Летающие колдуны - Ларри Нивен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Батарея была тяжелой — значительно более тяжелой, чем можно было предположить по ее размерам. На одном конце виднелись два блестящих металлических нароста. Пурпурный прикрутил к этим наростам свободные концы медных проводов, каждый — к своему.
— Теперь, — заявил он, — все, что я должен сделать, это включить батарею. А вот эта круглая шкала показывает, сколько энергии у меня осталось. Когда я включу батарею, заклинание начнет действовать, а вода — разделяться на газы.
Так он и сделал. Я услышал шипение и заглянул в горшок. Крошечные пузырьки образовывались на поверхности проводов, открывались и поднимались к поверхности.
— Ага, — сказал Пурпурный.
Он повернул выпуклость. Вода начала пузыриться более энергично. Пурпурный горделиво рассмеялся.
— Водород и кислород, — сказал он. — От одного провода идет кислород. От другого — водород, который легче воздуха. Нам нужно улавливать водород. Он и поднимет воздушные мешки.
— О, — сказал я, — как будто все понял. — Я ничего не понял, но чувствовал, что надо, по крайней мере, хоть притвориться. А кроме того, я ожидал чего-то более впечатляющего. Я еще немного постоял из вежливости, а затем вернулся к своей работе.
Теперь у меня было семь подмастерьев, и хотя они были способны выполнять работу без меня, я все же — из чувства ответственности — проверял их при каждой возможности. Сейчас мы использовали овечью кость. Огромная ее груда лежала на солнцепеке. Конечно, она не будет такой твердой, как окаменевшая кость, но ее можно будет пустить в дело. Таково уж различие между сухой и сырой костью.
Пурпурный предложил, чтобы подмастерья работали в новом порядке. Пурпурный назвал это «разделением труда». Каждую работу можно разбить на несколько простых операций. А поскольку одному человеку приходилось освоить только одну операцию, то это упрощало и убыстряло весь рабочий процесс. Никто не обязан знать все, кроме Пурпурного, который, конечно, был волшебником.
43
Все предложения Пурпурного осуществлялись, например, он придумал способ уберечь Гортика от столкновения с деревьями при езде на велосипеде. Он предложил Вилвилу и Орбуру добавить к велосипеду пару маленьких деревянных колес — по одному с каждой стороны заднего колеса. Они удерживали машину от падения набок. Гортик получил, наконец, возможность ездить. В благодарность за это он позволил моим сыновьям продать велосипеды в нижней деревне, но при условии, что у машин не будет «колес Гортика». Он хотел быть единственным владельцем непадающего велосипеда. Вилвил и Орбур были довольны таким поворотом событий. Они уже придумали свою собственную поточную линию для велосипедов — с четырьмя подмастерьями они могли бы выпускать по два велосипеда каждые пять дней. Сыновья были полны желания опробовать ее, как только окончат летающую машину.
Пурпурному потребовались держатели мешков — огромные деревянные рамы, которые удерживали бы мешки над пузырящимися горшками с водой. Таким образом он собирался ловить газ, который поднимался от водородного провода.
Волшебник попросил Белиса Горшечника изготовить для этих рам сосуды особой формы, и тот уже заканчивал первый из них.
Теперь все хотели работать с Пурпурным, даже если при этом приходилось менять свою профессию. Но не только мы все больше и больше узнавали от Пурпурного. И он, как это было видно по его поведению при заключении сделок, кое-что узнавал от нас.
44
Вскоре Шуга закончил культивацию и освящение всех домашних деревьев в районе, за исключением диких деревьев, которые он оставил Пурпурному для воздушной ткани. Дня полтора он бродил по деревне, придумывая, чем бы заняться. В конце концов он пожаловался мне:
— Все находят себе занятие возле летающей машины — но не я! Все пользуются заклинаниями Пурпурного.
— Чепуха, Шуга. Хватит заклинаний и для тебя.
— Назови хотя бы одно!
— Воздушная ткань должна быть благословлена, Шуга, разве не так? Я хочу сказать, что это должно быть похоже на поимку Маска-Вотца, бога ветра. Тут ведь тоже должно быть своего рода улучшающее заклинание.
Шуга задумался.
— Думаю, что ты прав, Лэнт. Я должен исследовать этот вопрос. Боги, определенно, должны быть привлечены к созданию летающей машины.
Я последовал за ним на рабочий участок ткачей: обширное пастбище как раз под скалой. Там располагалось более сорока гигантских ткацких станков. Шум стоял чудовищный — каждый станок скрипел и содрогался. Подгоняющие крики начальников бригад накладывались друг на друга. Мы зажали уши руками, пробираясь между рядами машин, на тяжелой раме каждого вырастал крошечный кусок воздушной ткани. С некоторым неудовольствием я отметил, что поле испорчено множеством собравшихся здесь людей — черная трава превратилась в грязь, тяжелая пыль повисла в воздухе. Это было плохо для ткани. Без сомнения, нам надо было разместить станки подальше друг от друга.
Старого Лесту мы нашли на краю поляны, наблюдающим за сборкой трех новых станков.
— Я должен поговорить с тобой, — сказал ему Шуга.
— О чем? Видишь, я очень занят, — говоря с нами, Леста не переставал покрикивать на подмастерий.
— Ладно, — сказал Шуга. — Я произвел некоторые вычисления…
— О, нет — больше никаких вычислений!
— Они касаются воздушной ткани. Мы не можем ткать ее, не обижая Маска-Вотца — но мы можем ее ткать, если будем читать заклинания примирения за каждый кусок и над каждым станком…
— Я не могу себе этого позволить, — застонал Леста. — Здесь и без того столько магии, что у меня начали вылезать волосы.
— Мы рискуем нарваться на удар смерча!
— Это было бы неплохо, — ответил старый ткач раздраженно. — У меня, по крайней мере, выдалось бы хоть немного спокойного времени. Вот, посмотри! Видишь эти станки? На каждом из них работают разные ткачи — и каждый поклоняется своему богу. Тут и Танккер — бог названий, и Каф — бог драконов, и Эйк — бог причин. Тут собралось больше богов, чем мне приходилось слышать! И каждый из ткачей требует, чтобы его ткань была выткана в особой манере, посвященной его любимому богу!
— Но… — забормотал я. — У Пурпурного будет припадок…
— Это точно, — согласился Леста. — Ткань должна быть изготовлена строго по образцу. Она должна быть по возможности более плотной. Она не должна быть ни атласной тканью, ни саржей, ни еще какой-то ерундой — она должна быть простой воздушной тканью! Так нет же… Видишь вон тех людей? Они укладываются, чтобы вернуться в свою деревню. Они — не желают ткать ничего, кроме сатина. Они боятся обидеть Мохнатого человека, бога… понятия не имею, что это за бог!.. По этой причине мы каждый день теряем по крайней мере пятерых ткачей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});