Звезда Любви - Юлия Леонова

— Не вижу радости на лице, — заметила madam Балашова.

— Я рада, очень рада, — добавила она, — вечером мы с Сергеем Александровичем идем в театр.

— Все так неожиданно, так быстро. Мне казалось, что он тебе нравится? — внимательно вглядываясь в лицо дочери, поинтересовалась Ангелина Леонтьевна.

— Нравится, — грустно улыбнулась Долли. — Вам не стоит беспокоиться. Сергей Александрович желает обвенчаться на Красную горку.

— Прекрасная новость. Хотя времени на подготовку к свадьбе остается совсем немного, — заметила Балашова-старшая, мысленно уже прикидывая перечень первоочередных дел.

Глава 36

После того, как в Закревском тихо отметили девять дней со дня кончины Василия Андреевича, чета Шеховских собралась в дальнюю поездку в столицу. Николенька, уже бывавший в далеких путешествиях, поездки в столицу ждал с нетерпением, свойственным всем маленьким детям. Казалось, только он один и был рад этому путешествию, сулившему пытливому юному уму новые открытия и впечатления. Жюли, несмотря на все уверения супруга, что уж теперь-то все непременно будет хорошо, не покидала тревога. Можно было только гадать, как в столичном свете встретят невесть откуда взявшуюся княгиню Шеховскую, и что придумают в своем желании позлословить на счет ближнего праздные умы о причинах ее отсутствия в продолжение столь длительного времени.

Это путешествие чем-то напомнило ей их первое совместное путешествие в столицу после весьма скромной свадебной церемонии в Ильинском более пяти лет тому назад. Так же, как и тогда, ее терзали дурные предчувствия и мучительные сомнения, но эти две недели, проведенные бок о бок с супругом, ночи в его объятьях, она никогда бы не променяла на размеренный уклад своей прошлой жизни в Закревском. Будь что будет, лишь бы только он был рядом, лишь бы слышать его голос наяву, а не во сне, иметь возможность касаться его, видеть его глаза, наблюдать, как улыбается он всякий раз, когда слышит адресованное ему "papa", и с каким вниманием прислушивается к каждому слову Николки.

Павел не сразу решился заговорить с ней о том, что согласно всем официальным бумагам княгини Шеховской вот уже более трех лет нет в живых, но чем ближе была столица, тем больше крепла в нем убежденность, что лучше ей будет узнать об этом до того, как они появятся на пороге особняка на Сергиевской. Это известие повергло Жюли в такой ужас, что оправиться от него она смогла не сразу. Мысль о том, кто же та несчастная, что похоронена под ее именем на семейном кладбище в Павлово, не давала ей покоя. Ведь скорбел же кто-то об этой утрате, ничего не зная о судьбе своей возлюбленной, дочери, сестры?

Несмотря на то, что Павел написал подробнейшее письмо отцу, в котором предупредил родителей о грядущих событиях в их семье, однако не был ни в чем уверен, припоминая, сколько времени пролежало в его саквояже непрочитанным письмо, написанное ему Левашовым. Кто может поручиться в том, что его письмо дошло до столицы, что отец прочел его, и их появления в Петербурге ожидают, и оно не станет подобно грому среди ясного неба?

Поздним февральским вечером напротив роскошного особняка на Сергиевской остановился дорожный экипаж и крытый возок. Николка, до того мирно дремавший на коленях Павла, проснулся из-за поднявшейся вокруг суматохи, протер заспанные глаза и, обхватив руками шею отца, спрятал лицо на его плече. Выбравшись из экипажа с сыном на руках, Павел подал руку жене, когда двери особняка распахнулись, и навстречу уставшим путникам выбежала прислуга. Жюли застыла на ступенях, отрешенно взирая на суету, поднятую вокруг их багажа.

— Идемте же, ma cherie, — обратился Поль к супруге. — Первый шаг всегда самый трудный.

Войдя в просторный вестибюль, Павел улыбнулся сыну.

— Ну, вот мы и дома, — обратился он к мальчику, осторожно ставя его на пол.

Ники уцепился за полу отцовской шинели и с любопытством оглядывал огромный холл особняка. Жюли, остановившись за спиной супруга, замерла в нерешительности — одному Богу известно, чего ей ждать от встречи с родственниками. Заметив ее волнение, Павел привлек ее к себе, слегка обняв за плечи и коснулся быстрым поцелуем дрожащих губ.

— Здесь тебе нечего бояться, — прошептал он, заглянув в ее испуганные глаза. — Никто не посмеет обидеть мою жену, даже мой отец, — высказал он ее самые потаенные страхи.

Письмо от Павла Николай Матвеевич получил за неделю до приезда сына. Князь несколько раз перечитал его, прежде чем сообщить супруге о том, куда и зачем уехал Поль. Эти семь дней ожидания и неизвестности тянулись неимоверно долго, и потому, едва Николаю Матвеевичу доложили о приезде сына с семьей, он сам поспешил им навстречу. Софья Андреевна, отдав распоряжение накрыть ужин в малой столовой, торопливо спускалась по лестнице, когда заметила супруга, входящего в вестибюль со стороны северного крыла дома. Жюли робко улыбнулась своей belle-mХre (свекровь), наблюдая, как насторожённость в ее глазах сменилась удивлением, а затем и радостью, стоило ей разглядеть Николеньку, нерешительно отступившего за спину отца при виде незнакомцев.

— Николя, — обратилась она к мужу, как во времена далекой молодости, — Николя, Вы только посмотрите, какой мальчик! Боже мой, какой он хорошенький и несомненно Шеховской!

— Маменька, папенька, — шагнул им навстречу Поль, взяв сына за руку, — Прошу любить и жаловать — мой сын и ваш внук, Шеховской Николай Павлович.

Николай Матвеевич удивленно приподнял бровь, точно так, как это делал Поль и, бросив быстрый взгляд на невестку, наклонился к мальчику.

— Ну, здравствуй, Николай Павлович, — протянул он руку своему внуку.

— Bonjour, monsieur (Здравствуйте, сударь), — со всей серьезностью склонил колову в поклоне Николка, вложив свою ладошку в протянутую руку деда.

— Он по-русски-то говорит? — проворчал Николай Матвеевич, обратившись к Жюли. — Или Вы там в своем Париже уж совсем родную речь позабыли за ненадобностью?

— Добрый вечер, Николай Матвеевич, Софья Андреевна, — склонила голову в учтивом поклоне Жюли. — В Париже мы не были, но были с Василием Андреевичем в Италии, и Николка говорит и по-русски, и по-итальянски, — ответила она на вопрос свекра.

— Юленька, — шагнула ей навстречу Софья Андреевна, — мы, как только письмо от Павлуши получили, так ждали вас! Ну что же мы на пороге стоим! Потом все разговоры, потом! — улыбнулась она дорогим гостям и кивнула дворецкому, — Федор, голубчик, проводи.

Перед ужином Юленька поднялась в детскую, где разместили Ники и его няньку. Комната, в которой когда-то вырос Павел, была заново обставлена. И в самом деле, ждали, — улыбнулась Жюли, пригладив темные кудри спящего Николки, и направилась в столовую. Павел уже ожидал ее и, предложив жене руку, распахнул двери.