Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок

Появилась тетушка Наоми, она была совершенно спокойна и села поговорить с четырьмя дамами. Через минуту они уже покачивали головами, трепали языками, обменивались воспоминаниями обо всех своих болезнях. Потом тетушка перешла к пожилой паре и молодой паре.

– Что это был за ужасный запах? – поинтересовался старик. Пара за соседним столиком, прибывшая первой, кивала, прислушиваясь.

– Довольно щекотливая ситуация, не правда ли? – сказала тетушка Наоми. Эндрю, услышав ее голос, решил спасти ситуацию. Он сделал шаг-другой к центру зала, откашлялся и сказал:

– Извините, дорогие гости. Сегодняшний вечер был нелегким. Бедный мистер Пенниман. Когда с ним случаются такого рода приступы, у него наступает полное расслабление мышц. Боюсь, он…

Он наклонился и прошептал что-то в ухо молодого человека, потом джентльмена за соседним столиком. Каждый из них передал услышанное в уши своим женам, а молодая дама прошептала в ухо своей бабушке, которая громко сказала:

– Ах, бедняга, какой конфуз!

После этого она тихо поставила в известность и старика, который замер с выражением озадаченной неудовлетворенности на лице. Нижняя челюсть у него отвисла.

– Он что? Напачкал себе… Грязный…

– Да господи боже, это же не его вина. Такие вещи не контролируются.

– Такое случается с повешенными, – громко объявил старик.

– Смею заметить, так оно и случилось, – пробормотал Эндрю, уходя из зала, но довольный тем, что старик сказал эти слова. Теперь клиенты знали все. Или по меньшей мере думали, что они знают.

Роза перехватила его на пути в кухню.

– Что ты им сказал о бедном мистере Пеннимане? – спросила она.

– Сказал то единственное, что мне пришло в голову – что у него случился обморок и он утратил контроль над естественными отправлениями организма. А чем еще можно было это объяснить? Это же не преступление. Пенниман не молод.

Роза в упор посмотрела на него.

– Что случилось с гумбо? Чем ты его разбавил, как увеличил объем?

– Ничем! – обиженно сказал Эндрю. – Посмотри сама в котелок.

Роза посмотрела. И в самом деле, с гумбо все было в порядке. Отличный был гумбо.

– Да, все в порядке, – признала Роза. – Ты только не заболей звездной болезнью, но женщина из газеты сказала, что не ела ничего вкуснее и нигде в другом ресторане не чувствовала себя настолько дома, как здесь.

– Правда?

– Правда. И пара с другой стороны сказала то же самое. Твой гумбо явно пользовался успехом.

Эндрю пошевелил бровями, глядя на нее. В этот момент открылась уличная дверь и в кафе вошли оператор и лесоруб. Лицо Эндрю помрачнело, и он шагнул было из кухни, но Роза схватила его за руку.

– Я пригласила их выпить пива. Давай не будем ухудшать ситуацию. Я сказала, что нам очень хотелось бы, чтобы их запись, если она выйдет в эфир, пошла на пользу нашему заведению, а еще намекнула, что, если пользы не будет, мы предпримем кое-какие меры. Но я не хочу уж слишком заострять на этом внимания. Не хочу, чтобы они обозлились.

– Так-так, – Эндрю задумался. – Расположить их к нам? Пиво, дружеский разговор. Конечно. Ты права. Они могут и гумбо продегустировать. Почему нет? Еще осталось немного. Я думаю, это у них в крови, так манипулировать камерой. – Он улыбнулся оператору и лесорубу и показал на столик.

Еще полчаса спустя в кафе не осталось почти никого. Кроме Эндрю, Розы и Пиккетта за столиком сидела еще и команда из КНЕКСа. Тетушка Наоми ушла к себе, но Розе пришлось помочь ей подняться по лестнице. Эндрю взвешивал каждое слово, которое обращал к бригаде из кабельного телевидения. Он вел себя беззаботно, непринужденно, невозмутимо. Он полагал, что события в кафе их озадачили. Они наверняка даже предположить не могли, что станут свидетелями такого безумного представления.

Когда они ушли, кафе обеднело на шесть банок пива, но зато теперь эти двое были расположены к ним по-дружески. Вполне возможно, что они переметнулись на другую сторону, что они были хорошими парнями, попавшими в сети Пеннимана, даже не отдавая себе отчета, где оказались, а за этот вечер дружеская атмосфера, гумбо, пиво, дружеский разговор открыли им глаза, и они покинули стан врагов кафе. Эндрю даже почти чувствовал к ним приятельское расположение.

Через пять секунд после того как за ними закрылась дверь, с улицы донеслись крики. Эндрю, Пиккетт и Роза бросились на шум.

– Ограбление! – крикнул Эндрю, решив, что на телевизионщиков – что? – напали. Может быть, вернулся вконец рехнувшийся Кен-или-Эд. Но нет, только эти двое и спорили о чем-то на аллее. Кричали. Китаец чуть не с ума сходил. Какое-то существо налетело на камеру, вытащило кассету и разорвало пленку на мелкие части. Существо с когтями.

– Чертовы кошки! – прокричал лесоруб, внезапно протрезвев и придя в бешенство.

Но коты были тут ни при чем, Эндрю в этом не сомневался. Какое-то наэлектризованное волнение радости и тайны прошло по его телу, и он вдруг почувствовал себя человеком с друзьями, как шаман, который может вызвать ветер и птиц, отправлять их на исполнение задания, может заставить дубы танцевать в лесу. Рама, закрывающая подпольное пространство, была сдвинута в сторону. Эндрю исподволь посмотрел туда, не веря, что это возможно, но все же зная, что так оно и было. Пленку разорвал опоссум – вот кто, а это означало, что последний корабль Пеннимана затоплен. А обитал он прямо под домом Эндрю. Он даже видел его в мягком свете уличного фонаря – опоссум смотрел на него своими глазами-бусинками, а потом исчез в темноте.

Количество пленки на улице было воистину невероятным, драная и грязная, она протянулась чуть не до берега и вернулась обратно. По ней уже проехались машины. Эндрю и предположить не мог, что в видеокамере столько пленки. И вся она до последнего дюйма явно была вытащена из кассеты и разодрана, пережевана и измята, лежала спутанная клубками в водосточном желобе и кустах.

– Черт, – сказал оператор. Стоял он совершенно неподвижно, и Эндрю показалось, что он обеспокоен тем, что ему придется перед кем-то отвечать за случившееся. Через пять минут они уехали, а скомканная пленка едва влезла в мусорный бачок на заднем дворе.

Через полчаса ушел и Пиккетт, и Роза устало поплелась в спальню. Слава богу, подумал Эндрю, что завтра они будут закрыты. На одну только уборку уйдет полдня. И что? Он весело засвистел, хотя все суставы у него болели. Пенниман пришел в кафе весь такой уверенный в себе, а ушел развалиной. Кен-или-Эд был сломан. Кафе получит отличный отзыв в «Мягком кресле», не говоря