«Рим, или Второе сотворение мира» и другие пьесы - Клаус Хаммель

Ш о к н е х т. Простите, не кто?

З и г е л ь к о в. Лемминги — разновидность странствующих грызунов. Время от времени они входят в экстаз и бросаются в море. Разумеется, все тонут. Собирайтесь, вы поедете со мною.

Ш о к н е х т. Я должен дождаться фрау Ремер.

З и г е л ь к о в. Тогда вы дождетесь своей гибели. Я знаю эту даму. Тяжеловатый характер.

Ш о к н е х т. Вы знакомы с фрау Репер?

З и г е л ь к о в. Она была у меня.

Ш о к н е х т. Зачем?

З и г е л ь к о в. Ее мучила совесть. И страх, что вы надорветесь. Рудименты чувства ответственности.

Ш о к н е х т. Где фрау Ремер сейчас?

З и г е л ь к о в. У своего сына. Он в какой-то офицерской школе. То ли в Котбусе, то ли в Дрездене. А она носится по республике словно Летучий голландец. Не вздумайте только ее расколдовать.

Ш о к н е х т. Это мне нетрудно.

З и г е л ь к о в. Ее расколдовать?

Ш о к н е х т. Я сторожу ее дом.

З и г е л ь к о в. Вы кто — ночной сторож? Или это вроде репараций? Ведь вы прогнали ее мужа. Вы знали, что он уйдет, если вы уговорите ее подписать заявление. Правда, и она это знала. Сложилось так. Вам была нужна ее подпись, и вы не могли идти на уступки. Вы знали, что разрушаете семьи. А о случае с Ремер все теперь известно с достоверностью. Только об одном случае. Такие беды — составная часть наших достижений.

Ш о к н е х т. Профессор, я помешался на Риме.

З и г е л ь к о в. Точнее, Рим превратил вас в помешанного. Надеюсь, вы убедились, что вы вполне заменимы. А раз заменимы, то нечего навязываться.

Ш о к н е х т. Я убедился в незаменимости фрау Ремер. Когда ее нет, то не найти человека, который смог бы ее заменить.

З и г е л ь к о в. И вы ее не замените.

Ш о к н е х т. Хочу дождаться дня, когда она вновь займет свой пост. Хочу увидеть, как она это сделает. Ей надо будет жить по-новому, профессор. И мне тоже. Ведь ей придется работать без прежнего личного стимула, а мне без прежней уверенности.

З и г е л ь к о в. Уверенности в чем?

Ш о к н е х т. В том, что доживу до того дня, когда будет достигнута конечная цель.

З и г е л ь к о в. Хороший вы мой. Ни вы, ни я не дожили бы до этого. Но цели мы достигаем каждый день. И вы, и я. Сейчас моя цель — поддержать ваше здоровье, насколько это возможно. И не обманывайте меня, пожалуйста. Ведите себя по-джентльменски. Обещайте мне бросить ваши фаустианские искания, как только вы здесь все наладите.

Ш о к н е х т. Значит, вы все-таки полагаете, что можно будет все наладить?

З и г е л ь к о в. За фрау Ремер я ручаться не могу. Она вышла на орбиту, которая находится вне моей досягаемости. Насколько мне удалось понять: от прошлого уйти нельзя. А ее прошлое здесь, в Риме. Рим — то силовое поле, которое определяет ее жизнь. Знаю, что фрау Ремер заезжала то в одну деревню, то в другую. Мол, просто так. Но стоило на нее взглянуть, и становилось ясным, что искала она хозяйство вроде Рима. Чтобы сравнить или пример взять. Пойдемте на свежий воздух. Она сама со всем справится.

Шокнехт смеется.

Почему вы смеетесь?

Ш о к н е х т. Потому что вы тоже помешались на Риме.

З и г е л ь к о в. Этот диагноз ошибочен. (Дает ему монетку.) Вот ваш пфенниг, я вынул его из ящика. Вы бросили его туда слишком рано. Постарайтесь при случае наверстать упущенное.

14

Картинная галерея. Г е р д  Р е м е р,  В и к т о р и я  Р е м е р. Герд в форме курсанта офицерского училища Национальной народной армии.

В и к т о р и я. До какого часа у тебя увольнительная?

Г е р д. В тринадцать тридцать я должен быть на спецсеминаре. Мне трудновато дать тебе совет. Раньше ты со мной никогда не советовалась. И всех вокруг себя приучила к тому, что советы даешь ты.

В и к т о р и я. Хочу как следует разобраться в самой себе. Один этап пройден до конца. Тащить свои заблуждения дальше я не стану. Если не можешь дать совета, скажи по крайней мере, что загнало меня в тупик. Не зря же я послала тебя учиться.

Г е р д. Зачем искать виновного, когда виновата ты сама. Ты предпочла хозяйство мужу.

