1941. Разгром Западного фронта - Дмитрий Егоров

4 июля в районе Лиды после более чем 100-километрового рейда по вражеским тылам был по частям окружен и прекратил существование 213-й стрелковый полк 56-й дивизии, тот самый полк, что доблестно сражался 22 и 23 июня в окружении на берегу Августовского канала. С. С. Ракитянский из музвзвода полка рассказывал, что после переправы через Неман у деревни Гожа они пошли на восток. Шли лесами вдоль дороги. По пути разгромили колонну автомашин немецкого батальона связи, пополнили запасы продуктов и боеприпасов. Также взяли сейф с казной (140 тысяч райхсмарок) и документами. Начфин полка предлагал солдатам разобрать марки, но стоявший рядом с ним младший лейтенант, прибывший из Гомельского училища в субботу 21 июня (его фамилию даже не успели запомнить), сказал: «Вы лучше сберегите свои головы». Когда сейф со знаменем батальона, документами и деньгами понесли в лес, на них наскочила немецкая разведка, завязалась перестрелка. Длилась она минут 12–15, немцев отбили, но начался артобстрел. Понесли потери, был смертельно ранен и тот неизвестный младший лейтенант. Шли по лесам и болотам, таща на себе технику и вооружение; в полку было около 150 раненых. Когда подошли к Лиде, с горечью узнали, что она занята противником.

Бывший командир пульроты В. И. Панченков вспоминал, что комполка Яковлев, замполит Черных и начштаба капитан Царенок проинформировали начсостав о положении дел и посоветовались, как быть: выходить дальше полком или группами. Решили выходить поротно. К Панченкову и его людям присоединились артиллеристы, пограничники и другие военнослужащие. Позже В. И. Панченков узнал, что штаб полка около Лиды был окружен и уничтожен. Замполит батальонный комиссар К. Черных застрелился, майор Яковлев был пленен. Знамя полка закопано в землю и не найдено по сей день.

Некоторые подробности последних боев подразделений 213-го СП удалось установить по данным клуба «Поиск-56». Ленинградец Т. А. Воронин был в 1941 г. сержантом, художником полкового клуба, участвовал в финской войне. Вообще, все командование полка участвовало в финской кампании. Воронин рассказывал, что бой завязался внезапно на окраине Лиды. Передвижение большой массы военных было замечено немецкими мотоциклистами. В ходе ожесточенной перестрелки с ними одному экипажу все же удалось проскочить в Лиду. Весь гарнизон Лиды был поднят по тревоге, вскоре на помощь мотоциклистам подошло подкрепление. Тяжелый и затяжной бой продолжился в небольшой лесной роще. Бойцы 213-го отразили несколько атак. Росли потери с обеих сторон, бой то утихал, то вновь разгорался. К вечеру к месту боя по железной дороге было переброшено еще одно подкрепление. Оно также получило достойный отпор, было подожжено несколько вагонов. Но у красноармейцев полностью иссякли боеприпасы, и только наступление темноты отсрочило трагедию. Ракитянский писал, что майор Яковлев приказал уничтожить тяжелое вооружение и технику и пробиваться дальше отдельными группами. За ночь штаб 213-го с охраной успели пройти еще километров 10 дальше за Лиду. Утром 4 июля немцы окружили их в районе Липнишки. Сопротивление было недолгим — не было боеприпасов, не было сил. Множество раненых, голодных и усталых воинов было пленено. Немало командиров покончило с собой, политработников немцы расстреляли сами. Несколькими днями позже остатки геройского полка пригнали в Лиду. Оттуда их отправили в Фолюш, а затем — в печально знаменитый огромный лагерь в Сувалках, где под открытым небом умирали в нечеловеческих страданиях десятки тысяч советских солдат и офицеров. Спустя неделю в Сувалки пригнали еще одну колонну пленных. В ней находились командир 213-го полка Т. Я. Яковлев со своим водителем Володей и начфин полка, предлагавший бойцам разобрать взятую у противника казну. Судьба майора Яковлева осталась неизвестной. Его сын, проживающий в Калуге, в 1986 г. установил на одном из дотов у Сопоцкина мемориальную доску.

В 1966 г. в ходе земляных работе на строительстве для совхоза у деревни Гуды было вскрыто неизвестное захоронение советских военнослужащих, относящееся к лету 1941 г. Только в одном из раскопов были обнаружены останки 56 человек, оружие и личные вещи. Удалось установить личности 7 человек, в том числе политрука С. Г. Сазонова, но откликнулись только родные Сазонова, Коляденко и Реутова. Среди вещей в могиле нашли большие наручные часы, выпущенные Кировским часовым заводом в Москве. После того как их очистили от земли и завели, они, пролежав в земле 25 лет, пошли. Второе чудо произошло, когда сестра рядового 213-го СП А. П. Реутова Тамара передала поисковикам его фото. На фото были четко видны точно такие же часы на левой руке солдата. Сейчас они находятся в музее города Лида. А останки воинов захоронили в братской могиле, поставив над ней скромный обелиск со звездочкой. Могила находится у дороги и хорошо видна; каждый год 22 июня немногие уцелевшие однополчане стараются приехать туда, чтобы поклониться павшим.

4 июля в районе ж.-д. станции Лесная наткнулись на немецкую засаду и были расстреляны противотанковыми орудиями последние уцелевшие машины Т-26 50-го танкового полка. Как вспоминал танкист Т. И. Шевченко, с неимоверными трудностями их сумели вывести из района юго-восточнее Белостока, заправляясь топливом из разбитой техники на местах прошедших боев. П. И. Стародубец вспоминал: «Танки без горючего нам Сопов и Пожидаев приказывали уничтожать. Кувалдой свечи в двигатель забивали, таким способом танк был уже выведен из строя. Пулеметы и замки с пушек снимали, разбирали и в разных местах зарывали в землю, а рации сдавали на автомашину по приказу Пожидаева и Сопова».

