Судьба: Дитя Неба - Элизабет Хэйдон

«На моих руках твоя кровь, и однажды она снова обагрит их».

Демон закричал, и в этом вопле было больше ярости, чем боли. Он отчаянно пытался дотянуться до Рапсодии, собравшейся вытащить клинок Звездного Горна. Грунтор напрягся изо всех сил, чтобы его удержать. Благословенному удалось лишь в последний раз заглянуть в глаза Рапсодии, после чего великан фирболг оторвал его от мраморного пола базилики. Грунтор и Рапсодия обменялись взглядами и кивнули друг другу. Затем великан изо всех сил бросил извивающееся тело на алтарь, над которым находилось отверстие в потолке.

В тот же миг Рапсодия призвала с небес звездный огонь, и он низвергнулся на землю сквозь круглое отверстие в потолке базилики.

С яростным треском пламя стихии обрушилось на алтарь, отбросив Трех от святилища. Шум ревущего огня заглушил вопли демона, но Рапсодия слышала их в своем сознании. Тело Орландо еще несколько мгновений корчилось, а потом исчезло в ослепительном пламени. И все стало прежним, лишь алтарь покрылся черной копотью.

Рапсодия смотрела на выгоревшее святилище, но от демона не осталось ничего, кроме дыма и пепла. Из города донесся перезвон колоколов, закричали в ночи испуганные люди.

Грунтор раскрыл свои объятия, Рапсодия бросилась к нему и прижалась к могучей груди.

— Прости меня, прости, — прошептала она.

— Ты все здорово сделала, герцогиня, как Ой тебя и учил. На миг ты отвлеклась, но такое случается даже с лучшими из нас, не так ли, сэр?

Лежавший на полу Акмед с трудом приподнял голову.

— Точно. — Он не спускал с Рапсодии внимательных глаз, даже когда Грунтор помог ему подняться на ноги, а затем обхватил надежной рукой его плечи.

— Пойдем, твоя светлость, — пророкотал Грунтор и нежно, но настойчиво взял ее под руку.

Рапсодия остановилась, чтобы стереть кровь с пола и стены своим плащом, а затем последовала за своими друзьями через ризницу, переступила через тело Гиттлесона — и вот они уже на улице, где собралась толпа, желавшая узнать, что произошло в базилике.

Много часов спустя, когда сторож наконец избавился от посетителей и закрыл двери базилики, Трое вышли из темноты, чтобы еще раз осмотреть святилище. Рапсодия закрыла глаза, прислушиваясь к музыке колоколов, продолжавших говорить горожанам, что отныне все будет хорошо. Их звон был идеально чистым, и Рапсодия не сомневалась, что ветер вновь свободно проникает в колокольню.

— Все замечательно, — сказала она своим спутникам. — Земля вновь освящена. Какие у тебя ощущения, Грунтор?

— Пока еще трудно сказать, но скверна рассеивается, — ответил он, наклонившись, чтобы коснуться пола. — Ой бы сказал, что скоро будет полный порядок, однако нужно вернуть колоколам языки. А теперь скажи ты, мисси, как твои дела? Знаешь, ты заставила меня поволноваться.

Рапсодия протянула к Грунтору руки, и он обнял ее и легко оторвал от земли.

— Со мной все в порядке, правда, — сказала она, глядя в его янтарные глаза.

— Ой тебе не верит.

— А ты поверь. — Рапсодия прижалась к груди фирболга и поцеловала его в щеку. — Грунтор, ты не мог бы подготовиться к обратной дороге? Мне нужно поговорить с Акмедом наедине.

Грунтор вопросительно посмотрел на Акмеда, а когда тот кивнул, ответил:

— Ладно, твоя светлость, Ой полагает, что Ой справится, если ты так хочешь.

Он поставил ее на пол, погладил по голове и направился к мраморным ступенькам святилища.

— Грунтор?

Он остановился и обернулся к ней.

— Да, мисси?

— Я тебя люблю.

Его лицо расплылось в широкой улыбке.

— Взаимно, мисси.

Грунтор щелкнул каблуками и зашагал к выходу из базилики.

Рапсодия подождала, пока великан выйдет из храма, и повернулась к королю фирболгов. На его лице появилась улыбка, которая тут же исчезла, стоило ему заглянуть Рапсодии в глаза. Она долго на него смотрела — вернулись боль и страх, и Акмед сразу это почувствовал.

Он обнял ее, и Рапсодия, дрожа, приникла к нему. Он молча погладил ее по спине, дожидаясь, когда она заговорит. Рапсодия поняла, что Акмед чувствует всю глубину ее страха. Они долго стояли обнявшись, и наконец ужас отступил.

— Ты знаешь, — сказала она, поднимая глаза, — мы две стороны одной монеты.

— Знаю.

Рапсодия кивнула, погрузившись в свои мысли. Затем она вновь посмотрела ему в глаза.

— Скажи, Акмед, ты готов сделать для меня все, о чем я тебя попрошу?

— Да.

— Я так и думала.

Она высвободилась из его объятий, отошла на несколько шагов, а ее руки непроизвольно прижались к животу.

Огромное пустое пространство базилики погрузилось во тьму, и даже многочисленные свечи не могли разогнать мрак. Рапсодия присела на ступеньку, и Акмед устроился рядом. Они долго сидели в молчании, глядя в темноту и слушая, как постепенно стихает шум толпы за стенами.

«Я хочу, чтобы все кончилось. Хочу спокойно заснуть».

«Ты хочешь, чтобы все кончилось, но это никогда не кончится, Рапсодия».

Собравшись с духом, она посмотрела на него, ее глаза сияли, и Акмед прочитал в них нечто новое.

— В старом мире, когда ты занимался своим прежним ремеслом, тебе случалось убивать быстро, не причиняя боли?

— Да. Я почти всегда старался делать именно так.

— Конечно, я как-то не подумала. — Она отвернулась, ее взгляд уперся в обгоревший балкон и скамьи. — Возможно, после окончания Совета мне потребуются твои услуги.

Акмед кивнул.

— О ком идет речь?

Рапсодия посмотрела ему в глаза:

— Обо мне.

Акмед вновь кивнул. Он понимал.

68

Они сидели в комнате Совета, находившейся за Большим залом Котелка. От горящего камина пахло гораздо приятнее, чем раньше, благодаря трем стручкам ванили, которые Рапсодия бросила в огонь перед тем, как они приступили к ужину. Трапеза прошла на удивление тихо главным образом из-за меланхолического настроения Рапсодии, не расположенной к разговорам. Грунтор чувствовал: что-то случилось.

Это ощущение преследовало его весь обратный путь из Бет-Корбэра, когда ни один из спутников не хотел или не мог разделить переполнявшую его радость. Он успел переглянуться с Акмедом, поэтому не стал задавать вопросов и попытался завести приятную беседу.

— Чудесный ужин, герцогиня, — весело проговорил он, грубовато погладив Рапсодию по голове. — Еще никогда тушеное мясо не казалось мне таким вкусным.

— Все дело в чесноке из Бет-Корбэра, — ответила Рапсодия, забирая у него тарелку. — Мне никогда не доводилась видеть таких крупных головок. Я сохранила часть на семена. Хочешь добавки?

— Ясное дело. — Грунтор глотнул чаю и скорчил гримасу. — А это тоже оттуда?