Однажды орел… - Энтон Майрер

Рассыльный вручил полоску бумаги Пулину, тот взглянул на нее и передал Дэмону. От наружной двери, где он стоял, Брэнд прочитал, что там написано:

«От „Арбалета“ — „Кортику“ тчк Прошу оказать поддержку огнем всей корабельной артиллерии по квадрату 753 513 тчк Необходимо также срочно нанести удар авиацией».

— Что у них там, укреплен весь этот проклятый обрыв, что ли? — раздраженно буркнул Пулин.

— Раз Бен посылает такую радиограмму, — ответил Дэмон, — им, должно быть, приходится довольно туго.

Брэнд стоял, прислушиваясь к сжатым, немногословным рассуждениям и приказаниям. Все это не слишком обнадеживало.

Когда ты находишься на переднем крае, в бою, и стремишься поддерживать связь с одним-двумя десятками солдат, далеко углубившимися в непроходимые джунгли, можно утешать себя мыслями о том, что там позади, в батальоне, полку или дивизии, представляют себе, что происходит вокруг, кто где находится, откуда угрожает опасность и каково расположение сил противника, и можно принимать соответствующие меры. Но теперь Брэнд убедился, что здесь они знают обо всем не больше, чем любой командир отделения, что в некоторых отношениях их положение еще хуже, потому что здесь у них не было даже удовлетворения, которое приносит горячее гневное стремление убить, продвинуться вперед или успокаивающее чувство, что рядом с тобой друзья и товарищи. Здесь, в этой прохладной, сухой, великолепно оборудованной рубке ни того, ни другого они не ощущали, им оставалось только сидеть и задавать себе вопросы, терзаться беспокойством в молить бога, чтобы не допустить ошибок в своих догадках. «Арбалет» — полк Крайслера — явно попал в тяжелое положение, а «Палаш» более получаса не выходил на связь и ничего не доносил. На переборке висела карта, где мягкими цветными карандашами на покрывавшую ее кальку были аккуратно нанесены пункты высадки и рубежи атаки, вероятные районы сосредоточения сил противника, аэродромы и тонкие нити троп. И все это не имело никакого значения: взаимосвязь между этим помещением и берегом в тысяче ярдов отсюда отсутствовала.

— Вам лучше отправиться туда, Сэм, — сказал Пулин. — Подбодрите Вильгельма, посмотрите, как там у них дела, а затем перебирайтесь к Крайслеру и проверьте, что там стряслось у него. Выясните, что еще задерживает их. Мы должны пробиться туда, захватить аэродром…

— Есть, Дьюк, иду, — ответил, быстро поднявшись, Дэмон. Он повернулся к Чейзу и Брэнду: — Пошли, ребята.

Пулин проводил их на палубу и добавил, прощаясь:

— Смотрите, Сэм, напрасно не рискуйте. Японцы палят без разбору…

— Есть, генерал, зря рисковать не будем.

Они быстро, один за другим, спустились за борт. Стоявший внизу десантный катер был похож на пустую коробку, а поднятые вверх лица матросов казались круглыми белыми цветами. Как только они вступили на палубу, катер отошел от борта и, развернувшись, направился к берегу. Перед ними открылся другой мир. Утреннее солнце набросило на воду сверкающую алмазную шаль; прямо по носу лежал отлогий берег — едва видимая, подернутая дымом серовато-коричневая полоска. Держась рукой за нагретый солнцем железный планширь, раскачиваясь в такт взлетам катера на волну, Брэнд наблюдал за Дэмоном, разговаривавшим с лейтенантом Чейзом. В том, что они втроем направляются на берег, для того чтобы внести порядок в боевые действия, было что-то необычное. Брэнд почувствовал прилив гордости, у него перехватило дыхание. Берег стал виднее; сквозь дымку то там, то здесь проглядывала зубчатая каемка джунглей; обрывистые скалы полуострова переходили в высокую столовую гору, погруженную в мрачное раздумье, несмотря на солнечное сияние. Скорость катера увеличилась, и качка стала чувствоваться сильнее. Рядом разорвался снаряд, и вверх взметнулся высокий, пенящийся водяной столб, затем медленно осел; катер вильнул влево. Лицо лейтенанта Чейза блестело от пота, он широко улыбнулся и кивнул, когда Дэмон заметил: — Ошиблись почти на милю…

Жизнь — это дело случая. Удачи, судьбы и случая… и умения реагировать правильно и быстро. Любой, кто скажет, что это не так, — болван и лжец… Вот и с Брэндом все это произошло случайно. Однажды во второй половине дня, там, в Сендае, когда он вырубал джунгли вокруг своей палатки и вспоминал об Эстелле, Томнкинс вдруг крикнул: «Смирна-а!» Брэнд повернулся и увидел рядом с собой улыбающегося Дэмона. На нем была форменная рубашка, а на полевой фуражке виднелась небольшая аккуратная генеральская звезда.

