Алчность. Том 2: Выбор - PostMort

«Простачка, — с сожалением подумала я, поднимая перед собой руку и пытаясь создать хотя бы элементарный огонек, — магл, хоть и королевских кровей».

Раньше меня, как Адель, не заботило отсутствие магических способностей. Но теперь, когда я осознала себя как Амелию, невозможность использовать привычные магические приемы сильно удручала.

— Беда-а, — тихо прошептала я, разглядывая свою руку.

Было немного необычно видеть детскую руку вместо привычной, но вскоре я уже не думала об этом. Мой взгляд наткнулся на браслет, выполненный из кожи. На нем словно был выжжен рисунок цветов амелии. Это заставило меня ностальгически улыбнуться. Хоть что-то осталось прежним, ведь раньше у меня тоже был похожий браслет, который мне подарил…

«Аварис», — пронеслось у меня в голове знакомое имя.

— Ави, — одновременно с этим произнесла я, прежде чем вновь утонуть в потоке смешанных образов.

Только теперь все эти образы-воспоминания крутились вокруг одного чрезвычайно сильного, нахального, но от этого не менее обаятельного ублюдка. В груди защемило от понимания, что, похоже, я его больше не встречу. Но так продолжалось ровно до того момента, как воспоминания Амелии не сменились на всего один образ, что запомнила Адель.

Будучи ребенком, которому еще и месяца не исполнилось, Адель запомнила одно лицо. Лицо человека, которое часто появлялось перед глазами, стоило ей только посмотреть на браслет. Того, кто и подарил тогда еще грудному младенцу сей ценный дар.

«Это он!», — шокировано подумала я про себя и резко приняла сидячее положение.

Это был точно он. Да, черты лица немного изменились. Он возмужал, обзавелся небольшой бородкой. Взгляд стал еще более тяжелым и холодным, чем был раньше. Но эта словно застывшая на лице ухмылка и алчущий огонек в глазах — их нельзя ни с чем спутать.

— Чертов Аварис, мать его, Поттер, — прошептала я, смотря на свои трясущиеся от избытка чувств руки.

«Нокс», — промелькнуло у меня в голове одновременно с этим.

Пришлось потратить немного времени, чтобы понять, что это не контр-заклинание, отключающее Люмос, а новая фамилия Авариса, под которой он известен в новом мире.

Стоило это осознать, я невольно задалась вопросом: «Зачем менять свою фамилию?». Но я быстро отмела эти глупые мысли. Это было не столь важно по сравнению с тем, что он сейчас здесь, в этом мире.

— Но как? — пробормотала я, пытаясь осознать, как ему удалось оказаться здесь.

Вот только ответа на этот вопрос у меня не было. Не было даже предположений. Но одно я знала точно: чтобы получить ответы, нужно с ним встретиться. Осталось только понять, как это сделать.

К сожалению, подумать над проблемой у меня не получилось. Внезапно дверь моей комнаты распахнулась, и на пороге оказалась одна из служанок, как мне подсказала память Адель. Увидев меня сидящей на постели, она удивилась, чтобы в следующий миг убежать с криком: «Ее высочество очнулась!».

— И что это было? — спросила я сама себя, пытаясь разобраться в ситуации.

Однако долго пребывать в одиночестве у меня опять-таки не вышло. Не прошло и пяти минут, как до моих ушей донесся топот ног. И вскоре на пороге моей комнаты оказались двое людей. Мужчина средних лет, ничем не выделяющейся внешности, и красивая светловолосая женщина с заплаканными глазами. То были король и королева Темерии, а по совместительству и мои нынешние родители.

Не успела я и рта раскрыть, как они оказались возле, сжав меня в крепких объятиях. На пару мгновений я растерялась, но тело отреагировало само и ответило на объятия. Не знаю, сколько мы пробыли в таком положении, но вскоре родители отстранились.

Хотя мать все еще продолжала крепко держать меня за руку и то и дело бросать обеспокоенные взгляды в мою сторону, словно я вот-вот исчезну. Отец же встал и принялся расхаживать по комнате с задумчивым видом. Мне же оставалось только непонимающе смотреть на родителей.

— Адель, — обратился ко мне отец.

Голос его звучал строго, но устало. Он внимательно посмотрел на меня. Невольно я напряглась под его тяжелым взглядом, в котором не было ни капли любви.

— Расскажи, что последнее ты помнишь? — спросил он, стараясь звучать доброжелательнее, заметив, как я напряглась.

— По-мню? — по слогам произнесла я, не понимая, что от меня хотят услышать.

Я даже склонила голову набок.

— Не… — начал было повышать голос король, но мать остановила его жестом.

После она нежно сжала мою ладошку, чем вынудила обратить на нее внимание. Она заглянула мне в глаза, прежде чем заговорить.

— Дорогая, — мягко произнесла она с искренним беспокойством в голосе, — что ты помнишь о Фионе? Ты помнишь, как пропала твоя сестра?

— Сестра? — вновь спросила я. — Но…

Я хотела было возразить и сказать, что у меня нет никакой сестры, но не смогла вымолвить и слова. В голове вновь начали мелькать воспоминания. Последние воспоминания Адель. Я словно заново проживала тот день.

— Мы… повздорили, — начала на автомате говорить я, смотря в пустоту, — она назвала меня…

Я резко схватилась за голову. Помимо воспоминаний, меня заполнили эмоции. Растерянность, злость, отрицание, сожаление, отчаяние. Весь этот бурлящий коктейль эмоций заполнил меня, заставив завыть от боли.

В следующий миг, когда боль прошла, я почувствовала, как меня вновь сжимают крепкие объятия рук матери. Она твердила мне успокаивающие слова.

— Все хорошо, — шептала она, гладя меня по голове. — Все позади.

Постепенно я пришла в себя и вновь начала осматриваться. Королева обеспокоенно наблюдала за мной. Отец-король в этот же момент выглядел куда менее дружелюбно. На его лице читалось недовольство и даже ненависть. Неужели эта ненависть была направлена на меня?

Но, к счастью, я, вероятно, ошибалась. Так как, стоило ему только вновь посмотреть на меня, его взгляд немного смягчился.

— Продолжим, когда тебе станет лучше, — произнес он, после чего добавил. — Отдыхай.

Он подошел обратно к кровати, чтобы помочь королеве подняться. Когда они уже собрались уходить, король вдруг резко остановился.

— Прежде чем мы уйдем, — произнес он неожиданно холодным тоном, — сними с себя эту мерзость.

После своих слов он указал на мою руку. Я недоуменно посмотрела на нее, абсолютно не понимая, чего от меня хочет отец. Но ответ вскоре пришел сам.

Видимо не дождавшись от меня никакой реакции, отец в два шага приблизился ко мне и, грубо схватив за руку, буквально сдернул с руки браслет. В этот момент, когда с руки сняли украшение, меня словно окунули в холодную прорубь. Пропало тепло, что все это время окутывало меня. Я с удивлением и ужасом