Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи

миссис Бланд не та? В Краудине ни одна душа не знает, что мистер Бланд женат во второй раз. В первый раз он женился много лет назад, во время войны, в другой стране. Вероятно, «го жена вскоре умерла, а он почти сразу женился на другой. У него сохранился документ, подтверждающий первый брак, различные семейные бумаги, фотографии ныне умерших канадских родственников — все проще простого. Да, рискнуть стоит. Они рискнули — и все сошло. Формальности остались позади. И вот Бланды здесь, богатые, преуспевающие, финансовые проблемы в прошлом…

А потом, год спустя, что-то случилось. Что? Я думаю, из Канады сюда собрался приехать некто, кто знал первую миссис Бланд достаточно хорошо и кого было не обмануть. Может быть, он был адвокатом или близким другом семьи, но кем бы он ни был, он понял бы все.

Наверняка они пытались придумать, как избежать встречи. Миссис Бланд могла сказаться больной, могла уехать за границу, но все это вызвало бы подозрения. Гость непременно настаивал бы на встрече с той, ради которой приехал из-за океана…

— Значит — убить?

— Да. И мне кажется, тут инициатором стала сестра миссис Бланд. Это она придумала и спланировала все с начала и до конца.

— Вы уверены, что мисс Мартиндейл и миссис Бланд сестры?

— Это единственное объяснение.

— Когда я увидел миссис Бланд, я подумал, что она мне кого-то напоминает, — сказал Хардкасл. — Манеры у них разные, но вы правы, сходство есть. Но как же они надеялись выпутаться? Человека ведь начали бы разыскивать. Сделали запрос.

— Если убитый отправился в Европу не по делам, а развлечения ради, у него не было жесткого расписания. Письмо оттуда, открытка отсюда — и пройдет какое-то время, прежде чем его хватятся. А тогда кому в голову придет связать опознанный и уже похороненный труп Гарри Каслтона с исчезновением богатого канадского туриста, которого к тому же и не видели в этих краях? Я на месте убийцы слетал бы на денек во Францию или в Бельгию и бросил бы паспорт убитого в поезде или трамвае, так чтобы его начали искать именно там.

Я сделал непроизвольное движение, и Пуаро обернулся ко мне.

— Что? — сказал он.

— Бланд говорил, что недавно ездил на день в Болонью и, как я понимаю, с блондинкой…

— Вполне естественно. Не сомневаюсь, это в его духе.

— И все же это лишь домыслы, — запротестовал Хардкасл.

— Можно навести справки, — сказал Пуаро.

Он протянул руку и взял с полки лист фирменной гостиничной бумаги и протянул Хардкаслу.

— Пишите мистеру Эндерби, Эннисморский бульвар, — он обещал навести для меня справки в Канаде. Он известный международный юрист.

— А как насчет часов в этом деле?

— Ах часов! Знаменитых часов! — Пуаро улыбнулся. — Мне казалось, вы уже поняли, что это дело рук мисс Мартиндейл. Так как я уже говорил, что убийство это простое, оно просто замаскировано под нечто невероятное. Помните часы «Розмари», которые Шейла Вебб несла в починку? Не в бюро ли она их потеряла? Не они ли навели мисс Мартиндейл на мысль устроить весь этот камуфляж, и не из-за этих ли часов она выбрала именно Шейлу для того, чтобы та обнаружила труп?

Хардкасл потерял терпение:

— А вы еще говорите, что у этой женщины нет воображения! Когда она выдумала такое!

— Ничего она не выдумала. Вот что интересно. Все это уже было и лишь ждало своего часа. С самого начала мне почудилось нечто знакомое. Знакомое, потому что подобное мне уже доводилось читать, и мне очень повезло. Вот Колин вам скажет — неделю назад я ходил на распродажу авторских рукописей. Среди прочего там мне попалось несколько черновиков Гарри Грегсона. Я глазам не поверил. Но мне действительно повезло. Вот… — и он, как фокусник, извлек из ящика письменного стола две потрепанные тетрадки, — вот они! Здесь наброски, сюжет новой книги. Он так и умер, не успев написать ее, но мисс Мартиндейл, которая работала секретарем Грегсона, читала это. Она извлекла набросок на свет и приспособила для своих целей.

— Но, наверное, — часы все же что-то значат — я имею в виду в книге Грегсона?

— Да, конечно. Часы в его книге стояли на одной минуте шестого, четырех минутах шестого и семи минутах шестого. Это была комбинация цифр, которая оказывалась шифром сейфа — 515457. Сейф был спрятан за репродукцией Моны Лизы, — с отвращением продолжал Пуаро, — а в сейфе лежала бриллиантовая корона Русского царского дома. Вся вещь un tas de betises[1589]! Тут, конечно же, и история гонимой девушки… Как это на него похоже! Да, для мисс Мартиндейл история весьма подходящая. Она просто подобрала из здешнего окружения действующих лиц и приспособила их к сюжету. А все это излишество улик, к чему оно приведет, куда? В том-то и дело, что никуда! Да, толковая женщина. Интересно, оставил ли он ей права на наследство или нет? И еще интересно, как и от чего умер Грегсон?

Но Хардкасла интересовало не прошлое. Он поднял со стола тетрадки и взял из моей руки лист бумаги. Под конец я минуты две как зачарованный глядел на этот листок. Хардкасл нацарапал на нем адрес Эндерби, даже не перевернув как положено. Адрес гостиницы оказался внизу, вверх ногами, и слева.

Я смотрел на этот листок и думал, какой же я идиот.

— Что же, спасибо, месье Пуаро, — сказал Хардкасл. — Вы дали нам такую пищу для размышлений. Если из этого что-нибудь выйдет…

— Более всего мне приятно оказаться вам полезным.

Пуаро решил сыграть скромника.

— Многое нужно проверить…

— Конечно, конечно.

Все раскланялись. Хардкасл уехал. Пуаро обратил на меня свое внимание. Бровки его поднялись.

— Eh bien, а нельзя ли мне полюбопытствовать, что тебя точит, — ты похож на человека, который столкнулся с привидением.

— Я понял, какой я дурак.

— Ого. Что же, это случается со многими из нас. Но только, пожалуй, не с Эркюлем Пуаро!

Я перешел в наступление.

— Объясните мне только одно, Пуаро. Если вы смогли проделать всю работу, сидя в Лондоне, и могли вызвать и меня, и Дика, зачем, зачем тогда вам понадобилось являться сюда?

— Я же сказал, я приехал из-за ремонта в квартире.

— Вам могли предоставить другую. А еще вы могли переехать в «Ритц», и там вам было бы удобней, чем здесь.

— Бесспорно, — сказал Пуаро. — Кофе здесь! Кофе!..

— Но тогда почему?

Эркюль Пуаро пришел в негодование.

— Eh bien[1590], раз уж ты так глуп, что и догадаться не можешь, то я скажу. Человек я или нет? Когда надо,