История России XVIII-XIX веков - Леонид Милов

Взрыв на Екатерининском канале стал национальной трагедией.

Крах либеральной бюрократии. Обсуждение проекта Лорис-Меликова состоялось 8 марта на заседании Совета министров под председательством нового императора Александра III. Престарелый консерватор С. Г. Строганов заявил, что проект «ведет прямо к конституции». Программную речь произнес обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев. Он говорил о несостоятельности политики реформ, называл либеральных бюрократов болтунами и предостерегал от введения в России конституции: «В такое ужасное время, государь, надо думать не об учреждении новой говорильни, в которой произносились бы новые растлевающие речи, а о деле. Нужно действовать». Лорис-Меликова поддержали министры просвещения, финансов и военный — А. А. Сабуров, А. А. Абаза и Д. А. Милютин.

Лорис-Меликов 12 апреля подал царю доклад, где намечались меры по улучшению положения крестьян, предлагались реформы местной администрации, высшей и начальной школы. Министр считал необходимым обеспечить «единство правительства и программы внутренней политики», привлечь к разработке и выполнению реформ общественных представителей. Император обсудил доклад на совещании с министрами, но решения не принял. Победоносцеву он написал: «Лорис, Милютин и Абаза положительно продолжают ту же политику и хотят так или иначе довести нас до представительного правительства, но пока я не буду убежден, что для счастья России это необходимо, конечно, этого не будет, я не допущу».

Победоносцев написал текстманифеста, который был опубликован 29 апреля. Александр III объявлял своим подданным о возложенном на него «священном долге самодержавного правления» и заявлял: «Но посреди великой Нашей скорби глас Божий повелевает Нам стать бодро на дело правления в уповании на Божественный промысел, с верою в силу и истину самодержавной власти, которую Мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений».

Н.П. Игнатьев. Манифест «об охране самодержавия» вызвал отставку Лорис-Меликова и его единомышленников. Министром внутренних дел стал бывший посол в Константинополе Н. П. Игнатьев, который считал необходимым продолжать искоренение крамолы при содействии общественных сил. Игнатьев понизил выкупные платежи, снял крестьянские недоимки, перевел временнообязанных крестьян на обязательный выкуп. Все это должно было служить улучшению экономического положения крестьян. В то же время было принято Положение о мерах к охранению государственного порядка, согласно которому та или иная местность могла быть объявлена властями на чрезвычайном положении, что давало возможность арестовывать и ссылать без суда любого российского гражданина.

В поисках средства политического преобразования России Игнатьев принял предложение обратившегося к нему И. С. Аксакова, который находил, что единственный выход из положения, «способный посрамить все конституции мира», — это Земский собор с прямыми выборами от сословий. Разработанный Аксаковым и Голохвастовым проект созыва в Москве в дни коронации Александра III совещательного Земского собора должен был показать единение царя с народом. Предполагалось, что общая численность избранных членов Собора составит три — три с половиной тысячи человек, из них около двух тысяч крестьян. Был подготовлен манифест, опубликование которого было намечено на 6 мая 1882 г. и приурочено к 200-летию последнего Земского собора. Узнав об этом, Победоносцев в ужасе писал царю: «Если воля и распоряжение перейдут от правительства на какое бы то ни было народное собрание — это будет революция, гибель правительства и гибель России». Катков на страницах «Московских ведомостей» поддержал Победоносцева. Игнатьева обвинили в покушении на основы самодержавной власти и в намерении стать конституционным премьер-министром. Его проект был отвергнут, он получил отставку, и на пост министра внутренних дел был назначен Д. А. Толстой.

До известной степени карьера этого в прошлом либерального бюрократа повторяла путь, пройденный Сперанским, хотя Толстой и не обладал способностями и широтой кругозора последнего. В царствование Александра III он стал главным двигателем политики, направленной на пересмотр основных начинаний Александра II. Его усилия способствовали проведению целого ряда мероприятий, которые получили название «контрреформы» и должны были укрепить самодержавную власть и оградить привилегии поместного дворянства. Толстой действовал, опираясь на поддержку императора, однако контрреформы, имевшие откровенно продворянский характер, не составляли всего содержания внутренней политики Александра III.

