История России XVIII-XIX веков - Леонид Милов

Русская народная культура, особенно на Севере, хранила верность вековым традициям, огромную роль в поддержании которых играли песенное творчество, особенно духовные песни, и фольклор в целом. Крестьянин, его труд, его мировосприятие определяли содержание сказок, былин, поверий. Вместе с тем немалую роль в народных представлениях играли новые социальные образы: солдата, мастерового. Именно традиционная культура служила той добротной основой, на которую опиралась в своих лучших проявлениях русская культура дореформенного времени.

Золотой век российской культуры. Первая половина XIX в. была временем расцвета дворянской культуры, ее подлинным золотым веком. Она продолжала традиции российской имперской культуры и удовлетворяла потребностям всего дворянского общества, для которого знание русского языка было непременным условием социальной идентификации и успешной карьеры. Вместе с тем именно в этот период российская культура превращается в русскую, что связано с ростом национального самосознания и начавшейся демократизацией общества. Развиваясь в рамках единой европейской культуры, следуя ее лучшим образцам, она достигла той степени зрелости, которая вела к рождению шедевров мирового значения, к появлению гениальных мастеров, чье творчество и поныне остается недосягаемым. Процессы, определявшие развитие дворянской культуры, были тесно связаны с идейными исканиями и повседневной жизнью общества дореформенного времени. Культура золотого века была элитарной, обращенной к тонкому слою образованных людей. Творцы культуры и ее потребители находились в постоянном и тесном духовном общении, что многократно усиливало творческое начало, лежавшее в основе культурного процесса. Именно этим и объясняется высочайший взлет культуры золотого века.

Дворянская культура была городской и усадебной. В городах были сосредоточены редкие учреждения культуры — театры, музеи, художественные коллекции, библиотеки; в них находились типографии, где издавались книги, журналы и альманахи; размещались университеты, специальные высшие учебныезаведения и гимназии. Принципиально новым явлением городской жизни с начала XIX в. стала быстро расширявшаяся розничная торговля, совершенно изменившая облик городских улиц, Так, з Москве после войны с Наполеоном множились магазины на Кузнецком мосту, Петровке, Неглинной, Появлялись огромные крытые пассажи Улицы застраивались продовольственными магазинами, ларьками, зеленными лавками, а также кофейнями и трактирами. Повседневная городская жизнь все больше приобретала характер публичности, некоторые трактиры и кофейни превращались в своеобразные клубы по интересам.

Городская «чистая» публика была главным потребителем печатной продукции, она посещала театры, и на нее были рассчитаны повсеместно организуемые гулянья и праздничные торжества. Явлением городской дворянской культуры были литературно-музыкальные салоны. Наиболее известными и оставившими яркий след в русской культуре были салоны 3. А. Волконской и А. О. Смирновой-Россет. Там в свободном общении избранная публика обсуждала политические и светские новости, перед ней выступали приглашенные в Россию европейские знаменитости — певцы и музыканты, среди которых был Ф. Лист. Специфической функцией салонов и закрытых дворянских клубов, например Английского клуба в Москве, была выработка общественного мнения, выражение которого в печати часто было затруднено по цензурным соображениям. Там, по словам кн. П. А. Вяземского, «все носило отпечаток служения искусству и мысли».

Упадок крепостного хозяйства не отразился на судьбе усадебной культуры. Продолжалось усадебное строительство и развитие парковой архитектуры, хотя поместное дворянство утратило размах, присущий вельможам минувшего века.

Дворянские гнезда в интеллектуально-культурном отношении переживали эпоху расцвета. Для многих представителей дворянства усадьба была естественной средой обитания, деревенская жизнь располагала к досугу, который они занимали чтением, домашними спектаклями, иногда художественным творчеством или научными исследованиями. В эти годы достиг совершенства эпистолярный жанр. Установившаяся регулярность почтовых сообщений делала частные письма не только незаменимым источником информации, но и явлением культуры. Получение и чтение письма составляло событие в провинциальной жизни, что не раз было описано в классической русской литературе, например в гоголевском «Ревизоре».

