Гвоздь в башке. Враг за Гималаями. За веру, царя и социалистическое отечество - Юрий Брайдер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы не услышите от меня ни единого слова, которое можно использовать во вред хоть кому-то. Я вас уже предупреждал.
– Это надо понимать так, что задавать любые вопросы, касающиеся деталей преступления – бесполезно?
– Да. То же самое относится и к лицам, которых вы подозреваете. Всякие упоминания о них неуместны.
– Боитесь проговориться?
– Просто не хочу обсуждать эту тему. Поверьте, она не стоит того. Да и время мое на исходе. Бог, как говорится, любит троицу, и я в третий раз прошу вас: сделайте доброе дело. Находясь на пороге вечности, нельзя упускать такую возможность. Прекратите расследование, демонстрируйте лишь видимость активности. Уверяю, благой поступок зачтется вам и на том, и на этом свете. В противном случае вас замучают угрызения совести.
Звонивший повесил трубку, и сигналы отбоя как бы подвели черту под этим более чем странным разговором.
Выждав немного, Донцов встал и, преодолевая слабость, которая помимо всего прочего давала о себе знать еще и испариной, обошел всю квартиру, однако никаких следов визига постороннего человека не обнаружил.
Тогда он снова лег, прижимая руку к левому боку, где росло, пожирая тело изнутри, кошмарное создание, рожденное из его собственной крови и плоти.
Неужели звонивший прав, и Донцов действительно обречен? Верить в столь печальную перспективу не хотелось, но частичка сознания, не отягощенная низменными заботами и страстями, а потому для нормального человека как бы лишняя, эта падчерица души, называемая то совестью, то суперэго, бесстрастно подтвердила – да, конец близок, и он может быть страшным.
Но в любом случае думать об этом не следовало. Так уж устроен человек, что мысли о грядущих невзгодах доставляют ему куда больше страданий, чем сами невзгоды.
Внезапно Донцову пришла в голову шальная идея – плюнуть на все, хлобыстнуть стакан водки и крепко уснуть, выключив рацию и сняв телефонную трубку с рычагов. Да пусть они все удавятся – и полковник Горемыкин, и профессор Котяра. Нашли себе мальчика на побегушках. Пусть сами таскают каштаны из огня, или подберут другого дурачка. Да и Олег Наметкин птица невеликая. Спишут его дело в архив. Не такие дела списывали. Тем более если от этого зависит нерушимость нашего мира.
Донцов уже собрался отправиться на кухню, где в шкафчике пылилась непочатая бутылка «Смирновской», но ему помешал новый звонок.
Неужели этот тип, выдающий себя за Наметкина, опять напоминает о себе? Наверное, будет предлагать взятку. Или Тамарку-санитарку в качестве наложницы. Тогда уж и деда Лукошникова заодно – в качестве камердинера.
Но это напомнил о себе Саша Цимбаларь.
– Привет, – сказал он.
– Виделись уже, – ответил Донцов.
– Неужели? – удивился Цимбаларь.
– Ты что – пьян? Откуда звонишь?
– С банкета. По-твоему, я не имею права выпить с нашими доблестными лингвистами? Я, между прочим, в чем-то тоже лингвист. Иностранными языками владею. Хочешь, я скажу по-цыгански: «Не буду пить винца до смертного конца»?
– Что с рукописью? – перебил его Донцов.
– Одну минуточку… – голос Цимбаларя отдалился. – Сам разбирайся. Передаю трубочку.
С Донцовым заговорила та самая женщина, которая недавно рассказывала об Индии. Как ни странно, она была абсолютно трезва, хотя шум банкета иногда заглушал ее голос.
– Мы выполнили вашу просьбу, – сообщила она. – Правда, пришлось все делать в спешке. Поэтому вы получите предварительный вариант перевода. Окончательный будет готов через день – два. Сообщите мне свой электронный адрес, и я немедленно отправлю текст.
– Знаете, у меня нет компьютера, – признался Донцов.
– А у кого-нибудь из соседей?
– Вряд ли. Их интересы лежат в совершенно иной сфере. (Один сосед Донцова торговал щенками с фальшивой родословной, а другой разводил мышат для состоятельных владельцев кошек.)
– Тогда ничем не могу помочь. – Дама-лингвист даже не сочла нужным изобразить сожаление.
И тут Донцова осенило.
– Отправьте текст на мой служебный компьютер, – торопливо сказал он. – Пижон, который находится рядом с вами, должен знать его адрес. А я туда быстренько подъеду.
– Вы Сашеньку имеете в виду? – поинтересовалась женщина.
– Именно его, – подтвердил Донцов.
– Ах, он такой очаровашка. Помогал мне переводить текст. Очень способный мальчик… Не хотите ли поговорить с ним на прощание?
– Пусть возьмет трубку.
Процесс передачи трубки продолжался довольно долго и сопровождался смачными звуками, одинаково похожими и на крепкие поцелуи, и на легкие пощечины. Потом вновь раздалось сакраментальное: «Привет». Репертуар Цимбаларя сегодня не отличался разнообразием.
– Тебя когда назад ждать? – поинтересовался Донцов.
– Никогда, – с пафосом ответил коллега. – Я решил сменить профессию. Хочу стать лингвистом. И не простым, а этим… как его… этимологическим.
– Я серьезно спрашиваю.
– Завтра утром буду как штык. А сегодня прошу не беспокоить. Мне поручено сказать тост в честь эскимосскою языка. Хочешь послушать?
– Нет. Ты лучше мне на один вопрос ответь. Только честно. Правда ли, что меня считают неизлечимо больным?
– Ходят такие слухи. – Веселость Цимбаларя сразу улетучилась.
– А что конкретно говорят?
– Про метастазы всякие… Дескать, опухоль твоя уже в мозг проникла. Только ты этой туфте не верь. Про меня, например, одно время говорили, будто бы я педераст. Представляешь?
Дальше Донцов слушать не стал.
В нарисовавшейся ситуации имелся один любопытный момент. Почему, спрашивается, столь серьезное и запутанное дело поручили смертельно больному человеку?
Ответ, что называется, лежал на поверхности. Именно потому и поручили. Чтобы потом лишних разговоров не было. Никто так не умеет хранить чужие тайны, как мертвец…
Читать текст с экрана монитора Донцов страсть как не любил – во-первых, не мог по-настоящему сосредоточиться, во-вторых, в глазах после этого долго мерцали черные мушки, – а потому, связавшись по телефону с помощником дежурного, упросил того загодя принять и распечатать электронное сообщение, если, конечно, найдется свободный принтер, которых в отделе было раз, два и обчелся.
Несмотря на поздний час, половина окон в здании светилась. Старшие служб и карьеристы всех мастей маялись на рабочих местах, ожидая, когда свой кабинет покинет полковник Горемыкин, который в это время, вполне возможно, занимался какими-нибудь пустяками, к служебным вопросам касательства не имеющими, – например, играл на компьютере в стрелялки-догонялки или делал массаж секретарше Людочке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});