Шиворот-навыворот - Ф. Энсти

Несмотря на потери, греческий класс сумел отбить неприятеля и теперь доктор двинулся туда, где, дрожа как осиновый лист, сидел Поль.

Буря, однако, на время стихла, и доктор лишь спросил:

– Кто из пас брал уроки танцев в прошлом семестре? Когда несколько учеников признались в этом, доктор продолжил:

– Мистер Бердкин не смог дать последний урок до каникул и теперь намерен сделать это сегодня, благо будет по соседству. Поэтому отправляйтесь сейчас же к миссис Гримстон и смените обувь. Бультон, ты тоже учился танцам. Ступай с остальными.

Мистер Бультон был застигнут врасплох этой неожиданной атакой и не сумел оказать сопротивления. Впрочем, тогда ему пришлось бы во всем признаться, а он не был уверен, что сейчас для этого подходящее время и место.

Пусть те, кто готовы осудить его за нерешительность, подумают, в какой сложной ситуации он оказался, вынужденный наперекор всем доводам здравого смысла утверждать, что произошла ошибка, и он не свой собственный сын, но свой собственный отец.

«Придется ехать, – думал он. – Я не буду танцевать, ибо не танцевал с юности. Но сейчас нельзя сердить доктора».

И он поплелся вслед за остальными в гардероб, где на полках стояли белые коробки, а в них цилиндры, которые воспитанники надевали по воскресеньям. Полю выдали пару тесных лаковых туфель и лайковые перчатки.

Урок танцев должен был состояться в – Обеденной зале, откуда еще не выветрился запах баранины. Поль обнаружил, что столы сдвинуты к стенам, так что центр был свободен.

Там уже были Бидлкомб, Типпинг и кое-кто из младших учеников, весьма смущавшихся своих перчаток и сверкающих туфель и пытавшихся затушевать чувство неловкости пародией на учтивость.

Сиггерс рассказывал о танцах, которые он посещал в Лондоне, а Типпинг, прислонившись к стене, мрачно внимал тому, что шептал ему на ухо Чонер.

На лестнице зашуршали платья, и в зал вошли две худые девицы, выглядевшие в высшей степени чопорно, а с ними гувернантка в пенсне, похоже, призванном засвидетельствовать ее интеллект. Юные мисс Матлоу были сестрами одного из приходящих школьников и посещали уроки как подруги Дульси, которая вошла за ними, поблескивая глазками в предвкушении приятного времяпрепровождения.

Юные мисс чопорно уселись на скамейку по обе стороны от гувернантки, и все трое уставились на мальчиков, которые, тотчас же залившись краской, стали расстегивать и застегивать перчатки, а также смущенно переминаться с ноги на ногу.

Дульси быстро заприметила Поля, который, помня о предупреждении Теппинга, старался держаться в тени.

Но она подбежала к нему, положила руку на плечо л, просительно заглянув ему в лицо, спросила:

– Дик, ты не сердишься?

Мистер Бультон и так уже порядком хлебнул горя и, не отличаясь особой мягкостью и в лучшие времена, теперь сердито стряхнул ее руку, сказав:

– Я очень прошу не делать этого на людях. Вы меня ставите в неловкое положение!

Дульси широко раскрыла свои серые глаза, покраснела и гордо вскинула кверху подбородок.

– Когда-то ты ничего не имел против, – напомнила она. – Я думала, тебе будет приятно потанцевать со мной. Как в прошлом семестре. Но если тебе хочется быть противным, на здоровье. Можешь танцевать с Мэри Матлоу, хотя ты говорил, что она танцует, как циркуль, и я передам ей твои слова. Ты и сам танцор так себе. Ну что, будешь танцевать с Мэри?

Поль топнул ногой.

– Я танцую как уличный фонарь. Ты вполне симпатичная девочка, но почему бы тебе не оставить меня в покое.

– Противный мальчишка, – тихо сказала Дульси, сверкнув глазками. Весь разговор, кстати, велся полушепотом. – Я больше никогда и слова тебе не скажу. И в твою сторону не посмотрю! Ты самый противный мальчишка в школе и самый уродливый!

И она гордо отвернулась от Поля, хотя сторонний наблюдатель заметил бы, что, как только она это сделала, злые огоньки в ее глазах тотчас же потухли. Похоже, это не укрылось от внимания Типпинга, злобно косившегося на парочку из угла.

За дверями послышались новые звуки – словно кто-то пальцем перебирал струны скрипки. Мальчики поспешно выстроились в две шеренги, а обе мисс, Матлоу и Дульси, приготовились сделать реверанс. В зал вошел маленький толстый человечек с бакенбардами-котлетками и белым лицом, на котором было написано убеждение, что манеры его обладателя – верх совершенства.

Мальчики в шеренгах отвесили поклон, не сгибая спины, на что мистер Бердкин величественно склонил голову.