Грамотность в крепостной России оставалась почти исключительно уделом привилегированных сословий — дворянства и духовенства, она была необходима чиновникам, офицерам, купцам и предпринимателям. В первой половине XIX в. в России было 3–4 % грамотных. У женщин уровень грамотности был существенно ниже. Если в дворянских семьях девочек стало принято учить наравне с мальчиками, то среди духовенства к особенно среди к)'печества грамотная женщина смотрелась «белой вороной». Постоянны были сетования на безграмотность сельского духовенства, на невозможность найти приказчиков и лавочных сидельцев, умеющих вести простые амбарные книги. С воцарением Александра I под воздействием общеевропейских политических и культурных процессов и благодаря целенаправленным усилиям правительства положение стало быстро меняться. В. Г. Белинский утверждал, что если к началу века к европейскому просвещению и образованности было причастно лишь высшее дворянство, то в первой четверти XIX в. — уже более многочисленное среднее дворянство, а в 1830—1840-е гг. «просвещение и образованность заметно распространились не только между средним сословием, но и между низшими классами; теперь не редкость образованные и даже просвещенные люди из купеческого и мещанского сословия».

Ланкастерские школы взаимного обучения, распространенные в армии в декабристское время и служившие обучению солдат, крестьянские школы, открытые в государственной деревне в ходе реформы Киселева, и потребности технических ремесел и городской магазинной торговли — все это способствовало усвоению навыков чтения, письма и счета выходцами из податных сословий. В начале XIX в. была создана единая система народного образования, которая предусматривала государственное попечение над начальной, средней и высшей школой. Возникли первые технические учебные заведения: Петербургский практический технологический институт, знаменитое Московское ремесленное училище.

Высшее образование было доступно немногим, и это обстоятельство во многом определяло общий культурный уровень эпохи. В начале века в стране средоточием университетского образования былМосковский университет. Благодаря целенаправленным усилиям Александра I и его «молодых друзей» были открыты Казанский к Харьковский, преобразованы Дерптский и Виленский университеты. В 1819 г. на базе Главного педагогического института был открыт Петербургский университет. Близкими к университетам по учебным планам были лицеи — Царскосельский, Демидовский (Ярославль), Нежинский, Ришельевский (Одесса). Однако лицеи имели исключительно сословный, дворянский, характер и весь дореформенный период оставались привилегированными учебными заведениями. Воспитанниками лицеев были А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, А. М. Горчаков. Серьезное внимание стало обращаться на повышение уровня военного образования, которое сохраняло кас-тово-сословную направленность.

Университеты были более демократичны. В 1830-е гг., по свидетельству современника, в Московском университете не редкостью было, что «модный изящный сюртук или полуфрак безразлично усаживался с фризовой шинелью или выцвелым демикотоновым сюртуком или казакином». Росло число выпускников университетов, а среди них — число разночинцев с высшим образованием. Удельный вес разночинцев в общей массе учащихся к середине XIX в. в Пензенской гимназии, к примеру, составлял одну треть, в Нижегородской был гораздо выше — две трети. Среди студентов Петербургского университета разночинцы составляли 38 %, Казанского — 56 %, Московского — 57 %. Возросшая потребность в педагогах и образованных чиновниках привела к тому, что в 1840-х гг. в стране было 20 тыс. учителей, врачей и мелких служащих из разночинцев. Встречались отдельные не просто грамотные, но достаточно хорошо образованные крестьяне. Так, известны случаи, когда в крестьянских домах собирались личные библиотеки в 2–3 тыс. томов; некий бывший крепостной определил сына в гимназию и даже послал поступать в Ришельевский лицей, но подобные явления носили единичный характер.

С началом XIX в. стали возникать возможности для женского образования. Кроме закрытых институтов благородных девиц, предназначавшихся для девочек из дворянского и духовного сословий, открылись училища для «девиц обер-офицерского звания» в Петербурге и Москве, а также для дочерей гвардейских солдат и матросов Черноморского флота. Для солдатских дочерей в 1820-х гг. были открыты два училища в Петербурге, для дочерей матросов — в Севастополе и Николаеве. Росло число частных женских пансионов и школ, куда был широко открыт доступ для дочерей как дворян, так и состоятельных разночинцев.