Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Вадим Степанцов

Э…

ПОДРАЖАНИЕ ЕСЕНИНУ

Что, народ, рощи-брови насопил?Тихий вечер закатностью ал.В кабаках свою душу я пропил,Потому что на всё я поклал.

Протеленькал кудлатую юность,Сердце выпеснил бредью стихов.А когда-то ведь в жидкую лунностьГонял я незримых коров.

Шеи ног расставлю пред вами.Люди, бойтесь господних грабль!Посмотрите, как над головамиПроплывает кобылий корабль!

Златою подковою месяцаЛягнул меня звёздный конь.Я сижу, клювом в рюмку свесясь,Эй, паскуды, меня не тронь.

Эх вы, черти. Не видеть нам рая.Где же, милые, наша крепь?Спев, уйду я, ушами махая,Умирать в голубую степь.

ДНЕВНЫМ ПЬЯНКАМ – ДА!

Если днём набулькался вина,То уже не сделать ни хрена,Ну и ладно, жизнь всего одна,Встряска иногда и мне нужна.

Допьяна сегодня я напьюсь,С девочками – эх! – повеселюсь,Скажут мне: «Окстись!» - так я окстюсьИ домой на тачке доберусь.

Там себе скажу: «Живём, Кастет!Удивил ты нынче высший свет,Всё орал: «Прекрасен наш фуршет!Пьянкам – да! Войне в Ираке – нет!».

Ну и что? Подумаешь – орал…Ну, девчонкам предлагал орал,Ну, с тарелок мясо жадно брал,Но не врал, не крал, не убивал!

Да, я был весёлый и кирной,Звал Наташку стать моей женой,Всё бубнил, что я любим страной…Ладно, завтра будет день иной,

По режиму буду жить опять,Днём – пахать, лишь вечером – бухать,И свои стихи писать на пять,И об этой пьянке вспоминать.

Встряска, мне желанная, была,Только хватит – ждут меня дела,Вновь звонки пойдут - им нет числа,Вновь интриги… Сколько ж в людях зла!

Всё, уже час ночи. Спать пора.Накупил я всякого добра,Завтра разгребу его с утра…Прыгаю в постель, крича: «Ура!».

Сон меня накроет, как волна,Унесусь песчинкой в море сна.Вот я сплю, набулькавшись вина.Тело мерно дышит… Тишина…

И во сне я знаю – жизнь данаЧеловеку вовсе не одна…»

БОДУННЫЙ СОНЕТ

Меня колбасит нынче с бодуна,Всего трясёт. О, как же я надрался!Я пил всю ночь и толком не проспался,Смотрю на снег уныло из окна.

Эх, если квасишь, мера быть должна!Раз тридцать я вчера за рюмку брался,С какой-то толстой тёткой целовался…А, впрочем, ладно, жизнь всего одна.

Вот что за птица выпь? Ведь с этой выпьюРифмуется прекрасно слово «выпью»…Нет, хватит… К чёрту пьяную гастроль…

С неправильною фразою, но всё жеЯ вяло обращаюсь к молодёжи:Не злоупотребляйте алкоголь!

ПОЭТ И ДЖИНН (естественно-разговорное представление в шести частях)

Часть первая.

В Центральном Доме Журналиста,Что на Никитском на бульваре,Я заказал себе грамм тристаХорошей водки в местном баре.

Мне тут же принесли графинчик,Я пробку снял и удивился –Передо мною мелкий джиннчик,Размером с рюмку, появился.

«Ты кто? Откудова ты взялся?» –его спросил я ошалело.А он на палец мой взобралсяИ пропищал довольно смело:

«Я – дух, страны волшебной житель,Али-Гасан-ибн-Абдрахманыч.Но ти мене, мой повелитель,Зови, пожалста, Рахманыч».

Тут я Рахманычу заметил,Что джинны, кажется, мельчают.Он мне, насупившись, ответил,Что разными оне бывают.

Потом икнул. Мне стало ясно,Что пьян, похоже, мой Рахманыч.Чтоб не стоял графин напрасно,За джинна я махнул стаканыч.

Часть вторая.

