Эфиррия - Василина Александровна Лебедева

Некоторое время этот вопрос не тревожил их маленькую семью, и Эвелина спокойно переписывалась с Вистаром, пока не нашёлся человек, который вытряхнул на мужа её прошлое.

– Почему? – зло сверкал глазами Кристэн. – Почему ты не сказала мне, что любила этого паскудного целителя?

Муж тогда был в такой ярости, что Эвелина не на шутку испугалась. С трудом, но все же объяснила, доказала Кристэну, что чувства к Вистару были, но они остались в прошлом и была то не любовь, а просто девичье восхищение, наивное, глупое.

Кто узнал её тайну и, кто рассказал об этом Кристэну девушка даже представить не могла. Хотя догадывалась, что это кто-то из воспитанниц интерната. Потому как девчонкой она наверняка выдавала себя с головой восторженными взглядами, когда Вистар приезжал к сестре и как ходила потухшая после его отъезда. Сопоставить факты могла любая, а вот кто именно закинул яблоко раздора в их семью и зачем – для неё осталось тайной.

Несмотря на все уверения Эвелины, осадок недоверия у мужа всё же остался. Девушка после того разговора написала Вистару короткое письмо, где поверхностно обрисовала ситуацию и извиняясь, просила ей временно послания не отправлять.

Время летело и Кристэн остыл. Пламя обиды на то, что жена умолчала о своих прошлых чувствах к другому постепенно угасало. Всё было хорошо, до этой встречи.

Глава 13

Эвелина очнулась от горьких размышлений только когда за окном забрезжил рассвет. Кутаясь в плед, сползла с подоконника и на негнущихся ногах дошла до кровати. Она чувствовала себя раздавленной, опустошённой. Обняв подушку, свернулась калачиком, зашептав самой себе:

– Какая же я дура, – всхлипнула. – Надо было рассказать ему! Не стал бы думать, что я специально скрыла встречу с Вистаром! Да и сегодня, зачем Вистар так демонстративно осматривал меня в театре? Зачем злил Кристэна? Специально? Да ещё и комплиментами одаривал! Знает же о ревности мужа и о сплетнях. Нет, чтобы промолчать, нарочно распалил Кристэна! Да и я тоже хороша – улыбалась как дурочка. Сама первой с приветствиями полезла. Это же непозволительно, позор! – изнывала от тягостных дум Эвелина.

Устав от переживаний и слёз, девушка не заметила, как провалилась в тревожный сон.

– Трэя, трэя, проснитесь, – голос камеристки отозвался в голове Эвелины глухой болью. Поморщилась и отмахнулась:

– Кэри, оставь меня.

– Трэя, вас муж приказал разбудить и велел передать, что будет ждать вас к завтраку. А до него осталось совсем немного времени, – отчитывалась служанка.

Эвелина села на постели, потёрла лицо ладонями и яростно замотала головой, когда камеристка протянула ей стакан:

– Не буду! Не хочу! Хватит! – с раздражением прошипела, сползая с кровати.

– Но как же? – растерянно воззрилась на неё Кэри. – Целитель сказал – каждое утро и не пропускать ни единого дня. Это же для вас, трэя. Иначе ребёночка не сможете зачать. Ну же. Оно горькое, знаю, но обязательно надо! – уговаривала камеристка, всучив стакан Эвелине.

Девушка поморщилась, но понимая, что Кэри права, одним залпом выпила голубоватую жидкость с отвратным вкусом.

– Вот и хорошо, вот и ладненько, – приговаривала камеристка.

Эвелина, мучительно вздохнув, поплелась в купальню, не замечая, как губы Кэри всего лишь на мгновение растянулись в удовлетворённой улыбке. Блеснув в глазах довольством, та быстро покинула покои хозяйки, унося с собой стакан.

Эвелина скривилась, увидев себя в зеркале – волосы всклочены, глаза припухли и покраснели, окрасившись тёмными кругами снизу.

– Ну загляденье, ничего не скажешь, – пробормотала, стягивая ночную сорочку и вставая под прохладный душ. – Хорошо хоть выходной и коллеги не увидят эту красоту.

Приведя себя в относительный порядок, она с тяжелым сердцем вошла в столовую. Из-под опущенных ресниц, бросила быстрый взгляд на мужа, стоявшего у окна. Кристэн заложив руки за спину, даже не повернул головы, когда она вошла. Почувствовав болезненный укол в сердце, Эвелина, чтобы отвлечься от безрадостных мыслей, перевела взгляд на горничных, заканчивающих сервировать стол.

– Свободны, – сухо бросил Кристэн прислуге и те поклонившись, мышками выскользнули из столовой.

– Что ж ты, Лина, даже не поприветствуешь с утра супруга, – уколол Кристэн, отодвигая жене стул. Дождался её тихого «Доброе утро», придвинул стул и усевшись на своё место, в центре стола, встряхнул салфетку, укладывая её на колени. – Я вижу – ночь у тебя не задалась. Надеюсь, ты сделала правильные выводы, и мы более не столкнёмся с подобными недомолвками?

Кристэн нарочито медленно налил себе кофе и только потом посмотрел на застывшую супругу, которая смотрела безучастным взглядом в пустую тарелку. Каждое слово, сказанное ледяным, равнодушным тоном, спокойное, отрешённое выражение лица давались ему с огромнейшим трудом.

Он слышал ночью тихие всхлипы Эвелины и также, как и она до рассвета не сомкнул глаз. Его одолевала ярость на то, что жена в который раз скрыла, что встретилась с Вистаром. Неимоверно злила её реакция, когда она увидела его в театре – как загорелись радостью глаза, как забывшись, нарушила нормы этикета и первой поприветствовала мужчину. Ревность как кислота разъедала душу. Но в то же время ко всем эмоциям противоречиво примешивались жалость и сочувствие. Хотел ей верить, что не со зла умолчала.

Он закрывал глаза, и сразу ярко вспыхивали картинки, как Эвелина выгибается под ласкающими кончиками жгутов эфира. Насколько она была раскрыта, беззащитна и прекрасна, принимая его власть, его волю. Признавая свою слабость и его силу. Сам не знал – как ему удалось сдержаться и не накинуться на жену.

И вот сейчас украдкой бросая быстрые взгляды на любимую, чувствовал, как сердце сжимается от щемящего, недостойного мужчины сочувствия. Её поникший вид, припухшие глаза и боль во взгляде рвали ему душу. Понимая, что ещё немного и он отступит, не выдержит, рывком поднялся так и не отпив ароматный кофе из чашки.

– Сегодня я уезжаю в столицу. Меня не будет дня три, может пять. Собрание рода проведу без твоего присутствия. Но ты должна быть готова сопровождать меня на приём в дом Мадиан. Если ты конечно не забыла, я ставил тебя в известность об этом.

Кристэн размашистым шагом направился на выход из столовой, и Эвелина чтобы не расплакаться, сжала ладони в кулаки. Впилась ноготками в кожу, прикусывая губу, пару раз вдохнула и поднялась, чтобы проводить супруга. Но Кристэн обернувшись, покачал головой:

– Завтракай, Лина. Время моего отсутствия потрать на осмысление случившегося и не восприми за угрозу, а за данность – ещё один подобный проступок с твоей стороны и наказание будет не сродни вчерашнему. Вечером была лишь прелюдия, игра. Мы до наказания так и не дошли. Я не позволю марать моё имя! Уясни себе это раз и навсегда! – отчеканив последние слова, Кристэн развернувшись, покинул столовую, а Эвелина рухнула на стул.

Завтракать? Это было самое последнее, чего она