»[997]. 4 января 1942 г. инструкторский отдел ГК ВКП(б) информировал А. А. Жданова о детской беспризорности, спекуляциях, кражах, перебоях в снабжении хлебом и настроении населения. В этой сводке указывалось: «В последнее время в городе увеличилось количество детей-сирот… После смерти гражданки Тимофеевой осталось четверо детей-сирот в возрасте 4, 10, 11 и 15 лет. Самый младший четырехлетний ребенок четыре дня находился в одной комнате с трупом матери…»[998] Это было самое трудное время для жителей блокадного города. Только в январе – марте 1942 г. умерло 273 263 человека, в том числе 48 588 детей в возрасте до 15 лет[999].

Обстановка требовала принятия незамедлительных мер. 29 декабря 1941 г. горисполком принял решение о создании стационарных лечебно-питательных пунктов. Было принято постановление об организации городского стационара на 400 коек, районных по 200–300 коек и стационаров на 17 крупнейших заводах общей численностью 1380 коек. 30 декабря горисполком утвердил нормы питания (в том числе хлебный паек – 350 г), а 8 января 1942 г. постановил на базе госпиталя № 108 организовать городской стационар повышенного типа[1000].

7 февраля 1942 г. Военный совет Ленинградского фронта ввел новые, повышенные нормы продовольственного снабжения для детских учреждений. Для домов малюток и интернатных групп детских яслей: мясо – 1 кг, жиры – 0,87 кг, яйцо – 15 шт., сахар – 1,2 кг, чай – 10 г, кофе – 50 г, крупа и макароны – 1,5 кг, хлеб печеный – 7,5 кг, мука пшеничная – 0,3 кг, сухофрукты – 0,2 кг, молоко сгущенное – 1 кг, мука картофельная –0,15 кг. Для дошкольных детских домов и интернатных групп детских садов нормы мяса были увеличены на 200 г, жиров – на 200 г, сахара – на 300 г, хлеба печеного на 1,5 кг. Для школьных детских домов продовольственные нормы также были несколько увеличены[1001].

Внимание и заботу о детях проявляло и областное руководство. 13 ноября 1941 г. Леноблисполком принял решение об организации детских