Звезда Любви - Юлия Леонова

Будучи единственным ребёнком в семье, Сергей рано остался совсем один на всем белом свете и до сей поры как-то не осознавал своего одиночества. Все время занятый по долгу службы, он то ли привык, то ли не задумывался о том, но сейчас, видя пред собой шумное многочисленное семейство Балашовых, как никогда остро осознал всю степень этого своего одиночества. Но теперь-то он не один, — подумалось ему, когда взгляд его нашел среди гостей красавицу, что всего несколько часов назад стала его женой. Странное теплое чувство разлилось в груди, и перехватило дыхание, когда она, отвлекшись от разговора с сестрой, улыбнулась ему легко и открыто.

— Какая же ты счастливица, Долли! — говорила ей в то самое время Татьяна. — Муж красавец, при деньгах больших, и души, сразу видно, в тебе не чает.

— Не чает, — вздохнула Даша и опустила глаза.

— Вальс! — махнул рукой музыкантам Левашов, игнорируя обычай открывать танцы полонезом.

— Сударыня, — склонился он над рукой Дарьи, — этот танец мой, не так ли?

Едва зазвучали первые аккорды, Сергей вывел супругу в центр залы и закружил в стремительном ритме.

— А ведь мы с Вами первый раз танцуем! — улыбнулся Левашов.

— Все так стремительно между нами, — пожала плечиком Даша, отчего эшарп, прикрывавший обнаженные плечи, чуть соскользнул, приоткрыв довольно смелое декольте подвенечного платья.

— Вы будто бы и не рады тому, — тихо заметил Сергей.

— Признаться честно, я и не знаю, радоваться ли мне или огорчаться? Будто все, что происходит вокруг, не настоящее, будто сон какой, и стоит мне открыть глаза, как он кончится.

— А по мне, так все вокруг более чем настоящее, — ответил Серж, и взгляд его скользнул туда, где на тонкой цепочке висел жемчужный кулон.

От этого откровенного взгляда Долли бросило в жар, густым румянцем залило щеки и шею, и вместе с тем пришла злость на то, что ему так легко удается манипулировать ее чувствами. Стоит ему лишь взглянуть на нее из-под ресниц, и она уже готова пасть в его объятья, слабеют колени, кружится голова и сердце, учащая свой ритм, трепыхается словно птичка, пойманная в силки. А он… Он всего лишь играет с ней, и, видимо, ее неопытность в подобных играх от всей души забавляет его.

Близился вечер, скоро разъедутся все гости, уедут ее родные, оставив ее в этом доме уже навсегда. Как сложится ее совместная жизнь с супругом? Станет ли она хозяйкой в этом доме? Мысли эти тревожили сознание Дарьи, и пусть улыбка не сходила с ее лица, на душе кошки скребли. Как мало она знает о том, кто так легко, без малейшего усилия украл ее сердце! Минуло чуть более двух месяцев от помолвки до свадьбы, и за это время они с Сержем виделись считанные разы. Конечно, Дарья понимала, что супруг ее человек занятой, но все же… Разве не мог он почаще приезжать к ним? Да и визиты эти могли бы быть более продолжительными. Шеховской был занят не меньше него, а уделял ей куда больше внимания, — нахмурилась Даша. Сколько девушка ни уговаривала себя, что все это ей только кажется, ощущение того, что Сергею абсолютно все равно, с кем идти под венец, не покидало ее, а она-то мечтала именно о нем. И вот свершилось то, чего так страстно желала, сбылось, но что дальше? Накануне маменька ее, краснея, как институтка в свой первый выход, попыталась завести разговор о том, что происходит в супружеской спальне между мужем и женой, и все ее материнское напутствие вылилось в несколько слов:

— Долли, не противься супругу своему, чего бы он ни пожелал от тебя. Долг жены и состоит в том, чтобы быть покорной мужу своему, чтить и уважать его.

— Быть покорной, чтить и уважать, — вздохнула Дарья, — и это все, маменька? Все, что от меня потребуется?

— Поверь мне, Сергей Александрович имеет определенный опыт в обхождении с женщиной, он тебя всему научит. Доверься ему, — торопливо поднялась с банкетки madam Балашова и, коснувшись губами лба дочери, перекрестила ее. — Покойной ночи, душа моя, — улыбнулась она напоследок, закрывая за собой дверь в спальню Дарьи.

Последними уезжали родители Даши. Прощаясь с ними в вестибюле огромного дома, Даша расцеловала маменьку и папеньку в обе щеки, обещая навестить их при первой же возможности. Проводив их глазами до дверей, Даша обернулась: прислуга гасила свечи в бальной зале, убирала столы и стулья. Сергей стоял рядом с нею и, предложив ей руку, проводил ее до покоев графини Левашовой — ее покоев.

Молоденькая горничная Настя, которую Дарья забрала с собой из отчего дома, уже ждала ее в огромной спальне, чтобы помочь приготовиться ко сну. Переодевшись в тончайшую сорочку — фривольное творение французской модистки — Даша накинула сверху капот и, плотно запахнувшись в него, туго затянула пояс. Отпустив Настю, Долли принялась ходить по комнате, не в силах унять волнение и заставить себя присесть на кровать: ведь именно там полагалось ей ждать супруга в ее первую брачную ночь. Тихо скрипнула дверь, ведущая в покои Сергея, заставив ее замереть. Вид супруга в шелковом халате на восточный манер был ей непривычен. Удивленно моргнув, Даша тихо ахнула.

— Ma cherie, отчего Вы так напуганы? — взяв в руки ее ладони, улыбнулся Серж. — Поверьте, я не сделаю Вам ничего дурного. Вспомните маскарад у княгини Юсуповой, разве тогда Вы боялись меня?

— Я не боюсь, — отозвалась Даша.

— Просто не думай ни о чем, доверься мне, — прошептал он ей на ухо, вызвав невольную дрожь во всем теле.

Закрыв глаза, Дарья отрешилась от всех связных мыслей, как тогда, в полутемной галерее Юсуповского дворца. Очнулась она, лишь ощутив, что прохлада коснулась ее обнаженных плеч. Как же она не заметила, что ее капот оказался на полу? Но и эта мысль покинула ее, подчиняя сознание желанию, что вспыхнуло в ней под его умелой лаской. Все тело словно налилось тяжестью и будто плавилось в жаркой истоме. Обвив руками шею супруга, Даша приникла к нему, чтобы удержаться на ногах. Ощутив спиной прохладу простыней, она распахнула глаза, уперлась ладошкой в широкую обнаженную грудь. О Боже, когда он успел? — мелькнуло в ее голове, а Сергей уже навалился на нее всей тяжестью и, поймав губами короткий вскрик, замер, тяжело дыша.

— Т-ш-ш, mon ange (мой ангел), — выдохнул он, покрывая поцелуями ее лицо. — Прости меня, прости!

Так вот как это бывает, — ахнула Даша и, не сознавая, что делает, оттолкнула его обеими руками.

— Оставьте меня, оставьте, — прерывающимся от застрявшего в горле рыдания шепотом твердила она.

— Долли, милая, прости, — покаянно прошептал муж, увлекая ее в свои объятья, — но в первый раз всегда больно.

Сергей тяжело вздохнул, когда тихие рыдания затихли и напряженное, как струна, тело, наконец, расслабилось в его объятьях. Укрыв ее, он осторожно выбрался из кровати, стараясь не потревожить чуткий сон, взял с туалетного столика подсвечник с почти догоревшей свечей, и, бросив напоследок взгляд на спящую жену, ушел к себе.