Пьяный и мелкий джинн Рахманыч, сидя на указательном пальце левой руки Константэна Григорьева (правой рукой тот держал стакан), предложил поэту выполнить три любых его желания. «А почему только три?» – спросил поэт. «Мамой килянус, болше исделать не могу, дорогой - икнул джинн, - Гавары свой три желаний, тудым-сюдым, а?». «Ну, хорошо, хорошо, - занервничал Константэн, соображая, чего ему хочется больше всего. – Хочу я, Рахманыч, один миллиард долларов, только чтобы без неприятностей, понимаешь? Чтобы мафии всевозможные да налоговики меня не трогали, просто чтобы я вдруг стал миллиардером, как Пол Маккартни, и все мои бумаги были в порядке. Сделаешь?». «Хорошо, дорогой, будет тибе миллиард-шмиллиард, об чём речь? Ну, а ещё чего хочишь?». «Ещё хочу…Чего же я хочу? Чего люди хотят? Думай быстрей, Кастет, думай! Власти, славы, здоровья, долгой жизни? Ну?». Внезапно поэт хитро прищурился и сказал: «Слушай, мне в голову пришла бредовая мысль – раз ты такой маленький, то вдруг то, что я у тебя попрошу, будет таким же маленьким? Ну там, машина, дворец? Внеси ясность, пожалуйста». «Да нет, всё-всё будет совсем болшой, совсем настоящий, мамой килянус! Зачэм обижаишь, да?». «Ну, тогда хочу я, Рахманыч, красивый дворец. А третье моё желание такое – чтобы жил я сто лет и был при этом здоровым». «Будет исделано, мой повелитель», - кивнул Рахманыч и стал дёргать по одному волосики из своей крошечной бороды. Григорьеву же представилась такая картина: возлежит он на ковре у фонтана, а вокруг стоят красивейшие девушки в восточных национальных костюмах и обмахивают дремлющего поэта опахалами. Всё вокруг – в бриллиантовом дыму, всё сверкает. Одна из девушек виртуозно исполняет танец живота, другая кормит поэта из нежных ручек финиками и бананами. «Эх, - вздохнул Константэн, - хорошо!». Тут Рахманыч истошно заголосил:

Часть третья, волшебная.

Рахманыч: Трах-тиби-дох, трах-тиби-дох!Григорьев поёт: Чувствую, есть тут какой-то подвох.Рахманыч поёт: Тиби-дох-трах, тиби-дох-трах!Григорьев: Ах, неужели всё сбудется, ах!Рахманыч: Трах-дох-тиби, трах-дох-тиби!Григорьев: Милый Рахманыч, ты уж подсоби.Рахманыч: Хоть отсырел весь мой борода,Выполнил просьбы я твой без труда.Григорьев: Где ж миллиард? Я не вижу его!Не изменилось вокруг ничего.

Часть четвёртая.

«Верно, - согласился Рахманыч, слезая с поэтова пальца и усаживаясь на столике в позу лотоса. – Но твой желаний уже готов, всё нормалды». «Но где дворец, где деньги, где прекрасное самочувствие? – начал злиться Григорьев. – Голова как болела с бодуна, так и болит». «Зачем шумишь, дорогой? - пропищал джинн. – Ти послюшай. Дело в том, уважаемый, что я тебя пироста поставить на очередь. Ти полючать и миллиард свой, и дворец, но в две тысячи пятьдесят третьем году». «Как так? – ахнул поэт. – Но это же через пятьдесят лет!». «Э…Я тебе разви обещаль, что сегодня всё получишь? Ти не расстраивайся, тебе будет всего восемьдесят пять. До ста лет ещё будешь веселиться, дорогой». «Да зачем мне всё это в старости? Мне сейчас нужно!». «Надо быль яснее виражатися, дорогой. Ти говорить – хочу, но ти не говорить, когда. Да и как мог я прямо сейчас тебе весь кейф пиридоставить, а? Деньги и дворцы другие джинны дали пока другим людям, ви такой человек называть олигархи. А вот через пятьдесят лет ты и сам пойдёшь олигархи, тудым-сюдым! Старый олигарх отомрёт, новый пиридёт. Всё будет нормалды». «Ну, так я и знал, - вздохнул поэт. – Удружил, Рахманыч, нечего сказать». «Давай лучше твой водка пить, - миролюбиво предложил джинн. – И давай, слюшай, петь песня о том, что всему своё время, а?». Поэт и джинн затянули:

Часть пятая, философическая.

Эх, джиннов могучее племяЖивёт на Земле сотни лет.- Рахманыч, всему своё время.- Да, время всему свой, Кастет.

Коль джинна ты вдруг повстречаешь,Проси у него кое-что.- Кастет, ти меня уважаишь?- Тебя-то, Рахманыч? А то…

Будь джинну за всё благодарен,За труд и за ёмкий ответ.- Рахманыч, ты очень коварен.- Такой вот работа, Кастет.

Для джинна бессмертие – бремя,Поймёт это только поэт.- Рахманыч, всему своё время.- Канэшна, канэшна, Кастет!

Часть шестая.