Порт-Артур. Том 1 - Александр Степанов

– Едва ли Стессель согласится, если узнает об этом, как бы он не счел Цзин Яна шпионом, – произнес Звонарев.

– Пока никто из начальства не обратил на это внимания. К тому же Кондратенко лично назначил Цзин Яна десятником по производству скальных работ с окладом в тридцать рублей в месяц.

– Почему в других местах китайцы работают очень неохотно, лениво, а у вас они трудятся с увлечением? – обратил внимание Звонарев.

– Прежде всего я китайцев не обижаю и не, позволяю обижать их. Затем я аккуратно каждую субботу выплачиваю им заработанные деньги, а не даю расписки с правом получения денег с русского правительства по окончании войны с Японией, как это практикуют другие инженеры. И, наконец, китайцы у меня фактически стоят на довольствии наравне с солдатами и матросами.

– Как же это можно! В крепости запасы продовольствия и так весьма ограничены, – удивился прапорщик.

– Русские солдаты и матросы не любят риса, который им полагается на довольствии, и охотно делятся с китайцами. Это их национальная еда. Горсть риса – китаец сыт на полдня. Так и помогают друг другу в работе и в жизни наши русские мужички и рабочие местному населению. Надо прямо сказать – живем с ними в ладу и дружбе.

Вскоре Звонарев вернулся в штаб Кондратенко. Выслушав его доклад о ходе работ на западном участке, генерал задумчиво пощипал бородку и сказал:

– За мое пребывание на передовых позициях работы в Артуре сильно замедлились. Инженеры занялись постройкой блиндажей в городе для себя и для своих друзей. С завтрашнего дня я сам возьмусь за инженеров и заставлю их делать то, что надо, – твердо проговорил генерал, слегка постукивая кулаком по столу.

– Почему за время вашего отсутствия так усердно работали над укреплением центральной ограды, на которой все равно долго не удержишься, а передовые позиции были оставлены без внимания? – спросил Звонарев.

– Фантазия Стесселя, вернее, Фока, ибо Стессель не додумался бы до переброски рабочих, материалов и средств на укрепление центральной ограды. Фок же действует по подсказке Сахарова, у которого всегда и везде на первом плане коммерческие расчеты, – пояснил Кондратенко.

– Какая же тут может быть коммерция?

– Очевидно, кому-то выгодно, чтобы мы занимались не тем, чем нужно.

Прапорщик слушал шагающего по кабинету генерала и не понимал его пассивного отношения к творящимся в Артуре безобразиям. Когда он высказал эту мысль вслух, Кондратенко сразу остановился.

– Такова вся наша государственная система. Артур не составляет исключения, – резко проговорил генерал.

Приход инженер-капитана Зедгенидзе прервал их разговор. Он был одним из ближайших помощников Кондратенко. Писаный красавец по наружности, он отличался необычайной скромностью в отношении женщин. Все свободное время отдавал музыке, которую в шутку называл своей единственной возлюбленной. С прибытием в Артур Кондратенко, еще до начала военных действий, Зедгенидзе сразу стал его верным сподвижником в деле укрепления Артура.

– Какие будут распоряжения вашего превосходительства? – справился, здороваясь, Зедгенидзе.

– Срочно выловить всех воров и взяточников в Артуре! – ответил с усмешкой генерал.

– Это совершенно невозможно, – улыбнулся капитан.

– Я решил немедленно прекратить все работы по укреплению центральной ограды крепости, как бессмысленные, и бросить все силы на западный участок, – проговорил Кондратенко.

– А Стессель?

– Попробую его уговорить. Смирнов со мной согласен.

– Значит, Стессель будет против.

– Злы вы на язык, Михаил Андреевич, – улыбнулся генерал.

Распределив работу между своими помощниками, Кондратенко уехал. Звонарев решил после работы заглянуть к Белым, где он давно не бывал. Дома оказалась только Мария Фоминична. Она попросила прапорщика съездить в госпиталь за Варей.

– Она уже две ночи не была дома. Берите верховых лошадей с ординарцем и обязательно вытащите ее из госпиталя. Беда моя, ни в чем она меры не знает.

Прапорщик охотно согласился. По вечерней прохладе он не торопясь добрался до госпиталя и нашел Варю в хирургическом отделении.

– Какими судьбами вы здесь, мой рыцарь без страха и упрека, – приветствовала его девушка.

– Приехал за вами. Кубань вас ожидает.

– Сейчас сдам дежурство, и поедем. – И девушка скрылась,

Через десять минут они уже ехали по направлению к Пушкинской школе.

– Заедем к учительницам, а заодно и справимся о здоровье Стаха, – предложила Варя.

Так и сделали.

В школе они застали Борейко, который принес «болящему» большую рыбину и свежий лук.

– У нас сегодня пир горой: достали на базаре ослятины, а тут еще рыба, – смеясь, сообщила Оля Селенина.

Звонарев справился о Стахе.

– Поправляется, можно надеяться на скорое выздоровление, – ответила Оля.

В это время из соседней комнаты вышла Леля и пригласила зайти к Стаху, который лежал весь перебинтованный на горе подушек.

– Меня, кажется, окончательно перевели в дивизию Кондратенко. Это явится лучшим лекарством для меня, – сообщил он.

Борейко хотел было сбегать за бутылкой вина, но Варя энергично запротестовала.

– При наличии подозрения на столбняк спиртные напитки строго воспрещаются, – докторским тоном заявила она.

– Не каркайте, господин профессор, никакого столбняка у меня не будет, – возразил Стах.

Звонарев справился, как идет жизнь на Утесе.

– Живем, как все в Артуре, слухами! То Куропаткин берет Цзинджоу и движется к Артуру. То японцы гонят его к Мукдену. Балтийская эскадра то появляется около Шанхая, то оказывается еще в Кронштадте и Либаве. Слухи и ничего достоверного, – ответил Борейко.

– Я слыхала, что нас скоро освободит Маньчжурская армия, – заметила Мария Петровна.

– Не верьте этому! – серьезно проговорил Борейко. – В скором будущем нам предстоит выдержать осаду не только с моря, но и с суши. Я слышал, что наши части уже отходят с Зеленых гор и собираются задержать противника на Волчьих горах, а от них совсем рукой подать до Артура. Если бы Куропаткин двигался к нам на выручку, то японцы тотчас потянулись бы к северу, а нас оставили в покое.

– В случае осады с суши госпитали, должно быть, перебросят на Ляотешань? – спросила Леля.

– Там их негде разместить! Кроме того, там нет воды. Да и доставка раненых в такую даль очень трудна. Половина из них умрет по дороге, – возразила Варя.

– Существующие госпитали останутся на месте, а новые будут открывать в казармах на Тигровке, на Белом волке. У нас на Утесе уже открывают лазарет, – пояснил Борейко.

– Но ведь его там всегда могут обстрелять с моря! – удивилась Варя.