В и к т о р и я. А на что жить? Идти за ним? В неизвестность да еще с малышами. Почему он не позвал нас потом, когда нашел «то, что надо»?

Г е р д. А ты пошла бы? Наверняка стала бы упорствовать и доказывать ему, что имела право остаться. А когда тебя выбрали председателем, считая, что ты с треском провалишься, ты работала, не жалея сил, чтобы доказать обратное и утереть всем нос. Крестьянкой ты была, крестьянкой и осталась. Но превратилась в хозяйку, которая увидела возможности кооперативного пути, почти безгранично расширяющего хозяйство. Тебя прельщала не выгода, прельщала власть, позволявшая в большом масштабе осуществить то, что казалось верным и нужным. Многим ты открыла глаза, многим показала, как организовать работу, и делала это с наслаждением. Ты и не заметила революции в деревне, но помогала ей и даже стояла в авангарде, работая больше всех. Ведь это совпадало с твоими взглядами. Маленькое хозяйство выросло в гигантское, и ты оберегала его так, словно записано оно на тебя лично. Такое положение вещей объективно содействовало прогрессу, но ты этого долго не замечала. Вот какой у тебя характер, Виктория Ремер. Все сошло хорошо и слава богу.

В и к т о р и я. Я не ослышалась: слава богу?

Г е р д. Если бы тебе пришлось с самого начала все это политически осмысливать и мотивировать, то дело быстро зашло бы в тупик. Позднее, когда ты в партию вступила и учиться стала, ты поняла, что проводила правильную политику. Вот тогда, дорогая мамочка, и начался для тебя новый этап. Не сегодня и не завтра. Но в душе ты оставалась крестьянкой. Вспомни, как ты распределила в нашей семье профессии. (Подражает матери.) «Три вещи важнее всего на свете: дети, хлеб и армия». Хлебом ты занялась сама, Ильзе пришлось пойти воспитательницей в детский сад, а мне… — как видишь, и я при деле. Классический пример крестьянской логики.

В и к т о р и я. Тебя послушать, так окажется, что твой отец облагодетельствовал своим уходом чуть ли не всю нашу республику.

Г е р д. И тебя тоже. Ты — крестьянка в мировом масштабе, республиканский масштаб для тебя мелковат. Тебе повезло, что в деревню ворвался особый ветер; он-то в конечном счете и определил главное направление. Без него Рима бы не было, так же, как и без тебя. И не рассказывай басен, что делала все ради моего отца. Ты слишком практична для подобной блажи.

Появляется красивая девушка. Это  Н о р а, она ждет Герда.

О, спецсеминар! Тринадцать тридцать… Не взыщи, товарищ председатель, служба. Не знаю, сумел ли я тебя убедить.

В и к т о р и я. Сумел, сынок, хотя так только совсем чужих людей убеждают.

Г е р д. Разве я в чем-то не прав?

В и к т о р и я. Ты не учел, что и при таком характере я могла бы построить все вместе с мужем. И вероятно, вышло бы еще лучше.

Г е р д. Это совсем другая история.

В и к т о р и я. Да. Безусловно не моя.

Г е р д. Ведь ты часто видела, как у людей опускались руки и, казалось, навсегда, а назавтра они возобновляли борьбу. До свиданья, мама.

В и к т о р и я. До свидания, сынок. Послушай!

Г е р д. Что?

В и к т о р и я. Если спешишь к ней, то на мой вкус в ней что-то от фифочки.

Г е р д. А уж это моя история. (Постояв.) Вероятно, тебе следовало бы знать, что я горжусь тобою. (Уходит к Норе.)

В и к т о р и я. Да, это мне следовало бы знать.

15

Служебная комната дежурного по станции Гротин. П л е н ц а т, Ш о к н е х т.

П л е н ц а т. Чашечку кофе?

Ш о к н е х т. Благодарю вас, нет. Но пальто я сниму. Поезд придет вовремя?

П л е н ц а т. Вероятно, опоздает на десять минут.

Ш о к н е х т. На вас можно положиться.

П л е н ц а т. Без опозданий мы достигли бы идеала, и тогда исчезла бы база роста. А так мы можем включать в наши обязательства борьбу с опозданиями. Кто всегда точен, не может обещать стать точным. Поговаривают, что Гротин сделают сортировочной станцией.

Ш о к н е х т. Кто поговаривает?

П л е н ц а т. Хольтфретер.

Ш о к н е х т. До этого еще надо дожить.

П л е н ц а т. Именно. Если доживем, то меня отправят на пенсию. Вот что гложет. Лучше бы ничего не знать. А так разные думы одолевают.

Ш о к н е х т. Дурья голова ваш Хольтфретер.

П л е н ц а т. В последнее время он возлагает на вас большие надежды. Дело, дескать, выиграло оттого, что вы сменили Ремершу. Шокнехт, говорит, более гибкий. Почему вы в тот раз скрыли от меня, что назначены новым председателем?