Головным шел танк, в котором находился комбат-2 50-го ТП капитан М. В. Сопов. Ударом снаряда с него была сорвана башня, капитана Сопова и башенного стрелка разрезало пополам, был убит и механик-водитель Денисенко. В машину Т. И. Шевченко попало два снаряда (один — в башню, второй — в переднюю часть корпуса), командир роты лейтенант Ипатов и стрелок Антропов были убиты. На счастье Шевченко, тяжело раненного в правую ногу и правое плечо и получившего сверх этого множество мелких осколков, Т-26 не загорелся. Танкист смог покинуть подбитую машину, а спустя несколько часов мимо него проехал грузовик-полуторка. Сидевшие в нем воины-пограничники подобрали механика-водителя и вместе со своими ранеными каким-то чудом сумели вывезти из окружения; они добрались до Вязьмы, где сдали раненых в госпиталь. Предполагать, что под пограничников могли работать «бранденбургеры» или абвер и раненые были только прикрытием, как-то не хочется.

Справка. Известно, что, потеряв в боях 22–24 июня все танки своего батальона, капитан Сопов находился в штабе полка, выполняя различные поручения, и вместе со штабом отступал к старой границе. Вместе с ним находился и комбат-3 Т. И. Шевченко. П. И. Стародубец вспоминал, что вражеская авиация рассеяла штабную группу 50-го ТП западнее Минска, точнее установить не удалось. Судьба майора М. С. Пожидаева и начштаба полка капитана А. С. Шевченко не известна по сей день. Т. И. Шевченко повезло больше. Он прошел всю войну, заслужив звание Героя, и вышел в отставку в звании генерал-лейтенанта танковых войск. Был Председателем ЦС ДОСААФ.

После боя на окраине Белостока 128-й дивизион ПТО 86-й дивизии пробивался на восток в одиночку. Был короткий бой с группой автоматчиков на юго-западной окраине охваченного огнем Волковыска. В районе Зельвы удалось артогнем и пулеметами рассеять немецкий заслон и пробиться дальше. 7 июля остатки дивизиона подошли к Слониму. После ожесточенных боев за город немцы давно ушли дальше на восток, оставив для охраны железнодорожной станции и линий на Барановичи и Волковыск — Белосток пехотный батальон, усиленный артиллерией и минометами. Старший лейтенант Б. Х. Алимбаев принял решение прорваться через р. Щара под покровом темноты. Немцы встретили советских солдат шквальным огнем. Неравная схватка длилась всю ночь и под утро, но прорваться на тот берег не удалось. Были потеряны все орудия, тягачи и автомашины, кончились боеприпасы. В живых осталось семь человек. Разбившись на две группы, лесами пошли на восток. В августе вышли к своим в полосе 21-й армии. 9 мая 45-го подполковник Б. Х. Алимбаев встретил на средней Эльбе в должности командира 286-го минометного полка РГК. Кроме самого командира, из окружения вышла (но уже в полосе 13-й армии, на участке 132-й дивизии) начальник арттехслужбы дивизиона воентехник 1 ранга М. Л. Матвеева. Отважная женщина служила затем в штабе артиллерии Брянского фронта, закончила войну гвардии майором, начальником арттехслужбы 120-й гвардейской дивизии.

Одним из немногих соединений Красной Армии, которые сохранили боеспособность, попав в окружение в Западной Белоруссии, была 24-я Железная дивизия. После удачных боев 25 июня в районе Трабы — Субботники ей все же пришлось отступить. В один из переходов дивизия проследовала краем Налибокской пущи. К старой государственной границе ее части подошли 3 июля, но оказалось, что сооружения Минского укрепрайона заняты противником (частями все той же печально «известной» 29-й дивизии из группы Гудериана). После нескольких неудачных атак на КП дивизии неожиданно прибыл командир 21-го корпуса генерал-майор В. Б. Борисов. Он приказал комдиву 24-й прорвать 4 июля оборону противника и вывести в направлении пос. Узда корпусное управление и остатки 37-й стрелковой дивизии полковника А. Е. Чехарина. По словам бывшего работника штаба 245-го ГАП В. В. Черношея, 37-я дивизия до 29 июня вела боевые действия на территории Вороновского и Ивьевского сельсоветов северо-восточнее и восточнее Лиды. После ожесточенных боев обескровленные и лишившиеся большей части вооружения подразделения 37-й СД отошли в сторону Гавья, Ивье, Бакшты, а затем — в общем направлении на Минск. Под Лидой погибли замполит дивизии и замполит 245-го артполка полковые комиссары Н. П. Пятаков и В. Г. Завьялов. Прорыв прошел удачно, немцы были выбиты из Узды, но комкор-21 сложил при этом свою голову. Эту локальную операцию можно считать последними по времени организованными действиями советских войск в приграничном сражении в западной части Белоруссии. 6–7 июля, разгромив в районе Слуцка тылы мотодивизии СС «Райх», 24-я ушла в Полесье. Генерал К. Н. Галицкий намеревался вывести дивизию на Рогачев, но 10 июля ее подразделения были атакованы частями 43-го армейского корпуса вермахта с танками и при массированной поддержке авиации. Прорваться на восток не удалось, и Железная дивизия повернула на юг, еще дальше в глубь пинских болот.