Морион. Глава 2 - Анастасия Валерьевна Шмуратко

его охватило странное чувство. Что-то незримо надвигалось, и было полно опасности.

Это ощущали и остальные, поэтому деревня к вечеру опустела. Они спрятались, как можно дальше, здесь остался только Сева, готовый защищать свою новую семью.

Впереди показалась повозка, и сердце молодого человека ушло в пятки.

Нина. Зачем она приехала сюда? Она что-то знает? Он ведь сразу понял, что это место ей не понравилось, но сейчас девушка вновь здесь.

Душа рвалась к ней, но Сева так и не решился выйти из-за деревьев. Нина выглядела такой измученной, либо побледнело, под глазами темнели синяки. Ей тяжело дались эти дни, все слезы были выплаканы, а сейчас взгляд излучал непонимание. Ее встретила пустота, людей не было, что рождало на лице вопросы.

Сейчас Нина поймет, что здесь нечего делать, и уедет, но ноги внезапно понесли ее к помещичьему дому. Его дому. Он должен остановить девушку, но не мог пошевелиться, продолжая наблюдать и надеяться, что скоро все кончится.

– К нам заглянула барышня, вот ведь повезло.

Двое беспризорников показалось из-за угла дома. Их мысли были отвратительны и полны грязной похоти. Сева взвыл от гнева. Он же просил уйти всех, он же просил.

Нина даже не успела испугаться, как опасность миновала. Сева прогнал их так быстро, что за долю секунды их пятки сверкали далеко за пределами деревни, оставив молодого человека один на один с прошлым.

– Сева, это в правду ты? – глаза ее сверкали непролитыми слезами. – Боже, неужели мои мольбы услышаны? Этот ужасный пожар не забрал тебя у меня!

Девушка кинулась ему на шею, оставляя горячие и соленые от слез поцелуи на его щеках. Тело желало обнять ее в ответ, но Сева боялся. Боялся, что от волнения зверь выскочит наружу.

– Почему ты не сообщил, что жив? – причитала она. – Почему заставил меня страдать? Это ужасный поступок, но я готова тебя простить, ведь ты жив! Моя жизнь вновь наполнилась светом….

– Нина….

–… мы уедем отсюда вместе. Боже, как же я счастлива, что решила приехать. Сердце подсказывало мне верный путь, и оно не ошиблось….

– Нина, я не….

– Что? Что, мой свет? Что, моя нежная любовь?

– Ты должна уехать.

– Только вместе с тобой! Мы уедем сейчас же!

– Нет, я останусь. Прости, но я расторгаю нашу помолвку. Теперь ты свободна, как ветер, и вернешься домой, чтобы начать новую жизнь.

Нина смотрела на него, не веря собственным ушам. Словно Сева сейчас говорил на незнакомом языке, поэтому он заговорил вновь.

– Всё изменилось, Нина, но больше изменился я сам. Ты чудесная девушка, и я по-настоящему любил тебя. У тебя целая жизнь впереди, полная новых открытий и долгожданных приключений, но не со мной. Я более не способен идти с тобой рука об руку, ибо место навечно здесь.

– Нет, Сева, что ты такое говоришь? Ты бросаешь меня? Ты меня больше не любишь? Или же никогда не любил? Эта свадьба… твой отец и ты хотели забрать наши деньги и сбежать? Как ты....

Слезы душили, и она больше не могла говорить. Слова полны лжи, но Сева не мог их отрицать. Пусть Нина думает, что хочет, лишь бы ушла, так и не узнав истинной правды.

– Ты моральный урод, ты подлец, ты хотел использовать меня. Твоя любовь была лжива с самого начала, а я еще и бегала за тобой, как послушная собачка. Как унизительно.

– Прости, что так вышло. Я не хотел причинить тебе боль, а теперь тебе пора уходить. Здесь стало неспокойно, особенно по ночам.

– Что? – девушка задохнулась от накрывшего её возмущения. – Ты смеешь гнать меня, даже без оправданий? Неужели ты против закончишь нашу любовь? А как же эти долгие ночные разговоры? Как же все эти теплые слова? Я не верю, что это было из алчности, не верю. Я же видела твои глаза, как вижу и сейчас. Эти глаза никогда не смели лгать. Твоя душа была полна боли. Пожалуйста, Сева, скажи мне, что случилось? Почему ты бежал, когда горело имение? Почему заставил всех поверить, что умер?

– Это тебя не касается. Прошу, Нина, уходи или же....

– У нас же нет секретов друг от друга, мы обещали, что проживем целую жизнь. Ты не врал мне тогда, так зачем лжешь сейчас?

– Всё изменилось, и сейчас у меня есть секрет, о котором тебе нельзя знать. Я навеки повязан, а наши пути окончательно разошлись.

– Сева....

– Уходи, Нина, у меня больше нет сил бороться.

– Я не верю тебе! Не верю!

Её боль была сильна, но сильнее всего было желание Севы пасть на колени перед этой невероятной девушкой. Он хотел раскрыть перед ней свою душу, но боялся получить ужас. Нина никогда не поверит, что случилось. Она никогда не примет его новое существо.

– Когда я увидела сгоревший дом, и мне сказали, что ты погиб там, моя жизнь словно оборвалась. Я не хотела этому верить, пока мне не показали это, – Нина раскрыла ладонь, и Сева увидел кольцо. Зверь внутри напрягся. – Ты никогда с ним не расставался, и мне пришлось смириться. Я приехала сюда, чтобы отдать его твоему отцу, но встретила тебя. Другого, такого чужого и нелюдимого, но с такими же чувственными глазами. Что могло изменяться в твоем мозгу, ведь я чувствую, что душа прежняя.

– Это лишь мое бремя, Нина, и я не собираюсь делить его с тобой.

– Хорошо, – она тяжело вздохнула. – Ты можешь и дальше продолжать, но я не отступлю. Ты хочешь, чтобы я ушла? Не дождешься, я останусь здесь, с тобой, как и обещала. Эта жизнь наша, на целую вечность, ты моя судьба.

– Нет! Всё кончено! – гнев его был такой силы, но Нина в страхе отошла, широко раскрыв глаза. – Убирайся отсюда, если хочешь жить!

– Сева, не говори так....

– Убирайся!

Сева оттолкнул девушку от себя. Её испуганный крик пронзил воздух, когда всё вокруг погрузилось во мрак.

Эта боль.... Севе никогда её не забыть. Эта сила, наполнившая тело. Этот гнев, затуманивший сознание.

Зверь прорвался сквозь преграду и явился свету. Он хотел крови, и его жажда была слишком сильна, чтобы заглушить эту силу.

Сева вновь услышал крик Нины и пытался кричать ей в ответ, заставить бежать прочь, но из пасти вырвался лишь отчаянный рев.

Рев голодного волка, нашедшего свою жертву, которую он настиг слишком быстро, чтобы успеть осознать её ценность. Трава в один миг окрасилась красным, а крики несчастной девушки еще долго эхом пробегались по деревне, пока не замолкли навсегда.

Он рыдал, не в силах справиться