Дьявол в бархате - Джон Диксон Карр

Пэмфлин, — осведомился Фентон, — сколько времени ты служишь горничной у моей жены?

— Задолго до того, как она имела несчастье выйти за вас замуж, — ответила Джудит гнусавым голосом, глядя ему в глаза. — Когда вчера вечером вы хватили лишнего, я слышала, как вы называли ее круглоголовой сукой, паршивой пуританкой и отродьем цареубийцы.

Фентон посмотрел на нее.

— Джайлс, дай мне хлыст, — спокойно сказал он.

Джайлс выполнил приказ.

Фентон не сводил взгляда с лица Джудит. В отличие от тактики сэра Ника, который набросился бы на нее с бранью и угрозами, едва ли способными испугать женщину с сильным характером, он медленно подчинял ее ум и волю своим, более сильным.

Секунды переходили в минуты, когда веки Джудит Пэмфлин дрогнули и опустились. Справа от Фентона стоял тяжелый стул. Подняв кошку-девятихвостку, он изо всех сил со свистом опустил ее на высокую спинку стула. Стальные наконечники оставили в дереве глубокие трещины, похожие на раны.

— Женщина, — тихо произнес Фентон, — никогда больше не говори со мной так!

Последовала пауза. Джайлс Коллинс побледнел, как привидение.

— Хорошо, — пробормотала Джудит. — Не буду.

— Как ты меня назвала?

— Хозяин…

Вся группа содрогнулась, исключая Большого Тома.

— Отлично, — промолвил Фентон тем же бесстрастным тоном и передал хлыст Джайлсу. — Когда поссет готовили в кухне, Джудит, ты когда-нибудь наблюдала за этим?

— Всегда, — ответила Джудит Пэмфлин, все еще прямая, как жердь, но явно побежденная.

— Почему? Ты подозревала яд?

— Нет, не яд. Но эта неряха, — она ткнула костлявой рукой в сторону Китти, — стала распутной и вороватой, едва выйдя из детского возраста. Она обхаживала подмастерьев и заставляла их красть для нее. — Джудит возвысила голос: — Правосудие Божье уже приговорило ее к вечному огню и…

— Прекрати это пуританское нытье! Не желаю его слушать!

Джудит Пэмфлин умолкла, вновь скрестив руки на груди. Но Китти, как заметил Фентон краем глаза, уже не пыталась прикидываться кроткой. Ее большие глаза с ненавистью смотрели на Джудит; полная верхняя губа приподнялась, обнажив плохие зубы.

— Мышьяк, — продолжал Фентон, — представляет собой белый порошок, или, — он вспомнил, как мог выглядеть яд в то время, — он может походить на кусок большой белой плитки. Джудит, могла кухарка положить нечто подобное в поссет так, чтобы ты этого не заметила?

Джудит, хотя и ненавидела Китти, не позволила себе солгать.

— Нет, — ответила она.

— Ты уверена?

— От меня бы такое не ускользнуло.

— Когда ты относила поссет наверх, в комнату моей жены, не пытался ли кто-нибудь тебя отвлечь, чтобы подложить туда яд?

— Нет, никогда.

— Хорошо, — сказал Фентон. — Я верю в твою преданность и хочу поговорить с тобой наедине.

Фентон подошел к двери и приоткрыл ее. Джудит Пэмфлин, стоящая спиной к письменному столу, столь часто фигурирующему в рукописи Джайлса Коллинса, бросила на него подозрительный взгляд. Но она казалась менее скованной, когда направилась к двери.

— Прошу, — резко скомандовал Фентон горничной, задержавшейся у двери.

Склонив голову, женщина послушно вышла. Фентон, последовав за ней в тусклый холл, закрыл за собой дверь и остановился.

— Быстро иди в кухню, — приказал он. — У тебя есть горчичный порошок?

Джудит молча кивнула.

— Растворишь большую ложку, какую я видел в музее… я хотел сказать, какой едят суп, в стакане теплой воды. Если жену будет тошнить, дашь ей соленой воды. — Он изо всех сил напрягал память. — Оливковое масло у тебя есть?

Джудит снова кивнула.

— Давай ей его почаще пополам с мандариновым соком. Побольше ячменного отвара. К ногам будешь прикладывать горячие камни. Все это должно помочь. На живот надо класть горячую простыню и… Нет, морфия, конечно, тогда не могло быть… В доме имеется лауданум?[46]

Еще один кивок.

— Сильная доза порошка лауданума, растворенного в воде, заставит ее проспать несколько часов. К концу дня мы увидим совсем другую женщину. Ну, быстро! Поставь на поднос все, что тебе нужно, а потом возвращайся и постучи в дверь.

Джудит кивнула и повернулась.

— Погоди минуту! — остановил ее Фентон.

— К вашим услугам, хозяин.

— Я верю в твою преданность. Виновная не смогла бы говорить так смело, как ты. Тогда скажи мне, почему моя жена тебя не любит, почему запирает перед тобой дверь, когда она больна?

На бесстрастном лице Джудит Пэмфлин появилось некое подобие эмоций.

— Потому, что я некрасива, хотя такова Божья воля. Потому что, хоть я и хочу ей помочь, но она знает, что я ненавижу вас. Потому что с детства я учила ее быть послушной Господу…

— Женщина, ты опять за свои пуританские заклинания!

— Я знаю, в чем состоит Божья воля!

— Какая скромность! Выходит, ты умнее всех людей!

— Нет! — Джудит вся сжалась. — Я скромнейшая из Божьих созданий…

— Однако тебе доподлинно известно, в чем состоит Божья воля. Так слушай: если ты будешь продолжать говорить эту чушь моей жене, я не стану бить тебя хлыстом — этого ты не боишься. — Женщина отвела взгляд, чувствуя, что он раскусил ее. — Но я вышвырну тебя на улицу, а она умрет!

— Иногда вы поступаете правильно, — заметила снова побежденная Джудит Пэмфлин и не без уважения добавила: — хозяин.

Выпрямившись, она направилась к маленькой лесенке, ведущей вниз и расположенной под большой лестницей.

Некоторое время Фентон стоял неподвижно, придерживая дверь в кабинет и глядя на липы снаружи парадного входа.

Ко всему, что угрожало жизни Лидии, он не испытывал жалости, поклявшись, что она не умрет, даже если ему придется ради этого бороться одновременно с историей и дьяволом. Но от кого же исходит угроза?

Проще всего было заподозрить Китти Софткавер, несмотря на заявление Джудит. Несомненно, Китти была последней победой сэра Ника. Фентону она не нравилась ни в малейшей степени. Несмотря на ее аппетитную фигурку, вызывающие большие глаза и великолепные рыжие волосы, он чувствовал, что Китти холодна, как рыба, и обладает инстинктами сороки. Каким же дураком был сэр Ник!

Если сравнить эту рыжеволосую тупицу, например, с Мег Йорк, с ее живым умом и удивительной привлекательностью! (Интересно, почему ему в голову пришло такое сравнение?)

Говоря откровенно, он с самого начала подозревал Мег, однако это подозрение являлось исключительно следствием чтения рукописи Джайлса Коллинса. Теперь, когда Фентон повидал большую часть обитателей дома и вынес о них суждение, его мнение о Мег изменилось.

Конечно, Мег легко могла совершить убийство. Фентон почти готов был представить ее за этим занятием. Но Мег была способна