Забег на невидимые дистанции. Том 2 - Марьяна Куприянова

знаем, что в тех же самых условиях истина могла быть другая, и при этом все равно правдивая. А две одинаковые правды все равно что две одинаковые лжи. Поэтому равновозможные истины – подрыв мышления изнутри, доказательство полной субъективности всего, с чем мы имеем дело. Лгут TINA относительно меня или говорят правду, не имеет никакого значения для тех, кто не принимал участия в событиях. У истины и лжи единый предок – незнание, потому они и кажутся равноценными. Потому так сложно отличить одно от другого.

– Тогда я тем более обязан рассказать миру правдивую историю! И с ней познакомится больше людей, чем может себе позволить TINA. Не округ, не штат, а целая страна. Может, мир.

– Да ладно вам. Кому это интересно?

– Так ты разрешаешь взять твою историю за основу для будущей книги? Оформим все бумаги, я заплачу, у меня есть хороший юрист…

– Ничего не надо, – отмахнулась Нина.

– Другого я не ожидал, – прыснул водитель.

– Только одно условие.

– Какое?

Девушка вновь обернулась, чтобы сказать ему это прямо в глаза:

– Сохраните ценность и точность научных терминов. Это обязательно. Я настаиваю и могу давать консультации. Законы физики и эволюции пропитывают нашу жизнь глубже, чем кажется, их можно обнаружить во всем, с чем человек имеет дело. Я лично в этом убедилась.

– Согласен, – кивнул пожилой джентльмен и после минуты напряженной тишины произнес то, о чем к финалу беседы думал каждый из них, но сказать не решался, – как же все-таки жаль Нону… бедная девочка.

Все молчаливо согласились с ним.

Октябрь 2021 – июль 2023

Послесловие автора

Никогда нельзя на сто процентов точно знать, чем закончится твоя книга, пока не проживешь с героями достаточно испытаний, пока не побудешь в их шкуре в течение всех уготованных им событий. Даже если с самого начала подробно прописываешь сюжет от завязки до финала, как это делаю я, все равно в процессе персонажи приобретают силу воли и темперамент, способность менять текст изнутри и меняться независимо от автора. Это настоящая магия.

Они становятся самостоятельными единицами и вносят правки в твой сюжет своими ожившими характерами. И с того самого момента ты больше не придумываешь, а лишь документируешь. Потому что уже не ты ведешь героев, а они тебя. То, что ты для них подготовил изначально, впоследствии может оказаться неорганичным, и они скажут тебе прямо: нет, это разрушает наше амплуа или не соответствует нашему образу.

Должно быть, поэтому придумывание книги у меня начинается с персонажей. «Забег» не исключение. Как только нащупал и утвердил типажи и имена – назад дороги нет. Лишь после вокруг героев нарастает сюжет. Даже не так: сюжет возникает по крупицам, подпитываясь фантазиями о том, какие взаимоотношения между всеми этими людьми, для автора уже реальными, могли бы сложиться.

Часто бывает, что я начинаю думать о новой истории, когда дописываю старую, и финал уже на носу. Будто к развязке все невыпущенные на волю сюжетные линии и темы просятся наружу, но тебе уже некуда их сложить. Поэтому мозг судорожно придумывает им новый «шкаф». Так в конце 2019 года у меня появились первые мыслишки о книге, которую вы только что прочли, но о которой на тот момент я не знала ничего: ни сюжета, ни героев, ни жанра. Были просто отдельные идеи, ощущения и предчувствия, которые постоянно меня донимали и трансформировались.

Примерно год делала заметки, затем чуть менее двух лет работала над текстом, каким-то чудом практически ничего о нем не рассказывая читателям и подписчикам. Я хранила сюжет в строгой тайне, но мне было чертовски тяжело им ни с кем не делиться. Я благодарю за терпение всех, кто поддерживал меня и дождался.

Мощными источниками вдохновения для создания романа послужили: сериал «Во все тяжкие», аниме «Невероятные приключения ДжоДжо», научно-популярные книги по физике, в частности «Краткая история времени» Хокинга и «Квант» Джима Аль Халили, романы «Жук в муравейнике» Стругацких, «Задача трех тел» Лю Цысиня, «Нужные вещи» Кинга, а также трагедия Шекспира «Юлий Цезарь».

В «Забеге» мой стиль письма поменялся, стал кинематографично детализированным. Мне было важно, чтобы читатель своими глазами увидел и ощутил каждую мелочь. Звуки, запахи, прикосновения, мимику, мимолетные мысли, свет, оттенки. Чтобы осязал, чувствовал все до последней капли. Я хотела настолько детализировать картинку, чтобы читатель не только увидел ее перед собой, но и стал участником событий, невидимым наблюдателем. Чтобы не упустил ни одного оттенка цвета, тона голоса и движения мышц. В моем понимании все эти мелочи имеют ОГРОМНОЕ значение.

Герои проходят через множество травм, как физических, так и психологических, но именно это формирует их личности и, более того, именно эти травмы позволяют им встретиться в будущем в одном и том же городе, вновь оказаться в одной лодке. Это тот случай, когда параллельные прямые все-таки пересекаются, но далеко не сразу и далеко не естественным путем.

Нина Дженовезе, с одной стороны, мой внутренний ребенок. Та часть моей личности, которой я всегда боялась быть из-за стереотипов, навязанных обществом, из-за комплексов и страхов. Если бы не все ограничения, в которых я взрослела, я бы очень хотела быть такой, как Нина. Для меня она самый свободный персонаж, раскованный, независимый, вызывающий восхищение.

С другой стороны, она – резонер моих научных идей. Ведь именно Нина случайно предлагает свое решение парадокса Ферми, основанное на квантовой суперпозиции (насколько мне известно, такого пока никто не предлагал). Вокруг нее, как по оси, вертится сюжет, движимый остальными персонажами, которые видят и описывают Нину своими глазами, находясь от нее на разной «дистанции». Все трое (Йен, Ларс и Сет) так или иначе за ней следят, что сюжетно отражает эффект наблюдателя: Нина как квантовая частица, а остальные – приборы измерения.

Сет Ридли – это о том, как добрый внутри человек может вести себя так, чтобы казаться мрачным злодеем и даже творить подобающие дела. Оставаясь по сути просто ранимым мальчиком, пережившим предательство отца и смерть друга, теперь он отрывается на всех, но в первую очередь на себе и своем бессилии. Сет несет в себе идею врожденного социального равенства, что немаловажно в контексте буллинга.

Лоуренс Клиффорд открывает тему проклятой красоты, оборотничества, скрытого монстра внутри каждого из нас. Двойственная природа людей, лицемерие и демоны, атрофированная эмпатия. В Клиффорде меня поражает все: от его четкого понимания, как он уродлив внутри и как это не соответствует его наружности, до стремления избавиться от внешности полубога. Подкупает его борьба с