Политический идеал Александра III. Воспитанник Победоносцева и знаменитого историка Соловьева, император любил и знал русскую историю, искренне верил в нерасторжимую связь монарха и простого народа. Его радовало прозвание «мужицкий царь». Однако подданных своих он ставил невысоко и самодержавное отношение к ним выразил фразой: «Конституция? Чтобы русский царь присягал каким-то скотам?» В повседневном обиходе он был неприхотлив, отличался здравым смыслом, был по характеру тверд и ценил твердость в других. Он был убежден в самобытности России, основу которой составляло «народное самодержавие». В государственных делах он был прямолинеен и смотрел на Российскую империю как на вотчину Романовых. Важнейшие решения по внутриполитическим вопросам принимались при его активном участии. К делам внешней политики царь испытывал нерасположение, не доверял великим европейским державам. Его правление Катков описывал следующими словами: «Из долгих блужданий мы наконец возвращаемся в нашу родную, православную, самодержавную Русь. Призраки бледнеют и исчезают. Мы чувствуем пробуждение».

Наряду с Победоносцевым Катков казался столпом нового царствования. Катковские статьи в «Московских ведомостях» нередко имели программный характер. Катков охотно выступал как рупор дворянской общественности, бесцеремонно критиковал либеральную бюрократию, прежний курс реформ и отдельных министров. Он сыграл заметную роль в подготовке сближения самодержавной России и республиканской Франции, утверждая, что германская экспансия угрожает государственному единству России.

С подчеркнутым уважением Александр III относился к Победоносцеву, который когда-то давал ему уроки правоведения. О Победоносцеве говорили, что он хорошо знает, как не следует поступать, но не знает, что следует делать. Величайшей ложью своего времени он считал конституцию и утверждал, что любые конституционные изменения грозят российскому государству распадом: «Провидение хранило нашу Россию от подобного бедствия, при ее разноплеменном составе. Страшно и подумать, что возникло бы у нас, когда бы судьба послала нам роковой дар — всероссийский парламент. Да не будет». В разгар борьбы с Лорис-Меликовым он внушал своему высочайшему ученику: «…лучше уж революция русская и безобразная смута, нежели конституция. Первую еще можно побороть вскоре и водворить порядок в земле; последняя есть яд для всего организма, разъедающий его постоянною ложью, которой русская душа не принимает». Синодальное управление Победоносцева вело к полному подчинению православной церкви государству, он быстро вызвал неприязнь к себе как церковных иерархов, так и православной общественности. Сложившееся положение ©. М. Достоевский охарактеризовал словами: «русская церковь в параличе».

Эпоха контрреформ. Как «мужицкий царь», Александр III проявлял неподдельное внимание к положению в деревне. По его настоянию проводились мероприятия, направленные на облегчение условий хозяйственной деятельности крестьян. В 1882 г. был учрежден Крестьянский поземельный банк. Для смягчения остроты аграрного вопроса он выдавал ссуды на покупку земли отдельным крестьянам и крестьянским товариществам. Банк регулировал переход части помещичьих земель крестьянам, которые менее чем за двадцать лет купили при его посредничестве около 5 млн десятин земли. В 1886 г. была отменена подушная подать, установленная во времена Петра I. Стремясь сохранить патриархальные устои в деревне, правительство препятствовало семейным разделам, содействовало укреплению поземельной общины, запрещая частые общинные переделы земли, не разрешало залог и продажу надельных земель. Было отменено право крестьянина досрочно выкупить свой надел и выделиться из общины.

Эти меры носили ограниченный характер и не решали проблемы малоземелья и общего обеднения деревни. Они находились в противоречии с попытками укрепления помещичьего хозяйства. В 1885 г., к столетию Жалованной грамоты дворянству, был учрежден Дворянский банк, который на льготных условиях давал ссуды под залог помещичьих земель. Возвращение ссуд контролировалось нестрого. К концу XIX в. общая сумма выданных ссуд превысила один миллиард рублей. В интересах помещиков власти ограничили возможность крестьянского переселения и наказывали самовольных переселенцев.