И придет новый день - Ула Сенкович

Стрелок видит цель на пути бесконечности и сгибает вас

Своей силой, чтобы стрелы летели быстро и далеко.

Пусть ваш изгиб в руке стрелка станет вам радостью.

Ибо как любит Он летящую стрелу, так любит Он и лук, остающийся на месте.

Жрец обошел вокруг камня, напевая текст на языке, мне не понятном. Огненный след его горящей палочки заключил стоявших рядом мужчину и женщину в пылающий круг. Подали брачные браслеты на поблескивающем серебром подносе. Жрец звучно проговорил слова заклятия и защелкнул на запястье принцессы золотой обруч. Уна повторила слова клятвы. Я не могла отвести взгляда от Хондара. Он был пугающе безмятежен. Я слишком хорошо изучила моего подопечного, чтобы начать беспокоиться, глядя на странную улыбку на его лице. Жрец взял еще один браслет с подноса, проговорил заклятие, Хондар спокойно протянул правую руку. Браслет обхватил запястье и Хондар произнес клятву, глядя мне в глаза, все с той же странной улыбкой.

Я была так поражена его безрассудством, что не сразу поняла, что Шана закрыла меня своим плечом, слегка оттеснив в сторону. Шоргат зачем-то держал меня за руку, что-то царапнуло кожу, но я не могла оторвать от Хондар взгляда. Он почему-то совершенно не к месту широко улыбнулся и повернулся к жрецу. Обряд был завершен.

Шана увела меня с площади. Я не стала сопротивляться.

"Очень нужно смотреть, как там целуются и принимают поздравления."

Мы отошли уже довольно далеко, когда я наконец посмотрела на свою левую руку.

— Что это? — мое запястье украшал витой браслет из платины ценности несусветной. Такой дорогостоящий подарок выглядел, как попытка от меня откупиться и, естественно, понравиться мне не мог.

"Тоже мне плата за мою клятву!…"

Я попыталась снять украшение, но застежки на нем не было, и освободиться от него я не могла.

— Шана, помоги. Мне не видно, где замок.

Но Шана молчала, глядя на меня с подозрительным сочувствием.

— Что ты на меня так смотришь? Помоги же.

— Алия, ты не должна на меня сердиться, но я не могла отказать Хондару.

— Я не сержусь, сними просто с меня это штуку.

— Его нельзя снять. Это брачный браслет. Заклятие никто не может изменить.

— Какой еще брачный браслет? Ты не в себе, — я даже остановилась. Но с Шаной все было в порядке, это меня в холодный пот бросило. — Шана, скажи мне правду. Что произошло?

— Я была против, но Хондар такой сумасшедший. А мой муж всегда на его стороне. Они взяли с меня клятву, что я буду им повиноваться. Никто толком не знает, что происходит во время обряда. Он слишком древний. Те, кто его создал, не оставили о себе воспоминаний. Известно только, что заклятие вызывает неопаляющий огонь на камне и брачные браслеты с руки не снимаются. Их даже распилить нельзя. Были попытки. Металл опять срастается. Хондар предположил, что заклятие действует на любого, кто присутствует на церемонии. И они решили попытаться. Хондар сказал, что тебя не отпустит. Жить без тебя он не в силах, поэтому решил сделать так, чтобы тебя никто в жены взять не мог. Пока он жив, браслет скажет жрецу, что у тебя есть еще муж.

— Нет, ну каков негодяй! Он что только что двоеженцем на площади стал? — я завопила, не думая о том, что меня могут услышать. — Он моего согласия спросил?

— Хондар сказал, ты принесла ему клятву.

— Он обманул меня! Пусть только появится, я ему глаза выцарапаю. Как можно было мои слова о верности использовать для брачного заклятия?

— Как видишь, оказалось можно. Алия, если ты не успокоишься и не согласишься хранить все в тайне, я буду вынуждена тебя запереть.

— Ты же моя подруга!

— Поэтому и спрячу тебя, пока ты не придешь в себя. Если станет известно, что произошло, тебя убьют, Урганд начнет войну, брак с принцессой объявят недействительным, а это самое сложное, потому что еще ни разу такого не было, чтобы брак не признавали. Это будет не просто скандал, а полная катастрофа.

— Вот чего я не понимаю, зачем Хондару все эти неприятности? Как я объясню любопытным откуда на моей руке безделушка ценой в два города?

— Никто и не спросит. Если не обращаться в жрецу, узнать, что браслет брачный невозможно. Ты и так носишь на руке украшения. Все подумают, что Хондар от тебя откупился. Согласись, подарок королевский.

— Лучше запри меня, я не уверена, что моей выдержки хватит разумно себя вести. Нет, ну какой негодяй! Я ему еще в верности клялась!… Забираю все свои слова обратно. Ни верности ему, ни покорности, ни послушания, ни благоразумного поведения. Я так понимаю, в Годруне нет орка настолько храброго, чтобы ослушаться Хондара, так что любовника мне здесь не найти. Остается два способа: подпоить кого-нибудь, чтобы соображать перестал, или отправиться туда, где меня не знают. Ты ведь мне поможешь? Шана, ты не можешь мне отказать, ты — моя подруга. И ты передо мной виновата.

— Лучше я, как подруга, запру тебя до вечера, а ты немного поостынь.

Мы как раз добрались до моего жилища, и я могла теперь метаться по комнате сколько мне заблагорассудится.

— Шана, ты же знаешь, что Хондар меня слышит? Лучше напои меня до потери сознания, а то я испорчу ему первую брачную ночь. Хорошая идея, между прочим… Ненавижу! И мужу своему запрети ко мне приближаться. Даже владение магией его не спасет от расправы. Как они могли со мной так поступить? Я знаю, что я сделаю! Я вернусь в мой мир. Точно. Там ваши заклятия никакого значения не имеют. Как и клятвы здесь данные. Нет, ну почему он со мной так поступил? Я столько для него сделала! Я его к жизни вернула, когда этот идиот с проткнутым сердцем валялся. Вот вам благодарность! И я еще переживала, что он из-за меня страдает и мучается. Да мало он страдал! А мучился так вообще недостаточно. Вот поджарить бы его на костре, медленно, с расстановкой и пожизненно, тогда все было бы справедливо. Шана, тащи сюда оркскую водку. Или я не доживу до утра.

Видимо, Шана что-то подмешала в настойку или применила запрещенный трюк с ментальным гипнозом. Мне хватило одного глотка, чтобы перестать что-либо слышать, видеть и чувствовать. Полное забвение, такое спасительное и желанное. Забвение, в котором не было снов, способных мучить меня кошмаром или обманывать надеждой. Я перестала существовать, и это было самое лучшее, что я могла для себя выбрать. Если от неприятностей нельзя спрятаться, то пусть они хоть подождут, пока я проснусь. Тогда и придавливают к земле тяжеленным грузом. А еще лучше, вовсе не просыпаться.

Но физический мир тем и отличается от мира иллюзий, что в нем ничего не может длиться вечно. Все равно приходится открывать глаза и смотреть в лицо реальности.