Тшай планета приключений. - Джек Вэнс

Рейт озирался на берегу, пытаясь инстинктивно, одним чутьем определить местоположение. Зап-Сеитикс, скованная усталостью и опасениями, мрачно повернулась к морю. В полутора километрах к юго-востоку, у самого берега, Рейт заметил торчащие в сумасшедшем беспорядке сваи рыбацкого пирса, протянувшегося в море над зоной отлива. К концу причала были привязаны пять или шесть лодок. Селение, очевидно, находившееся там, где начинался пирс, скрывалось за возвышением берега по другую сторону болота.

Хоры проявляли враждебность не всегда и не ко всем. Тем не менее, жизнь их подчинялась сложному этикету, и любое отступление от обычаев каралось немедленно и беспощадно. Невежество чужестранца не служило оправданием. Либо правила хоров выполнялись, либо нет — нарушитель мгновенно становился мишенью для стальных дротиков. Перспектива посещения деревни хоров не вдохновляла Рейта.

«Не хочу рисковать, обращаясь к хорам, — сказал Рейт, обернулся назад, к пустынным холмам. — Сивише далеко на юге. Придется идти до мыса Брейз. Там, на западном берегу, можно сесть на корабль, следующий в Сивише. Хотя я не знаю, где мы возьмем деньги на проезд».

Зап-Сеитикс поразилась настолько, что секунду стояла с открытым ртом: «Ты хочешь, чтобы я отправилась с тобой?»

«Нашлось объяснение меланхолическому созерцанию морского пейзажа», — подумал Рейт. «У тебя другие планы?», — спросил он вслух.

Девушка упрямо поджала губы: «Мне казалось, что ты намерен идти своей дорогой».

«И оставить тебя здесь? Кто тебе поможет? Как ты выживешь?»

Зап-Сеитикс ответила сардоническим взглядом, порицающим прозрачную лживость сочувствия, порожденного неприличными варварскими поползновениями.

«Здесь, на поверхности, вопиющие «нарушения спокойствия» встречаются на каждом шагу, — сказал Рейт. — Не думаю, что тебе они понравятся».

«О!»

«Необходимо соблюдать осторожность. Эти плащи... от них лучше избавиться».

Потрясенная девушка не понимала: «И ходить без одежды?»

«Нет, в одежде, но без плащей. Плащи привлекут внимание, на нас могут напасть. Подумают, что мы — гжиндры».

«Я гжиндра, такова моя судьба».

«В Сивише ты можешь принять другое решение. Если, конечно, мы туда доберемся. Одетые гжиндрами, мы далеко не уйдем». Рейт снял плащ. Гневно отвернувшись, девушка последовала его примеру, и теперь стояла в серой нижней рубашке.

Рейт свернул оба плаща: «Ночью может похолодать. Я их возьму».

С сомнением повертев в руках синюю папку, ставшую лишним багажом, Рейт в конце концов спрятал ее за подкладку куртки.

Они отправились вдоль берега на северо-запад. Оставшаяся позади роща хоров постепенно превратилась в мутное пятно, над берегом вырастал массивный расщепленный силуэт скалистого мыса. Карина 4269 опустилась к горизонту, озаряя местность насыщенными предзакатными тонами. С севера, однако, надвигалась полоса лиловато-черных туч, обещавших разразиться одной из внезапных тшайских гроз. Тучи неумолимо ползли на юг, перемигиваясь мягкими вспышками зарниц. Море под ними, черное, как графит, отливало болезненным желтоватым блеском. Впереди, у самого подножия берегового утеса, уже можно было различить еще одно скопление дайанов. Опять священная роща? Рейт внимательно изучил окрестности, но не заметил никаких признаков селения хоров.

Скоро они подошли к деревьям — крайние дайаны слегка кренились наружу, расправив, как зонты, огромные, дугообразно свисающие перистые листья. Возможно, на мысу, за утесом, скрывалась деревня, но сейчас под медленно чернеющим золотисто-коричневым небом, кроме них, не было ни одного живого существа.

