Последний полет «Жар-птицы» - Эдуард Семенов

Сначала Евгений просто не замечал всего этого. Когда же стал постарше и начал задумываться, для чего же на свете существует противоположный пол, то невольно начал обращать внимание на мать и тетку, как на представительниц того самого неизвестного ему пола. То что он видел перед собой, не очень ему нравилось, и он решил повнимательнее присмотреться к своим одноклассницам.

Однажды мама и тетка пришли с работы и обнаружили, что в комнате Жени помимо него сидят аж четыре девочки. Все они с увлечением слушали их сына и смотрели, какие чудеса он выделывает со своими моделями. Мать и тетка, вместо того чтобы порадоваться за общительного сына, пришли в ужас и решили, что в мальчике заговорили отцовские гены. Ну, одна девочка, ну, две, но сразу четыре! Это слишком. Надо срочно что-то делать. И подарили ему компьютер. Прекрасный возраст полового созревания он провел в непрекращающихся баталиях и стратегиях, а также в изучении языков программирования и конструкторских программ. Мать и тетка не могли нарадоваться на своего сына и племянника. Девочки его больше не интересовали.

К пятнадцати годам его хобби и увлечение компьютером получило неожиданное развитие в виде предложения поступить в физико-математическую школу при МФТИ, с правом, после успешной сдачи экзаменов, продолжения учебы в этом прославленном учебном заведении со второго курса. Надо ли говорить, что процент женского населения в этой школе и в этом элитном учебном заведении, готовящем научных сотрудников, равнялся ноль целых ноль десятых. На третьем курсе он попал в программу Руденко. И таким образом, до окончания института его контакты с женщинами, да что там контакты, любая информация о том, что есть женщина, были сведены до минимума. Этот минимум сводился к наблюдениям за бесконечными похождениями своего напарника и друга Рината Регулаева.

После института естество все же взяло свое и он, наконец, смог познать, что такое женщина, в объятиях проститутки, которую ему подарил его приятель. Однако продажная любовь — это все же не то, что нужно нормальному мужчине. Он сделал неловкую попытку поухаживать за приглянувшейся ему девушкой, которая жила в соседнем подъезде, и пригласил ее в кино. Но… она ушла с фильма, не дождавшись конца. Ушла не попрощавшись. И он решил, что с ним что-то не так. Хотя все дело было в том, что ни одна нормальная девушка не захотела бы долго сидеть рядом с парнем, который вместо любовной чуши пытался рассказывать ей о двигателях и топливных смесях.

Вскоре работа над проектом «Жар-птица» стала занимать все его время, и у него уже просто не было времени подумать над тем, что же в нем такого не так. Журавлев в буквальном смысле переселился в гараж, так он любовно называл свою экспериментальную лабораторию, оборудованную по последнему слову техники в одном из цехов Петляковского ремонтного завода в рабочей части города, поэтому уже был вынужден продолжать довольствоваться услугами жриц любви. И до какой-то степени его это устраивало.

Что произошло с ним в это утро? И что заставило его если не пересмотреть свои взгляды на жизнь, то, как минимум, поступить вопреки своим привычкам. Если бы он был поэтом, он, наверное, сказал бы, что после очередного полета «жар-птицы» он достиг совершенства в своем деле. Приблизившись по своему умению к божествам, он прогневил их. И боги решили наказать его, сначала лишив движения верного коня, а затем самого обрекли на сны, полные ужаса и любовного томления.

Но Журавлев не был поэтом, поэтому отнесся к случившемуся более прозаично.

Немного поразмыслив, он пришел к выводу, что причина отказа двигателя машины где-то в бензонасосе. Если судить по звукам, которые издавала его машина, скорее всего засорилась трубка подачи топлива, и только из-за того что он сильно хотел спать, он не нашел неисправность сразу и на месте. Он был уверен, что как только он доберется до своей машины, то быстро ее починит.

Другое дело — девушка. Ему почему-то очень хотелось увидеть ее еще раз. Увидеть ее зеленые глаза, ее руки и подарить ей что-то такое женское. Духи, цветы, драгоценности. Но для того, чтобы это сделать, ему надо было найти ее. Но как это сделать?

Рассуждения его были следующие. Поскольку у Рината никогда не было проблем с девушками, и можно даже сказать, он был тем, кто открыл ему глаза на женскую сущность, — значит, он реально может ему помочь в поиске его незнакомки.

