Пять дней после катастрофы. Жизнь и смерть в разрушенной ураганом больнице - Шери Финк

многие руководители в нашей сфере никогда не задумываются о том, как будут действовать в чрезвычайных обстоятельствах».

И Шульц, и Кнебель делают акцент на очень важных, ключевых моментах. Что спасет максимально возможное количество жизней в случае массовой катастрофы? Нет, не усовершенствованная процедура триажа, когда врачи будут перетасовывать одну и ту же колоду карт в надежде найти наилучшую их комбинацию. Наибольшее количество людей можно будет спасти, если заранее позаботиться о том, чтобы по возможности не снижать стандарты оказания медицинской помощи и обеспечить скорейшее возвращение к норме. Самая большая трагедия, связанная с событиями 2005 года в Мемориале, заключается в том, что решение о смертельных инъекциях было принято уже тогда, когда в больницу наконец стали прибывать вертолеты, увеличивая имевшиеся ресурсы.

Некоторых экспертов беспокоит неспособность руководителей оценивать обстановку во время стихийных бедствий, их неумение предвидеть развитие событий. Одним из таких экспертов является доктор Фредерик Беркл-младший. После событий 11 сентября 2001 года он предложил свою концепцию того, как следует оказывать помощь жертвам крупномасштабных атак биотеррористов. Составленные им протоколы, суть которых была изложена в научной статье, легли в основу инструкций по триажу, подготовленных в Канаде на случай пандемии инфекционного заболевания, а затем в том или ином виде были включены в другие стандарты медицины катастроф. «Я сказал жене: «Кажется, я создал и выпустил из клетки монстра», – признался Беркл в разговоре со мной. Он был искренне обеспокоен тем, что разработанные стандарты были слишком жесткими и предусматривали только один подход, пригодный для использования разве что в самой острой фазе кризиса. Нормирование, когда в нем не было необходимости, могло негативно сказаться на населении. Учитывая это, Беркл подчеркивал важность регулярной, при необходимости ежедневной и даже ежечасной оценки достаточности имеющихся ресурсов, чтобы обеспечить наилучшую помощь и свести минимуму необходимость применения таких жестких решений.

В 2010 году я побывала в индийском городе Пуна. Годом ранее местные медики во время вспышки гриппа H1N1 поддались панике. Опасаясь массового распространения заболевания, они собрали всех пациентов с симптомами в нескольких местных больницах, которые очень скоро оказались переполнены. Местный педиатр, доктор Аарти Киникар, была вынуждена наблюдать, как дети умирали только потому, что в ее распоряжении было слишком мало аппаратов ИВЛ.

Для нее было очевидно, что усовершенствования процедуры триажа в подобных случаях недостаточно для того, чтобы решить проблему. Годами она лечила детей в государственной больнице, которая постоянно испытывала дефицит дорогостоящей аппаратуры. «Бог дал вам мозг, так используйте его, – говорила она своим студентам. – Думайте, всегда думайте». Когда во время вспышки H1N1 аппараты ИВЛ закончились, Аарти Киникар стала импровизировать. Когда-то она помогала дышать недоношенным младенцам с недоразвитыми легкими, используя СИПАП-терапию – искусственную вентиляцию легких постоянным положительным давлением. Каждый такой аппарат стоит несколько тысяч долларов. Однако Аарти Киникар и ее помощники научились собирать аналогичные устройства кустарным способом, используя для этого пластиковые трубки и пустые мешки для физраствора, которых в больнице было предостаточно. С недоношенными младенцами эта технология вполне себя оправдала, и Киникар решила попробовать использовать ее во время вспышки H1N1 при оказании помощи заболевшим гриппом детям постарше. «Я не была уверена, что использование ею методики, не имевшей никакого научного обоснования, встретит поддержку, – сказала мне Киникар, но альтернатива, по ее мнению, была гораздо хуже. – Выбор можно было сформулировать так: либо ничего не делать и смотреть, как дети умирают, либо все же попытаться что-то сделать и молить Бога, чтобы это сработало».

Когда у одного из детей, больных гриппом и подключенных к аппарату ИВЛ, появились признаки улучшения, она решила отключить ребенка от него несколько раньше, чем следовало, и попытаться поддерживать его дыхание с помощью самодельного устройства для СИПАП-терапии. Мать мальчика с тревогой наблюдала за манипуляциями Аарти Киникар, но вскоре успокоилась: ее сын дышал вполне нормально. Тем временем к освободившемуся аппарату ИВЛ подключили другого малыша. После этого Киникар за несколько недель, пока длилась эпидемия, спасла сотни маленьких пациентов больницы. Коллеги высоко оценили ее умение быстро думать и ориентироваться в сложной обстановке, которое позволило сохранить немало человеческих жизней.

Думаю, американским врачам, привыкшим в своей работе применять сложнейшую высокотехнологичную аппаратуру, есть чему поучиться у Аарти Киникар. Надо сказать, что современный рынок не дает финансовых стимулов для создания не слишком сложной и сравнительно недорогой техники, которую можно было бы использовать в медицине катастроф. Понимая это, правительство Соединенных Штатов осуществило кое-какие инвестиции, чтобы хоть немного исправить эту ситуацию. Недавно федеральный грант был предоставлен компании, которая занимается разработкой относительно недорогих и простых в использовании аппаратов искусственной вентиляции легких. По крайней мере еще одна фирма, базирующаяся в Сент-Луисе компания «Эллайед хелскэр продактс», уже предлагает устройства ИВЛ, предназначенные для использования именно при стихийных бедствиях и катастрофах.

В конечном итоге именно мышление в духе Аарти Киникар стало главным фактором, благодаря которому удалось спасти жизни многих пациентов в блокированной ураганом нью-йоркской больнице Белвью, когда там вышли из строя топливные насосы резервных электрогенераторов. Добровольцы выстроились в живую цепь, по которой вручную передавали на тринадцатый этаж канистры с горючим для заправки генераторов. Это быстро найденное нестандартное решение позволило не допустить полного отключения резервной системы электроснабжения – а следовательно, избавило врачей от необходимости решать, кому из больных отдать предпочтение. Все время, пока проходила эвакуация, самые тяжелые больные Лауры Эванс оставались подключенными к аппаратам и благодаря этому остались живы.

Через несколько часов, поднимаясь по длинным лестничным пролетам больницы Белвью, я встретила медиков в голубой униформе, переносивших в кювезе младенца, которого внизу ожидала машина «Скорой помощи». Вверх и вниз по ступенькам, тяжело дыша, то и дело сновали другие врачи и медсестры. В коридорах остро ощущался запах выхлопных газов, производимых работающими дизельными генераторами. Ситуация в любой момент могла выйти из-под контроля.

Поскольку лифты в здании не работали, эвакуация пациентов огромной больницы заняла несколько суток – так же, как в 2005 году в Мемориале. В конце концов внутри здания Белвью осталось всего два пациента, которых было решено вывозить последними. Один из них был невероятно тучным – он весил свыше шестисот фунтов, то есть намного больше, чем Эмметт Эверетт. Медики не были уверены, что смогут спустить его вниз. Второй больной, как и пациенты Мемориала, которых было решено эвакуировать в последнюю очередь, находился в чрезвычайно тяжелом состоянии – настолько, что врачи опасались, как бы он не умер, пока его будут нести по лестнице.

Однако никто из персонала больницы не терял надежды на благополучный исход. После того как подавляющее большинство пациентов были эвакуированы, военнослужащие Национальной гвардии