– Добрый день, мадам. Ну что, юные леди, как поживаете? Чуть ниже реверанс, мисс Матлоу, ногу чуть назад! Прекрасно! Ногу приставить ближе. Отлично! Здравствуйте, джентльмены! Занимайте обычные позиции для наших разминочных упражнений. Итак шассе* (прим.: па в танцах и вольных гимнастических упражнениях. )по залу! Начинает Даммер! Руки слегка касаются плеч! Голову беззаботно забросить назад, осанка свободная, но не небрежная! Прошу!

Приговаривая в такт, он заиграл на скрипке джигу, а Даммер возглавил кавалькаду, которая прыгала по залу с разной степенью скованности. Мистер Бультон скакал вместе со всеми, внутренне кипя от гнева и унижения. «Вот бы посмотрели на меня мои клерки», – вертелось у него в голове.

Через несколько минут мистер Бердкин прекратил разминку и велел разбираться на пары для лансье.* (прим.:старинная форма кадрили.)

– Бультон, – распорядился он, – будьте добры взять мисс Матлоу.

– Благодарю, – отозвался Поль, – по... но я не танцую.

– Чепуха, чепуха, вы из моих лучших учеников! Ни слова больше! Выбирайте себе партнершу.

Полю ничего не оставалось делать. Ему придали в пару высокую угловатую девицу, а Дульси сердито насупилась, осадила Типпинга, когда тот робко попросил оказать ему честь станцевать с ней. Она сообщила, что намерена танцевать с Томом.

Танец начался под аккомпанемент инструкций мистера Бердкина, восклицавшего: «Туловище вперед, отступить, поменяться местами! Балансе!* (прим.: танцевальное па.) Отлично, мисс Матлоу! Больше непринужденности, Чонер! Выше отрывайте ноги от пола. Но не так высоко. Последнюю фигуру еще раз. Плавно, плавно! Бультон, вы пропускаете!»

Поля протащила через все это его партнерша, которая старательно дергалась под музыку, не произнося ни единого слова. Судя по всему, ей было строго-настрого приказано гувернанткой ни в коем случае не разговаривать с мальчиками.

После танца парочки устроили променад по залу под звуки скрипки, игравшей нечто вроде похоронного марша. Мальчики, исполнявшие роль дам, двигались совсем не по-дамски, а ученик, которому в пару досталась младшая мисс Матлоу, шествовал, сгорая от смущения.

«Пожалуй, Дику это все показалось бы смешным, случись ему увидеть меня, – размышлял Поль, двигаясь рука об руку с мисс Мэри Матлоу. – Господи, только бы в конце концов вышло по-моему! Сколько времени мне еще валять дурака под эту чертову скрипку?!»

Но худшее ждало его впереди.

Во время наступившей паузы мистер Бердкин провозгласил:

– У меня такое подозрение, что вы позабыли хорнпайп. Может, Бультон докажет, что я ошибаюсь? Если я правильно помню, он танцевал этот танец на редкость точно. Прошу вас, сэр, окажите нам любезность, станцуйте соло.

Это была последняя капля. Бультон не собирался пасть так низко. Кроме того, он не знал, как плясать хорнпайп. А потому он произнес:

– Ни за что! С меня хватит этого... шутовства!

– Это очень невежливая форма отказа, Бультон, невежливая и неприличная. Теперь я просто настаиваю, чтобы вы станцевали хорнпайп. Нехорошо устраивать сцену. Будьте джентльменом.

– Говорят вам, не могу! – сердито пробормотал Поль. – Я никогда не делал ничего подобного. В мои годы для меня это просто смерть!

– Нелравда, сэр. Итак, вы решительно не желаете танцевать ?

– Нет, – отрезал Поль. – Не желаю, черт побери!

Слово «черт» прозвучало так отчетливо, что на этот счет ни у кого не могло возникнуть никаких заблуждений. Гувернантка взвизгнула и призвала к себе своих воспитанниц. Дульси спрятала лицо в руках, а кое – кто из учеников захихикал.

Мистер Бердкин порозовел.

– После этих грязных слов, сэр, да еще в присутствии прекрасного пола, я отказываюсь иметь с вами дело. Прошу встать на эту скамейку. Джентльмены, выбирайте партнеров для шотландки!

Мистер Бультон, никоим образом не огорченный от того, что его освободили от дурацких танцев, взобрался на скамейку, откуда угрюмо взирал на происходящее. Время от времени гувернантка испепеляла его взором, видя в нем демона порока, а ее воспитанницы, исподтишка косились на него с любопытством, к которому примешивалось восхищение. Дульси же упрямо не смотрела в его сторону.

Не успел Поль поздравить себя с избавлением, как дверь распахнулась, и в зал важной походкой вошел доктор Гримстон.

Он время от времени совершал такие посещения, отчасти чтобы проверить, как идут дела, отчасти в знак поощрения танцоров. Сначала он окинул питомцев благожелательным взглядом, но потом, когда его взор упал на торчавшего как перст Поля, в его глазах засверкали молнии.