Порт-Артур. Том 1 - Александр Степанов

– Где Енджеевский? – вспомнил прапорщик.

– Дважды ранен и находится на перевязочном пункте.

– Да ну! Тяжело? – заволновался Звонарев.

– По-видимому, не особенно, так как все время а сознании. Справлялся о вас.

В это время к штабу подъехал Фок в сопровождении Сахарова.

– К сожалению, Роман Исидорович, вас нельзя поздравить с успехами, – ехидно проговорил Фок, здороваясь с Кондратенко.

– В значительной степени своими неудачами я обязан вам, ваше превосходительство, – резко ответил Кондратенко.

– Вот уж, что называется, с больной головы да на здоровую! – воскликнул Фок. – Я ли вас не предупреждал против этой авантюры! Но вы меня и слушать не хотели.

– Можно подумать, что ваше превосходительство объявило о своем нейтралитете в этом бою.

– Думать, конечно, можно что угодно, но говорить подобные вещи не разрешается даже вашему превосходительству! Да чего, впрочем, можно ждать от незадачливого полководца, только что потерпевшего поражение. Имею честь кланяться!

– Редкая сволочь! – пробормотал ему вслед Кондратенко. – Евгений Николаевич, для восстановления положения на фронте мы должны рассчитывать только на свои силы, – обернулся генерал к своему начальнику штаба.

– И на помощь флота, – напомнил Науменко.

– Да, куда девался Звонарев? – вспомнил Кондратенко.

– Здесь, ваше превосходительство! – отозвался прапорщик.

– Привели себя в порядок? Поезжайте поскорее на Семафорную гору и установите связь с флотом. Как только подойдут суда, попросите немедленно открыть огонь по долине. О начале общей атаки мы вас предупредим, – распорядился генерал.

Звонарев велел подать себе лошадь и, наскоро проглотив стакан чаю, поскакал к морю. По дороге, проезжая мимо перевязочного пункта, он справился о Енджеевском.

– Я здесь! – отозвался сам поручик.

Он лежал под кустами, весь забинтованный, но бодрый.

– Как ваше самочувствие? – спросил прапорщик.

– Довольно хорошее, хотя сильно ноет левое плечо и прострелена нога, – отозвался Стах. – Что с вами-то приключилось? Я вас и не думал уже видеть в живых.

Звонарев в двух словах рассказал о себе.

– В общем, дело обернулось скверно. Мы тоже попали чуть не в окружение и едва выбрались. Откуда японцы взялись, ума не приложу! Еще днем никого не было видно, – сокрушался Стах.

– Сейчас подойдут наши суда, и после обстрела с моря мы пойдем в контратаку, – сообщил Звонарев.

– Боюсь, как бы нам не помешала опять дивизия Фока! – заметил Стах. – Ночью они вели себя предательски: артиллерия молчала, а полки только делали вид, что стреляют.

– Таков был приказ Фока.

– Расстрелять надо этого предателя и подлеца. Под Цзинджоу он предал Пятый полк, а сейчас нас, – обозлено сказал Енджеевский.

Попрощавшись с ним, Звонарев поехал дальше. Вскоре он уже был на берегу моря. Оглядев горизонт, прапорщик увидел приближавшиеся со стороны Артура корабли. Впереди шли шесть миноносцев, затем крейсера «Паллада», «Диана», «Баян»и «Новик». Шествие замыкал броненосец «Полтава». Ближе к берегу на траверзе «Баяна» держались канонерки «Отважный»и «Гремящий». «Полтава»и крейсера остановились, немного не доходя до бухты Лунвантань, а миноносцы и канонерки вошли в самую бухту.

Как только они стали на якорь, с «Отважного» отчалила шлюпка, и вскоре на берег высадился мичман, посланный для связи с сухопутными частями. Звонарев подъехал к нему и слез с лошади. Поздоровавшись, они стали подниматься на Семафорную гору, где была установлена сигнальная мачта и находился морской пост. Звонарев в бинокль начал рассматривать Лунвантаньскую долину, в восточной части которой скапливались русские резервы. Японцы с больших дистанций вели по ним редкую артиллерийскую стрельбу. В западной части, густо поросшей гаоляном, почти ничего не было видно, только местами виднелись светлые полоски наскоро сооруженных японцами окопов.

– По всему гаоляну, ваше благородие, японцев полно, – сообщил матрос, бывший на посту за старшего.

– Не мешало бы связаться с полевыми батареями, пусть они их обстреляют, – высказал мысль Звонарев.

– Артиллеристы вон за теми камушками устроили себе пункт, – указали влево матросы.

Мичман с прапорщиком направились туда и вскоре увидели полковника Мехмапдарова с несколькими офицерами. Звонарев представился ему и сообщил о возложенных на них обязанностях.

Полковник тотчас открыл огонь по гаоляну, а через десять минут все миноносцы и канонерки начали обстрел гаоляна, и японцы стали торопливо выскакивать оттуда. Полевые батареи били по ним шрапнелью, и скоро вся долина заволоклась дымом разрывов и пылью поднятой земли. Сегментные снаряды моряков хорошо ложились во фланг японцам. Противник панически бежал по всему фронту, и русские стрелковые цепи перешли в наступление. Но тут ожила ранее молчавшая артиллерия противника, обрушившаяся и на стрелковые цепи и на Семафорную гору Несколько снарядов разорвалось около группы Мехмандарова, сам полковник был легко ранен, рядом с ним убило двух артиллеристов и ранило одного из матросов. Мичман с Звонаревым поспешили перебраться к сигнальной мачте, но и здесь вскоре начали падать снаряды.

– Поднять сигнал: судам отыскивать японские батареи, обстреливать их, – распорядился мичман от имени сухопутного начальства.

На мачте взвилось несколько флагов. Едва на кораблях был принят этот сигнал, как прямым попаданием снаряда сигнальная мачта – была снесена почти до самого основания, связь с судами оборвалась.

– Нам здесь делать больше нечего, – решил мичман.

Матросы усиленно засигналили флагами, и вскоре с «Отважного» отвалила шлюпка. Приняв Звонарева и мичмана, шлюпка стрелой полетела назад. Как только она подошла к канонерке, мичман кошкой взлетел на палубу по веревочному трапу. Звонарев последовал за ним Мичман быстро объяснил своему командиру обстановку на суше. Лазарев отдал нужные приказания, и на мачте взвилась новая комбинация флагов, разобрав которую, все корабли начали стрелять по самому хребту, простреливая его продольным огнем. В ответ японские батареи принялись громить русские цепи.

– Необходимо подавить японские батареи! – заволновался Звонарев.

– Как же мы их подавим, если их ниоткуда не видать? – отвечали ему моряки.

– Надо пройти дальше вперед по берегу, чтобы были видны все тылы, – советовал прапорщик.

– Лучше бы вы, Сергей Владимирович, сами съездили на «Баян»и доложили обо всем командиру отряда крейсеров капитану первого ранга Рейценштейну, – посоветовал Лазарев

Звонарев попросил доставить его на флагманский корабль. Капитан тотчас приказал спустить на воду паровой катер и сообщить сигналами о прибытии офицера с берега