Цирк проклятых. Кафе лунатиков - Лорел Гамильтон

Айкенсен закрыл дверь, запер ее на замок и подошел ко второй клетке. Отпирать ее он не стал и остался стоять, прижимая к носу мокрые салфетки. На пол упала капля крови.

— А вы разделите кров с вашим юным другом.

Ричард вцепился в решетку клетки.

— Не смейте этого делать! Когда он переменится, ему надо будет есть!

— Две вещи способствуют изменению, — сказал Каспар, — кровь и секс. Я видел, как Джейсону понравилась твоя подруга.

— Каспар, не делай этого.

— Поздно, — ответил он.

Если я войду в клетку, мне предстоит быть съеденной заживо. Это один из пяти самых нежелательных для меня способов умирать. Не пойду я в эту клетку. Пусть лучше они меня пристрелят.

— Сейчас Айкенсен откроет клетку, и вы туда войдете, миз Блейк.

— Нет.

Титус посмотрел на меня в упор.

— Миз Блейк, тогда мистер Финштейн вас застрелит. Так, мистер Финштейн?

Бородатый с неспокойными глазами наставил на меня девятимиллиметровую «беретту». Симпатичный пистолет, если не держаться лозунга «покупайте американское». Ствол, когда смотришь на него не с того конца, кажется очень большим и твердым.

— Отлично, стреляйте.

— Миз Блейк, мы не шутим.

— Я тоже. Выбор между съедением заживо и пулей? Давайте пулю.

— Мистер Кармайкл, не подойдете ли сюда с двадцать вторым калибром? — Кармайкл подошел. — Мы можем вас ранить, миз Блейк. Всадить пулю в ногу, а потом втолкнуть в клетку.

Глядя в эти глаза-бусинки, я знала, что он на это способен. В клетку я идти не хотела, но уж тем более не хотела лезть туда раненой.

— Я посчитаю до пяти, миз Блейк, потом Кармайкл стреляет, и мы вас втаскиваем в клетку. Раз… два… три… четыре…

— Ладно, ладно, будьте вы прокляты. Открывайте дверь.

Айкенсен открыл, и я вошла. Дверь лязгнула, захлопываясь. Я осталась стоять возле нее. Джейсон затрясся, как в лихорадке, но позы не изменил.

Оставшиеся снаружи были разочарованы.

— Мы заплатили приличные деньги за охоту на вервольфа, — заявил седой. — И ничего не получили, что стоило бы этих денег.

— Джентльмены, у нас впереди целая ночь. Он не сможет долго устоять перед такой роскошной приманкой, — успокоил его Каспар.

Название «приманка» мне не понравилось, пусть она даже и роскошная.

— Я позвонила Гарровею и рассказала ему, что его люди попали в засаду. Рассказала ему, что это работа Айкенсена.

— Врете.

Я поглядела на него в упор.

— Вы думаете, что я вру?

— Может быть, нам стоит вас всех перестрелять и сбежать, миз Блейк?

— А этим джентльменам вернуть деньги?

— Мы хотим на охоту, Титус. — Трое вооруженных мужчин явно не собирались уходить, не получив своего развлечения.

— Полиция не знает про этого птичкина, — сказал Кармайкл, держатель двадцать второго калибра. — Пусть он останется наверху. Если они приедут задавать вопросы, он найдет ответы.

Титус обтер ладони об штаны. Нервничает, ладони потеют? Дай Бог, чтобы так.

— Она не звонила, она блефует, — сказал Айкенсен.

— Заставьте его перекинуться, — потребовал Кармайкл.

— Он на нее не обращает внимания, — заметил седой.

— Джентльмены, дайте время.

— Вы сказали, что у нас нет времени.

— Каспар, ты специалист. Придумай чего-нибудь.

Каспар улыбнулся, глядя мне за спину.

— Кажется, нам недолго еще ждать.

Я медленно обернулась. Джейсон все еще лежал, свернувшись клубком, но лицо его было обращено ко мне. Одним плавным движением он перекатился на четвереньки. Глаза его блеснули на меня, на мужчин с той стороны решетки.

— Я этого делать не буду. — Голос у него был напряженный, но нормальный. Человеческий голос.

— Ты слишком давно сдерживался, Джейсон, — сказал Каспар. — Луна встает, Джейсон. Ты чуешь страх этой женщины? Запах ее тела — слышишь? Ты же знаешь, что хочешь ее.

— Нет! — Он опустил голову до пола, вытянув руки и подтянув под себя колени. Потом потряс головой, прижимаясь лицом к камню. — Я вам не буду устраивать шоу, как стриптизер с панели!

— А не стоит ли предоставить Джейсону и миз Блейк некоторое уединение? — спросил Титус.

— Может быть, — ответил Каспар. — Кажется, он не любит публики.

— Мы вам дадим небольшую передышку, миз Блейк. Если, когда мы вернемся, вас не будет в живых — что ж, был рад нашему знакомству.

— Не могу ответить вам тем же, Титус.

— Ну что ж, это искренний ответ. До свидания, миз Блейк.

— Чтоб тебе гореть в аду, сука! — пожелал мне на прощание Айкенсен.

— Ты меня будешь вспоминать каждый раз, когда глянешь в зеркало, Айкенсен.

Он поднес руку к носу, но даже коснуться его было больно. Он состроил грозную физиономию, но это плохо получалось с прижатыми к носу салфетками.

— Чтоб тебе подыхать долго!

— И тебе того же.

— Каспар, прошу тебя, — сказал Ричард. — Не надо. Давай я для вас перекинусь. И дам за собой охотиться. Только выпусти Аниту.

Они остановились и посмотрели на Ричарда.

— Ричард, не лезь мне помогать!

— Я вам устрою отличную охоту. Лучшую из всех. — Ричард вцепился в решетку, прижавшись к ней лицом. — Ты знаешь, Каспар, что я могу. Скажи им, Каспар!

Каспар поглядел на него долгим взглядом.

— Ты их всех поубиваешь.

— Я обещаю этого не делать.

— Ричард, что ты такое несешь?

Он не обращал на меня внимания.

— Каспар, прошу тебя!

— Да, наверное, ты ее очень любишь.

Ричард смотрел на него, не отвечая.

— Ричард, что бы ты ни делал, они все равно меня не отпустят.

Он не слушал.

— Извини, Ричард. Тебя я верю, но зверю твоему… Ему, я боюсь, верить нельзя.

— Ладно, хватит время терять. Гарровей не знает, где нас искать, но может сюда нагрянуть. Давайте, оставляем их наедине, — сказал Титус.

И все вышли за жирным шерифом, последним — Каспар.

— Я бы хотел, чтобы в этих клетках были Габриэль и Райна. Мне жаль, что так вышло.

И человек-лебедь исчез в туннеле.

— Каспар, не надо, не делай этого! — эхом отдался в пещере вопль Ричарда, но иного ответа, кроме эха, ему не было. Мы остались одни. И я резко обернулась в ответ на шаркающий звук. Джейсон снова оказался на коленях, и что-то просыпалось в его бледно-синих глазах, что-то чудовищное и совсем не дружелюбное. Я наполовину не была настолько одна, насколько мне хотелось бы.

41

Джейсон сделал один неверный шаг в мою сторону и остановился.

— Нет, нет, нет! — Каждое слово вырывалось у него стоном. Он опустил голову. Желтые волосы свесились вниз, густые, но короткие, не достающие земли. На нем были просторная рубашка и джинсы. Вещи, которые не жалко испортить, если придется в них перекидываться.