Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И что же ты сказала Ингрид?
Джеральдина разразилась долгим мстительным хохотом. Она пыталась ответить, давилась от смеха и наконец все-таки произнесла:
— Я ей сказала, что это будет: «Катись отсюда к чертовой матери!». А она сказала это нашей соседке мисс Балстрод, и та страшно разозлилась. Ингрид все поняла и рассердилась на меня, так что мы помирились только на следующий день перед чаем.
Я принял это к сведению.
— Значит, ты только и делала, что смотрела в бинокль?
Джеральдина кивнула.
— И потому я точно знаю, что мистер Корри через парадную дверь не входил. Наверное, он пришел еще ночью и прятался где-нибудь в прихожей. Как вы думаете, могло так быть?
— Наверное, возможно, — сказал я, — но все-таки маловероятно.
— Да, — сказала Джеральдина, — он бы проголодался, а проситься у мисс Пебмарш к завтраку он бы не стал, раз он от нее прятался.
— И никто не подходил к дому? — спросил я. — Никто вообще? Никаких машин, гостей, разносчиков?
— Зеленщик приходит по понедельникам и вторникам, — сказала Джеральдина. — Молочник приезжает в половине двенадцатого.
Этот ребенок был просто энциклопедией!
— Цветную капусту и прочие мелочи мисс Пебмарш покупает сама. Никого не было, только фургон из прачечной. Из новой прачечной, — добавила она.
— Из новой прачечной?
— Да. Обычно приезжают из «Южных дюн». Тут почти все ею пользуются. А в тот день приезжали другие — прачечная «Снежинка». Наверное, они только что открылись.
Я еле сдержался, чтобы не выдать волнения. Я не хотел будить ее фантазию.
— Они развозили белье или принимали? — спросил я.
— Развозили, — сказала Джеральдина. — В огромной корзине. Намного больше, чем обычно.
— Ее приняла мисс Пебмарш?
— Нет. Нет, конечно, она уже опять ушла.
— А в какое время они приехали?
— В один час тридцать пять минут, — сказала Джеральдина. — Я записала, — гордо добавила она.
Она наклонилась к маленькому блокноту, открыла и довольно грязным пальчиком ткнула в запись. «Час тридцать пять. Приехала прачечная. Дом номер 19».
— Тебе бы в Скотланд-Ярде работать, — сказал я.
— Разве бывают женщины-сыщики? Я бы поработала. Но не в полиции, конечно. Мне кажется, что женщины-полицейские все какие-то глупые.
— Ты еще не рассказала мне, что было, когда приехала эта прачечная.
— А ничего не было, — сказала Джеральдина. — Вышел водитель, открыл фургон, вынул корзину и потащил ее вокруг дома к черному ходу. Не думаю, чтобы он входил. Наверное, мисс Пебмарш запирает эту дверь, и, наверное, он просто оставил корзину там и вернулся.
— Как он выглядел?
— Обыкновенно, — сказала Джеральдина.
— Вроде меня? — спросил я.
— Ну нет, он намного старше, — сказала Джеральдина, — но я плохо его рассмотрела — он подъехал к дому вон оттуда. — Она показала рукой. — Остановился прямо перед калиткой, хотя на этой стороне стоять ему было нельзя. Но ведь на таких улочках это неважно. А потом, когда он вышел из машины, то наклонился над корзиной. Мне видно было только затылок, а когда шел назад, он вытирал лицо. Наверное, ему стало жарко, пока он тащил такую тяжесть.
— Потом он сразу уехал?
— Да. А почему вам это так интересно?
— Не знаю, — сказал я. — Наверное, потому, что вот он-то и мог увидеть что-нибудь.
Ингрид распахнула дверь. Она катила столик.
— Сейчас мы есть обед, — сказала она, весело кивая головой.
— Умница, — сказала Джеральдина, — я умираю от голода.
Я поднялся.
— Мне пора, — сказал я. — До свидания, Джеральдина.
— До свидания. А как насчет этого? — Она взяла в руки складной нож. — Он ведь не мой. — Голос ее стал задумчивым. — Хотя мне хотелось бы.
— Похоже, что он ничей, правда?
— Вроде клада, да? Невостребованный клад?
— Да, именно, — сказал я. — И тебе лучше его пока взять себе. До тех пор, пока не найдется хозяин. Но не думаю, что он найдется, — сказал я честно.
— Ингрид, дай мне яблоко, — сказала Джеральдина.
— Яблоко?
— Pomme! Apfel![1583]
Она учила Ингрид как умела. На этом я их и оставил.
Глава 26
Миссис Райвл распахнула дверь «Доспеха Павлина» и, слегка покачиваясь, двинулась к стойке бара. Она что-то бормотала себе под нос. В это заведение она пришла явно не впервые, и бармен приветливо с ней поздоровался.
— Привет, Фло, — сказал он, — как делишки?
— Нехорошо, — сказала миссис Райвл. — Нечестно. Нет, нехорошо. Я знаю, что говорю, Фред, и я говорю: нехорошо.
— Конечно, нехорошо, — успокоил ее Фред. — Но хотелось бы знать что? Тебе как обычно, моя дорогая?
Миссис Райвл согласно кивнула. Она положила на стойку деньги и отхлебнула из стакана. Фред отошел к другому клиенту. Коктейль немного придал ей бодрости. Она все еще что-то бормотала, но уже с меньшим ожесточением. Когда Фред вновь оказался рядом, она обратилась к нему уже мягче.
— Все равно я это терпеть не намерена, — сказала она. — Нет, не намерена. Ложь я не терплю. Не выношу. И никогда не выносила.
— Конечно, — сказал Фред.
Он окинул ее опытным взглядом. «Изрядно приняла, — подумал он про себя. — Но пару стаканов, надеюсь, еще выдержит. Кто же это так ее расстроил?»
— Ложь, — сказала миссис Райвл. — Улонч… ук-лоч… ну, ты понял, что я хочу сказать.
— Конечно, понимаю, — сказал Фред.
Он отвернулся, чтобы поздороваться еще с одним завсегдатаем. По телевизору показывали неудачный забег. Миссис Райвл бормотала себе под нос:
— Не нравится мне это, и я не намерена терпеть. Я так и скажу. Никто не смеет так водить меня за нос. Да, никто. Я-то знаю, что все здесь ложь, а если сам за себя не заступишься, никто не заступится. Налей-ка еще, приятель, — сказала она погромче.
Фред повиновался.
— Я бы на твоем месте после этого стаканчика пошел домой, — посоветовал он.
Ему было интересно, что могло ее так расстроить. Характер у нее мягкий и ровный. Открытая душа, всегда готова улыбнуться.
— Я от этого слягу, Фред, вот посмотришь, — сказала она. — Если обратились с подобной просьбой, то уж пусть выложат все что положено. Да, и пусть объяснят, что все это значит и зачем это. Обманщик, грязный обманщик, вот что я вам скажу. И я этого не потерплю.
— Я бы на твоем месте поторопился, — сказал Фред, глядя, как слезы вот-вот испортят ее нарумяненные щечки.
— Скоро пойдет дождь, да-да, настоящий ливень. Испортит такую прелестную шляпку.
Миссис Райвл благодарно ему улыбнулась.
— Всю жизнь люблю васильки, — сказала она. — Боже мой, но я же не знаю, что делать, не знаю.
— Я пошел бы домой и выспался