— О-о!.. — воскликнул было Брэнд, но сразу же сдержал свои эмоции. Он был дисциплинированным солдатом, и все отделение смотрело на него в изумлении. Он принял положение «смирно», отдал честь и бесстрастно произнес: — Добрый вечер, сэр.

— Привет, Брэнд. — Дэмон взял под козырек, затем пожал ему руку и поинтересовался, как он себя чувствует, чем занимается. — Расчищаете для себя вид на запад? — пошутил он.

— Так точно. — Брэнд небрежно махнул переложенным и левую руку мачете. — Эта дрянь растет прямо на глазах.

Томпкинс и остальные по-прежнему смотрели на них раскрыв рты. Дети.

— Пройдемся со мной немного, — предложил Дэмон. — Мне надо поговорить с тобой. — Они медленно двинулись к концу просеки. — Как дела?

— Не могу пожаловаться, сэр, — ответил Брэнд. Он чувствовал себя весьма возбужденным: генерал Дэмон идет рядом с ним,

спрашивает его мнение! — Ребята осваиваются. Большинство — городские парни. Они считают, что разведка и патрулирование — это значит лечь на брюхо и посматривать друг на друга. — Он услышал, как позади Томпкинс шептал с благоговейным страхом и недоверием: «Вот здорово! Вы только подумайте… генерал!..» Брэнд повернулся и осуждающе посмотрел на них, хотя в глубине души ощущал прилив гордости. — Впрочем, окончили среднюю школу. Все до одного.

Генерал слегка улыбнулся:

— Что ж, сюда всякие попадают.

— Поздравляю, сэр, — смущаясь, тихо произнес Брэнд, — я слышал, вы получили звезду. Нас собираются перевести под ваше командование?

— Нет. Я приехал повидаться с тобой, Брэнд. — Брэнд вскинул на него удивленный взгляд. Дэмон, глубоко засунув руки в карманы брюк, смотрел ему в лицо. — Мне помнится, — продолжал он, — ты сказал однажды, что хотел бы служить вместе со мной. Так вот, мне необходим ординарец, и я подумал, что тебя это, возможно, заинтересует. На этой должности придется испытать очень много бессонных часов, бесконечную беготню и разную другую головную боль. И самой большой из них буду я сам. Для тебя эта должность означает получение еще одной нашивки, хотя и не сразу. Капитан Орр уверяет меня, что он доволен твоей службой, и, может быть, ты добьешься большего, если останешься в своей части. Подумай об этом сам. Во всяком случае, хорошенько обдумай все и сообщи мне свое решение завтра.

— Мне нет нужды обдумывать это, сэр. Черт побери! Да я готов хоть сейчас. Единственное, что мне нужно, это рассчитаться…

Дэмон улыбнулся:

— Ну, это совсем не сложно. Если, конечно, ты уверен, что действительно хочешь быть назначенным на эту должность.

— Генерал, я абсолютно уверен.

В его уверенности можно было не сомневаться. Появление Дэмона и его предложение явились для Брэнда таким добрым предзнаменованием, какого никогда еще не бывало в его жизни.

— В любой момент, по первому вашему слову, — горячо добавил он.

— Ну тогда сейчас самый подходящий момент. Мой джип стоит возле канцелярии батальона. Иди и уложи свои вещи. А я пойду позабочусь насчет приказа о твоем переводе.

Вот как это случилось. Один момент — и снова вся жизнь Брэнда коренным образом изменилась. Случай…

Слева, из расположения первого батальона, к ним стремглав мчался кто-то. Это был капитан Лупд, с обезумевшими глазами, растрепанный как пугало, весь в пыли. Он спрыгнул в окоп.

— Полковник… все пропало! У нас все перебиты…

— Погоди, погоди, швед, я-то еще ведь цел, — весело ответил

ему Крайслер.

— Ты слышишь? — громко обратился Трэвис к Чейзу. — Слышишь?

— Да, это они. — Чейз низко наклонился и, дернув за рукав Дэмона, разговаривавшего по радио с «Палашом», позвал: — Генерал…

И как раз в этот момент, всматриваясь поверх обломков бревен и развалин, Брэнд услышал это: среди уханья и грохота минометов, треска ружейной и пулеметной стрельбы раздавался едва слышный зловещий лязг, похожий на шум работающего далеко в поле трактора; затем к этим звукам прибавились еще такие же. «Только не это», — подумал Брэнд, глядя на посуровевшие лица Дэмона и Крайслера, тревожно приникших к передней стенке окопа. При виде появившегося в дальнем конце лощины чего-то приземистого, темного, ощетинившегося ветками деревьев и папоротника все чувства Брэнда напряглись до предела.

— Танки! — закричал кто-то. — У них танки!..