Алчность. Том 2: Выбор - PostMort

такая любовь строить подземные комплексы, — уже вслух проговорил я, после того как спустился по лестнице и осмотрелся на новой местности. — Не иначе их краснолюды покусали.

Спустившись по лестнице, я оказался посреди огромной пещеры природного происхождения. Единственными следами эльфов здесь были только наполовину развалившийся мост и зеркала. Большое количество зеркал, которые отражали лучи света, падающие из отверстий в своде пещеры.

— А вот это уже интересно, — пробормотал я, чувствуя какую-то загадку.

Следующий час я потратил на перемещения от одного зеркала к другому и попытки понять схему построения солнечных лучей. Почему-то я был уверен, что схема должна быть. Иначе какой смысл ставить здесь столько зачарованных на неразрушимость зеркал.

В какой-то момент я присел на бортик моста и задумчиво осмотрел пещеру еще раз, но уже с активированным истинным зрением. Удивительно, но здесь не было явных магических следов, кроме самих зеркал. Похоже, вся магия этого места связана с ними.

— Ну, сидя на одном месте, загадку не отгадать, — пробормотал я, поднявшись и снова подойдя к одному из зеркал. — А значит остается только пробовать.

В пещере было единственное зеркало, которое не могло менять свое положение. Именно оно располагалось под тем местом, где в пещеру проникали солнечные лучи. Все, что мне оставалось, это методом проб и ошибок перенаправлять лучи друг на друга.

Не знаю, сколько я возился с ними, но вскоре у меня получилось выстроить определенный узор, который задействовал все зеркала. Почувствовался магический всплеск, и я принялся ждать свой «приз».

Вот только вместо него рядом со мной появились несколько духов, которые тут же попытались напасть на меня.

— Не получилось, — проговорил я, взмахом руки развеивая духов всплеском Тьмы. — Значит пробуем дальше.

Мои попытки разгадать загадку этого места продолжились. И каждый раз, когда я ошибался, появлялись духи, пытающиеся напасть на меня. Будь на моем месте кто-нибудь другой, эти существа могли бы доставить определенных хлопот. Но для меня они были лишь досадливой помехой.

В какой-то момент, пока я в очередной раз пытался подобрать узор из солнечных лучей, я почувствовал, как у меня нагрелся внутренний карман. Это заставило меня нахмуриться, ведь там находилось сквозное зеркало. Второй экземпляр я передал Шеале, когда она заняла мое место в Капитуле, и строго настрого приказал связываться с помощью него только в самых экстренных случаях.

Все еще подозревая неладное, будучи недовольным, что меня оторвали от интересного занятия, я выудил на свет небольшое зеркальце. Вместо отражения в нем было сильно обеспокоенное лицо ученицы, которая то и дело начинала грызть ногти. А это она делала, только когда нервничала.

— Учитель! — воскликнула она сразу же, как только увидела меня в зеркале.

Нахмуренный лоб тут же разгладился, и на лице отразилось некое облегчение. Но по ее глазам все еще можно было увидеть, насколько она устала.

— Рассказывай, — вздохнув, проговорил я, понимая, что просто так она бы не стала со мной связываться. — Что там у вас случилось? Нашествия чудовищ? Эпидемия чумы? Вторжение эльфов? Охота на ведьм?

По мере того, как я перечислял возможные причины моего вызова, Шеала все шире открывала свои глаза и с удивлением смотрела на меня.

— А, так вы знаете, — как-то даже растерянно произнесла девушка.

Настал мой черед удивляться. Вскинув одну бровь, я вопросительно посмотрел на ученицу.

— Что ты… — начал я было говорить, но осекся.

До меня дошел смысл сказанных ею слов. Все, что мне оставалось, это отойти в сторонку, чтобы присесть на бортик моста и устало вздохнуть. После я вновь взглянул на чародейку, внутренне надеясь, что вот сейчас она назовет это все лишь глупой шуткой. Но, сколько бы я не смотрел на нее, этого не происходило.

— Великая Тьма, — обреченно простонал я, закрыв рукой глаза, — меня не было всего лишь неделю… Дальше что? Конец света?

Глава 72. Розыск

* * *

Интерлюдия. Адель (Амелия).

Пробуждение было тяжелым. Ужасно болела голова. Мысли путались, и я никак не могла привести их в порядок. Попытка открыть глаза, чтобы понять, где я нахожусь, закончилась вспышкой боли. По глазам больно резанул свет, отчего я зажмурилась только сильнее. Сквозь путаницу в сознании даже пробились панические догадки о том, что я могла ослепнуть.

«Спокойствие, только спокойствие, Адель», — подумала я про себя, пытаясь успокоиться.

Но это сделало только хуже. Мысль казалась неправильной и правильной одновременно.

«Адель?», — недоуменно подумала я, ведь всю жизнь меня называли Амелия.

Словно только и дожидаясь подобного сигнала, сознание подбросило еще больше сюрпризов в виде калейдоскопа образов. Головная боль усилилась, и я невольно зашипела. Как ни странно, это помогло перетерпеть приступ.

Тем временем образы закончились, и я наконец-то вновь смогла внятно мыслить. Показанные сознанием картины были не новы для меня. Я их уже видела, пока была без сознания. Но тогда я не могла осознанно их воспринять. И теперь, когда это стало возможным, я вновь просмотрела эти образы, что оказались воспоминаниями. Воспоминаниями о прошлой жизни.

— Я жива? — тихо и с легкой хрипотцой пробормотала я, пытаясь понять, как это вообще возможно.

Последним воспоминанием среди образов была моя смерть: то, как чудовище в человеческом обличии лишило меня головы. Невольно я потянулась к собственной шее и пощупала ее. Не найдя раны, рука поднялась выше к голове, которая была на месте.

Неужели все это было сном?

Я с трудом все же смогла открыть глаза, чтобы спустя несколько секунд увидеть знакомый и одновременно незнакомый потолок.

— Что происходит? — все так же тихо произнесла я и вдруг замолкла.

Мое сознание наконец-то отметило ту странность, которую я не заметила в первый раз. Мой голос был детским, словно я помолодела лет на пятнадцать. Это вызвало панику и абсолютное непонимание происходящего.

Затем все вновь сменилось очередным калейдоскопом образов-воспоминаний. В этот раз это оказалось не столь болезненно, да и количество воспоминаний было уже куда меньше. Так я уже куда более осознанно смогла их «просмотреть».

Когда все закончилось, вопросов появилось еще больше. Смотря на знакомый потолок, я пыталась осмыслить, как так вышло, что я одновременно и Адель, принцесса Темерии, и Амелия Боунс, волшебница из явно другого мира.

Но сколько бы я ни пыталась понять, как так вышло, на ум не приходило ничего дельного. Мой опыт как волшебницы молчал. Конечно, я была далеко не самой сведущей в магических искусствах особой, но даже моих познаний хватало для многого. Однако в данный момент мой опыт пасовал. Обращаться же к помощи воспоминаний юной бунтарки, принцессы Адель,