Эхо прошлого - Диана Гэблдон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чем бы заняться? Он наверняка сможет уехать уже завтра.
Одежда его, пусть изрядно потрепанная, еще годилась для носки: мисс Хантер зашила дыры в штанах и пальто. Но у него не было коня и не было денег — кроме двух шестипенсовиков, завалявшихся в кармане. К тому же он потерял книгу с перечнем людей, которым нужно передать сообщения, также зашифрованные в книге. Некоторые имена запомнились, но без правильного пароля и знака…
Внезапно Уильям подумал о Генри Вашингтоне и полузабытом уже разговоре с Йеном Мюрреем у костра, до того как они заговорили о песнях смерти. Вашингтон, Картрайт, Харрингтон и Карвер — вспомнился напевный перечень имен наряду с загадочным ответом Мюррея в ответ на упоминание Вашингтона и города Дизмэл. У Мюррея не было причин лгать ему; значит, капитан Ричардсон получил неверные сведения от разведки? Вполне возможно. Уильям мало пробыл в Колониях, но уже слышал о том, как быстро лоялисты способны передвигаться и обмениваться новостями об угрозах и благоприятных возможностях.
А вот если капитан Ричардсон не ошибся, значит, он намеренно отправил его на смерть. От чудовищной мысли по спине пробежал холодок, а во рту пересохло, и Уильям взял чашку с травяным чаем, который утром принесла мисс Хантер. Чай был отвратительным на вкус, но Уильям даже не заметил этого. Вцепившись в чашку, словно в талисман, он пытался убедить себя, что это неправда, ведь отец знал Ричардсона, и если бы тот был предателем… Уильям отпил чай и поморщился.
— Нет, исключено. Или маловероятно, — рассудительно отметил он. — Бритва Оккама: самое простое объяснение — самое верное.
Эта мысль немного успокоила. Еще в юном возрасте Уильям изучил базовые принципы логики и счел разумным руководствоваться положениями Оккама. Что больше походит на правду: то, что капитан Ричардсон — предатель, который преднамеренно подверг Уильяма опасности? Или то, что капитана неправильно информировали и он просто ошибся?
И если уж продолжать рассуждения, какую цель капитан преследовал? Уильям не питал иллюзий насчет своей значимости. Какая польза для Ричардсона — или кого бы то ни было — в уничтожении младшего офицера, выполняющего незначительные поручения разведки?
Слегка расслабившись, он глотнул кошмарный чай, подавился им и закашлялся. Уильям еще вытирал брызги полотенцем, когда по лестнице быстро поднялся доктор Хантер.
Дензил Хантер, узкий в кости и подвижный, словно воробей, мужчина лет тридцати, был примерно на десять лет старше сестры. При виде Уильяма он просиял, неприкрыто радуясь выздоровлению пациента, и Уильям тепло улыбнулся ему в ответ.
— Сисси сказала, что ты хочешь побриться. — Он поставил на стол кружку и помазок. — По-видимому, ты чувствуешь себя уже достаточно хорошо для того, чтобы вернуться в цивилизованное общество. Первое, что делает мужчина, освободившись от социальных условностей, — это отращивает бороду. Ты уже справлял нужду?
— Нет, как только закончим, так сразу и пойду, — заверил его Уильям. — Не хочется выходить из дома — даже в отхожее место, — выглядя как бандит. Ни к чему шокировать ваших соседей.
Доктор Хантер засмеялся и достал из одного кармана бритву, а из другого — очки в серебристой оправе. Он надел очки и взял помазок.
— Сисси и я уже и так притча во языцех, — заверил он Уильяма и принялся намыливать ему лицо. — Если они увидят бандита возле нашего отхожего места, то лишь утвердятся в своем мнении.
— Правда? Почему? — спросил Уильям, размыкая губы с осторожностью, чтобы в рот не попало мыло.
Странно было слышать это. Как только он пришел в себя, то сразу же выяснил, что находится в Дубовой роще, небольшой общине квакеров. Он думал, что квакеры едины в своих религиозных мнениях. Правда, раньше он не был знаком ни с одним из них.
Глубоко вздохнув, Хантер отложил помазок и взял бритву.
— Политика, — прямо ответил он, словно желая поскорее отделаться от скучной, пусть и несложной темы разговора. — Скажи, друг Рэнсом, кому я могу написать о твоих злоключениях, чтобы за тобой приехали?
— Спасибо, думаю, я смогу уехать уже завтра, — улыбнулся Уильям. — Я не забуду вашей доброты и гостеприимства, когда доберусь до своих… друзей.
Хантер слегка нахмурился и поджал губы.
— Прости за любопытство, но куда ты поедешь? — спросил он спустя какое-то время.
Уильям поколебался, не зная, что сказать. Он еще не решил, куда ехать, учитывая плачевное состояние финансов. Пожалуй, лучше всего будет поехать на свою плантацию «Гора Джосайи». Если Хантеры дадут ему в дорогу еды, то он попадет туда через несколько дней, самое большее — через неделю. Затем переоденется, возьмет хорошего коня, оружие и деньги и сможет продолжить свое путешествие.
Заманчивая возможность, однако поступить так означало раскрыть свое пребывание в Виргинии и вызвать пересуды, потому что там известен не только он сам, но и тот факт, что он солдат. А уж столкнуться с соседями в таком виде, как сейчас…
— В Розмаунте есть несколько католиков, — с сомнением произнес Хантер, вытирая бритву о многострадальное полотенце. Уильям удивленно посмотрел на него.
— Да? — настороженно спросил он. Какого черта Хантер говорит ему о католиках?
— Прошу прощения, — извинился Хантер, заметив его реакцию. — Ты упомянул друзей, вот я и подумал…
— Ты решил, что я…
За удивлением последовало осознание, и Уильям схватился за грудь, но обнаружил там лишь ночную рубашку, в которую был одет.
— Вот они. — Из ящика в ногах кровати доктор достал деревянные четки. — Мы сняли их, когда раздевали тебя, но Сисси сохранила их в целостности.
— «Мы»? — переспросил Уильям, цепляясь за возможность отложить расспросы. — Меня раздевали ты и мисс Хантер?
— Да, здесь больше никого не было, — принялся оправдываться доктор. — Нам пришлось положить тебя в ручей голым, чтобы сбить жар. Разве ты не помнишь?
Он смутно помнил об охватившем тело холоде и ощущении, что тонет, но счел это горячечным бредом. И к счастью — или к несчастью, — мисс Хантер не была частью этих видений.
— Я не мог донести тебя в одиночку, — признался доктор и поспешно заверил Уильяма: — Я прикрыл тебя полотенцем, чтобы тебе потом не было стыдно перед нашими соседями.
— Почему соседи с вами не ладят? — поинтересовался Уильям и, забрав у Хантера четки, сказал небрежно: — Сам я не католик, мне подарил их на память друг.
Доктор в замешательстве провел костяшками пальцев по губам.
— Вот оно как, а я подумал…
— Так что насчет соседей? — спросил Уильям и с затаенным волнением повесил четки на шею. Возможно, причина враждебности соседей кроется в том, что его ошибочно сочли папистом?
— Уверен, они помогли бы нам нести тебя, — признался Хантер. — Просто нам некогда