Ринат, не перебивая, выслушал сбивчивый рассказ своего товарища о неожиданной встрече в автобусе и переспросил:

— И как же мы ее будем искать?

— Не знаю, подскажи что-нибудь.

— Давай прикинем, — начал рассуждать вслух Ринат. — Это было утро?

— Ну, не совсем утро. Часов в десять.

— Где она села в автобус?

— Не знаю.

— Где вышла, тоже не знаешь?

— Да.

— Какой был автобус?

— Обычный рейсовый. Восьмерка.

— Это лучше. Сможем найти водителя и расспросить. Может он ее вспомнит и скажет, где она вышла.

— Возможно. А если он не вспомнит ее?

— Тогда дадим объявление в интернете, — усмехнулся Ринат. — И надо же такому случиться. В мире столько красивых девушек, а ты умудрился влюбиться в неизвестно кого.

Серебристая «ауди» Рината вырулила на автомобильную стоянку перед проходной аэродрома. В вечернее время она была практически пустой. Лишь темно-зеленый «лендровер» Евгения сиротливо стоял чуть ли не в центре стоянки.

— Ну, почему сразу влюбился? — возразил Евгений, открывая капот своей машины и проверяя ее внутренности. — Просто она мне понравилась.

Он хлопнул капотом, сел за руль и повернул ключ в замке зажигания. Машина ровно заурчала.

— Странно, — проговорил Евгений, — я был уверен, что засорился бензонасос. А он в порядке. И машина легко завелась.

Ринат махнул ему рукой.

— Потом будем разбираться в твоих проблемах. Я поехал в офис. Догоняй.

Он развернулся и, несколько раз просигналив на прощание Журавлеву, уехал со стоянки.

Так сложилось, что центральный офис корпорации «ЖАРР» находился не в Петлякове, а в небольшом рабочем поселке практически на окраине города.

Поселок этот был построен при текстильной фабрике на берегу Москва-реки. До революции фабрика принадлежала шведскому купцу Михельсону. Он арендовал ее у князя Дашкова, который владел окрестными землями. Швед производил на фабрике шикарные одеяла из верблюжьей шерсти, которые славились на всю губернию. Во времена Советского Союза на фабрике шили шерстяную одежду для спортивного общества «Динамо», отсюда поселок и получил свое название — «Поселок фабрики «Динамо» или просто «Динамо».

Во время перестройки фабрика оказалась на грани банкротства, и Руденко, не без помощи Иванова и Черткова, приобрел ее акции практически за бесценок. В одном из цехов фабрики было установлено оборудование для сборки и ремонта приборов навигации по программе «Жар-птица», а также компьютеры для конструкторского бюро. Остальные же цеха были переоборудованы под производство форменной одежды и фурнитуры. На них как раз в это время появился большой спрос. Это позволило сохранить рабочие места за жителями поселка и наладить с ними, как принято говорить по телевизору, «дружеские взаимоотношения».

Вот в двухэтажном здании администрации фабрики, которое стояло на центральной площади поселка прямо перед воротами фабрики, и находилась штаб-квартира корпорации. На первом этаже здания располагался местный супермаркет, где рабочие фабрики могли получать товары со значительными скидками, а на втором этаже располагались кабинеты руководителей корпорации и, по совместительству, дирекции фабрики.

За те семь лет, пока корпорация владела фабрикой, на площадке перед зданием администрации не раз уже останавливались машины, которые представляли собой цвет международной автомобильной промышленности. Местные мальчишки помнят даже случай, когда перед зданием администрации был замечен шикарный «майбах» буквально через неделю после его презентации в Цюрихе. Поэтому машину Рината Регулаева, а это была все же «ауди-8» представительского класса, здесь воспринимали спокойно. Впрочем, также как и «лексус» Антонова и тюнингованную «волгу» Руденко.

Регулаев поставил свою машину под знак «Только для руководства фабрики» и прошел в магазин поболтать с продавщицами. Для него это было что-то вроде обязательного ритуала.

— Здравствуйте, дамы! — крикнул Ринат с порога, обращаясь ни к кому-то конкретно, а ко всему магазину сразу. — Как жизнь молодая?

— Здорово, здорово, коль не шутишь, — ответил ему кто-то из покупателей.

За прилавком кондитерского отдела стояла молодая и красивая женщина, которую раньше Ринат здесь ни разу не видел. Ее лицо показалось ему знакомым, но он не мог вспомнить, откуда он ее знает. Увидев Рината, она улыбнулась и повернулась к нему всем корпусом.