Рейт не стал делиться опасениями со спутницей — ей было достаточно своих тревог. Девушка слегка обгорела и порозовела под солнечным светом. В тонкой, прилегающей к телу серой рубашке, с отросшими черными кудрями, начинавшими закрывать уши и спадать на лоб, она все меньше напоминала жалкое бледное существо, на свою беду заметившее Рейта в подземной трапезной зоны Пагаз. Казалось, ее фигура слегка пополнела и округлилась. Игра воображения? Зап-Сеитикс заметила внимание Рейта и ответила стыдливо-вызывающим взглядом: «Что ты на меня так уставился?»

«Просто так. Впрочем, нельзя не признать, что теперь ты выглядишь лучше, чем раньше, когда мы встретились».

«Не знаю, о чем ты говоришь, — отрезала она. — Глупости!»

«Возможно... В один прекрасный день — не сейчас — я тебе объясню, как живут на поверхности. Обычаи и привычки здесь сложнее — отношения между людьми значительно ближе, можно сказать, «беспокойнее», чем под землей».

«Хмф! — фыркнула Зап-Сеитикс. — Почему ты направился к лесу? Разве это не одно из запретных или секретных мест?»

«Не знаю, — Рейт указал на тучи. — Видишь темные полосы под облаками? Это дождь. Мы можем укрыться под деревьями, чтобы не промокнуть. Кроме того, скоро ночь, а ночью появляются ночегончи. У нас нет с собой оружия. Однако, если мы залезем на дерево, ночегончи нас не достанут».

Зап-Сеитикс воздержалась от дальнейших замечаний. Они приблизились к роще.

Высоко над головой шумели кроны дайанов. Поравнявшись с первой шеренгой стволов, они остановились, прислушались — тишину нарушало только порывистое дыхание надвигающейся грозы.

Шаг за шагом они углублялись в рощу. Последние лучи еще не настигнутого тучами солнца искромсали воздух чересполосицей темно-золотых прорывов и черных проемов, широких и узких. Рейт и его спутница вступали в тени, выныривали из теней. Ближайшие ветви росли выше, чем в тридцати метрах — на дайан нельзя было залезть. Укрыться от ночегончей в роще было не проще, чем на открытом берегу. Зап- Сеитикс неожиданно остановилась — казалось, она прислушивалась. Рейт ничего не слышал: «Что такое?»

«Ничего». Тем не менее, девушка вслушивалась, вглядывалась во всех направлениях. Рейт начинал не на шутку беспокоиться, подозревая, что она чувствует нечто недоступное его глазам и ушам.

Осторожно, как кошки, задерживаясь в тенях, они двинулись дальше. Перед ними открылась небольшая круглая прогалина, прикрытая непрерывным пологом высоко шелестящей листвы. Примерно в вершинах воображаемого квадрата, вписанного в окружность поляны, размещались четыре хижины. Посередине между ними чуть выступала над землей многоугольная деревянная платформа или сцена. На уровне человеческого роста в каждом из окаймляющих прогалину мощных стволов были попарно вырезаны изображения мужчин и женщин. Мужчины были представлены с выпяченными, как у щелкунчиков, подбородками, узкими лбами, раздутыми щеками и выпученными глазами. Женщин изобразили с длинными носами и широко раскрытыми, ухмыляющимися ртами. Ни те, ни другие ничем не напоминали типичных хоров. Насколько помнил Рейт, хоры обоих полов почти не отличались друг от друга телосложением, чертами лица и одеждой. Все рельефные пары, одинаково стилизованные, застыли в позах совокупления. Рейт покосился на Зап-Сеитикс, находившуюся в явном замешательстве. Он надеялся, что девушка истолкует не слишком откровенные сочетания тел как проявления шумной игривости, не переходящей границы простого «нарушения спокойствия».