Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет - Александр Лопухин

Наступила последняя ночь праздника: заря следующего утра должна была возвестить Петру о предстоявших ему пытках на суде и о страшной смерти. Казалось, пришел уже день, когда, как предсказывал ему Спаситель, другой опояшет его и поведет его, куда он не хочет. Но в этой последней крайности Бог не оставил Своего апостола и Свою церковь. В самую последнюю ночь в темницу явился ангел и освободил его от уз, и избавление это было столь внезапным, таинственным и поразительным, что самому Петру, когда он вполне удостоверился в своем спасении, оно казалось как бы видением (Деян 12:9). Кратко рассказав об обстоятельствах избавления собратьям, собравшимся в доме Марии, матери Иоанна Марка он поручил им передать то же самое известие Иакову, брату Господню, и другим христианам, которые не присутствовали здесь, и удалился на некоторое время в безопасное уединение, между тем как Ироду оставалось изливать свое бессильное мщение на неповинном отряде воинов, содержавших стражу при темнице. Пораженный таким странным на его взгляд событием, Ирод отправился отсюда в Кесарию и там на одном большом празднестве, во время торжественного выхода его к народу, в театре постиг его страшный гнев Божий. Пораженный смертельной болезнью, он был изъеден червями и скоро скончался в заслуженных страданиях.

XXXVI

Прибытие Савла в Антиохию. Пособие иерусалимским христианам. Отправление Варнавы и Савла на проповедь язычникам. Первое миссионерское путешествие ап. Павла. Собор Иерусалимский

Успех христианской проповеди в Антиохии предвещал богатую жатву среди языческих народов вообще. Жатвы было много, но была нужда в особых для нее делателях. На этой жатве трудился просвещенный Варнава, но он видел, что его сил не достаточно, так как нива зрела для жатвы скорее, чем успевали его руки. Тогда он вспомнил о Савле и о его особом предназначении для проповеди языческим народам и отправился за ним в Тарс, где он жил в уединении, готовясь на великое поприще апостольства. Найдя его там, он вместе с ним прибыл в Антиохию, и здесь около них сгруппировалась вся церковь. Они выступили с проповедью Евангелия и учили с таким успехом, что их собрания заняли определенное место между религиозными и философскими школами этого просвещенного города, и ученики их впервые стали называться «христианами».

Антиохийская церковь, кроме духовных даров, была обильна и дарами вещественными, так как среди новообращенных было немало лиц состоятельных, и она скоро доказала свой христианский дух щедрым благотворением нуждающимся собратьям в Иерусалиме. Именно около этого времени случился сильный голод, повергший христиан Иерусалима в сильную нужду. Чтобы вывести их из этого затруднения, антиохийские христиане произвели между собой сбор и отправили в Иерусалим с этим пособием Варнаву и Савла, которые и передали его страждущим христианам. Исполнив это поручение, они возвратились в Антиохию, приведя с собой юношу Иоанна Марка, который решился следовать за ними и помогать им своими услугами.

Церковь в Антиохии между тем настолько усилилась и окрепла, что в ней почувствовалось стремление выступить на поприще миссионерской деятельности для обращения язычников окружающих стран и городов. По внушению Святого Духа представители церкви избрали для этой цели Варнаву и Савла, которых и отправили с молитвенными пожеланиями на великое служение.

Предстоявшее им поприще было чрезвычайно трудно. Языческий мир находился в это время в наихудшем состоянии. Греция, блиставшая некогда своим умственным просвещением и славившаяся учеными и философами, представляла собой жалкую рабу, которая униженно пресмыкалась перед Римом, стараясь обольстить его своими поблекшими чарами и потворствуя самой гнусной разнузданности. Рим, славившийся простотой своих нравов, теперь потерял эту добродетель и, по выражению Сенеки, был сточной ямой всякой мерзости, или, по изречению ап. Иоанна, был блудницей, которая заставляла народы пить чашу ее блудодеяний. Находясь под гнетом необузданных полупомешанных императоров; развращаемая грязными театральными представлениями и ожесточаемая кровавыми зрелищами амфитеатра; киша всевозможными паразитами и обманщиками, острожниками и распутнейшими рабами; не имея никакой серьезной религии, никакого общественного воспитания; устрашаемая наглыми солдатами и обнищавшей чернью – столица мира представляла в этом периоде картину позора и бедствия, беспримерных в летописях мира.

Задыхаясь от внутреннего измождения, римский мир искал себе утешения в суеверии, чувственности и стоицизме. Суеверие главным образом состояло в привязанности к загадочным системам восточного жречества, в возбуждающих чувственность обрядах, в ужасных умилостивительных жертвах, заимствованных из разлагавшихся мифологий Египта или из грубо чувственных религий Галатии и Фригии. Все это настолько было опасно для нравственности и порядка, что уже задолго до этого времени сенат напрасно пытался запретить обряды, совершаемые в честь Изиды и Сераписа. Но все было напрасно. Язычество, видимо, разлагалось и находилось в томительной агонии, которую оно тщетно усиливалось смягчить наслаждениями самой постыдной чувственности и распутства. И среди этого поголовного развращения было лишь немного таких, которые еще ценили добродетель и держались простоты древней семейной жизни и религии. Эти немногие искали убежища в суровом стоицизме, но и он был слишком бездушен, чтобы давать хоть какое-нибудь удовлетворение настрадавшимся душам, которые жаждали истины в ее совершеннейшем выражении. И эту-то истину отправились проповедовать языческому миру скромные апостолы из Антиохии.

Взяв с собой Иоанна Марка, Варнава и Савл отправились в приморский порт Селевкию и отплыли на корабле на остров Кипр, как родину Варнавы и, следовательно, местность, которая могла служить наилучшим поприщем для начала великой деятельности среди язычников. На Кипре было самое разнородное население и среди его немало иудеев, так что в главных городах были синагоги. Апостолы, хотя и имели своим главным предназначением проповедовать язычникам, однако же никогда не упускали случая благовествовать и иудеям. Это не только согласно было с заповедью их божественного Учителя, но вместе с тем только через иудеев, именно через эллинистов и прозелитов, можно было лучше всего достигнуть и язычников.

Главным предметом проповеди было слово Божие и доказательство на основании его, что Иисус Христос, распятый иудеями, был Мессия, Спаситель мира. С этой проповедью они обошли весь остров, от Саламина на восточном берегу до Пафа на западном. Этот последний город, известный в греческой истории совершавшимися в нем оргиями в честь Венеры, был теперь резиденцией римского проконсула Сергия Павла. Это был образованный и знатный римлянин, но, подобно всем своим современникам, он уже изверился в своих богах и досуги своей службы посвящал таинственным и странным суевериям, которыми он окружен был со всех сторон. Это был вообще век, когда безверие уживалось рядом с самым грубым суеверием. Гордые римляне, потеряв всякую твердую почву в своей национальной религии, чувствовали себя вынужденными какой-то инстинктивной необходимостью искать хоть какого-нибудь сношения с невидимым миром, хотя бы даже при посредстве мистического волшебства Востока. Известно, что Марий обращался к предсказательству еврейки Марфы. В этот замечательный период авгуры, звездочеты, халдеи, математики, астрологи, маги, предвещатели, предсказатели судьбы, чревовещатели, снотолкователи отовсюду во множестве стекались в Рим и приобретали такое значение, что навлекали на себя негодование как сатириков, так и историков.

Некоторые из них, как Аполлоний Тианский и позднее Александр Абонотихский и циник Перегрин, обратили на себя всеобщее внимание. Едва ли было такое римское семейство, которое не содержало бы у себя своего собственного предсказателя судьбы, а Ювенал саркастически говорит, что император Тиверий, удалившись из Рима на о. Капрею, жил там, окруженный «целым стадом халдеев». То же было с Сергием Павлом, который держал при себе в качестве волхва одного иудейского обманщика по имени Вариисус. Когда он услышал о проповеди двух пришельцев из Антиохии, то заинтересовался и ими, и хотел послушать их учение. Но волхв (Елима) увидел в этом опасность для своего выгодного положения и, чтобы унизить апостолов, вступил в открытое состязание с ними, не стесняясь, конечно, ни доводами, ни оскорблениями в своем старании убедить Сергия Павла в нелепости новой веры. Тогда Савл, с этого времени начавший называться Павлом, мужественно выступил против наглого обманщика и сразу обнаружил перед всеми его низкую алчную душу. Устремляя на ложного прорицателя свой неотразимый взор, апостол воскликнул: «О, исполненный всякого коварства и всякого злодейства, сын диавола, враг всякой правды! перестанешь ли ты совращать с прямых путей Господних?» И затем, заметив ужас, объявший душу обличенного лицемера вследствие этого смелого и громоносного удара, он тут же прибавил: «И ныне вот рука Господня на тебя: ты будешь слеп и не увидишь солнца до времени». Заклятие мгновенно возымело силу; кудесник сразу же почувствовал, что его обман обнажен и сам он уничтожен, что он стоял перед лицом карающего правосудия. Туман заволок ему зрение, наступила для него полная тьма, и, в отчаянии растопырив руки, он искал вожатого. Все это произвело сильное впечатление на проконсула, и он «уверовал, дивясь учению Господню».