Террор во имя веры: религия и политическое насилие - Рахамим Эмануилов

Как отмечает А. Малашенко, «сегодняшняя салафийя существует в контексте двойного противостояния – Восток (мусульманский) против Запада и «истинный ислам» против ислама «испорченного». Однако антитеза «плохие – хорошие мусульмане» (или еще более жесткий вариант «мусульмане – те, кто сошел с пути ислама») вновь стала доминирующей и превратилась в водораздел внутри мусульманского общества. Внутрирелигиозная напряженность может достигать высокого уровня и превосходить напряженность межрелигиозную»[102].

В формировании теории и практики «глобального джихада» огромную – если не решающую – роль сыграли египетские радикалы.

Панисламизм стал одним из столпов идеологии суннитского транснационального движения, которое действует во многих арабских странах – и прежде всего в Египте, который «традиционно является питательной средой для мусульманского экстремизма»[103]. Речь идет об организации «Братья-мусульмане» (Аль-Ихван аль-Муслимун). Это старейшая и крупнейшая в мире исламская политическая группировка, которую в 1928 г. основал египетский школьный учитель Хасан аль-Банна в городе Исмаилия вместе с шестью работниками компании Суэцкого канала. Кредо новорожденного движения стало: «Аллах – наша цель, Коран – наша конституция, пророк – наш вождь, джихад – наш путь, смерть во имя Аллаха – высочайшая из наших надежд». Изначально деятельность «Ихван аль-Муслимун» была направлена на построение «справедливого исламского общества», основанного на принципах ислама в качестве единственного источника идеологии, законов и морально-этических норм.

Заявленной целью «Братьев-мусульман» было внушение, что Коран и Сунна представляют собой «единственные отсылки, предписывающие порядок жизни мусульманской семьи, личности, общины и государства». Аль-Банна призывал вернуться к истинному исламу и следовать таким исламским реформаторам, как Мухаммад Абдух и Рашид Рида. Согласно его взглядам, современный ислам потерял свое общественное значение и господство, так как большинство мусульман развращено влиянием Запада. «Братья-мусульмане» выступали под лозунгами защиты прав египетских рабочих против тирании западных монополий, движение создавало больницы, аптеки, школы. «По форме это было политическое движение, сочетавшее в себе черты спортивной организации, культурно-просветительского союза, экономической компании»[104]. Возникшая как небольшая группа, организация «Братья-мусульмане» быстро расширилась, завоевав популярность во всех слоях египетского общества. «Мусульманское братство» считается материнской идеологической организацией суннитских исламистов. «Братство», резко настроенное против британского контроля над Египтом, сначала выступало за независимость от колониальных властей. В начале 1950-х гг. «Братьям-мусульманам» как организации антикоммунистической ориентации оказывали поддержку Соединенные Штаты[105].

После гибели в 1949 г. Хасана аль-Банны в рядах «Братьев-мусульман» произошел раскол – в движении выделились три основных течения: умеренное, правоэкстремистское и тяготеющие к исламскому социализму «исламские демократы».

Военный переворот 1952 г., организованный офицерами-националистами во главе с Насером и приведший к свержению прозападного правительства короля Фарука, поначалу был с воодушевлением воспринят «Братьямиму сульманами», которые рассматривали монархический режим как неисламский и зависимый от Британии. На Июльскую революцию египетские исламисты смотрели как на «нашу революцию». Многие члены «Мусульманского братства» надеялись, что Насер установит исламское правление, но эти ожидания оказались обманутыми. Подчеркнуто секулярная и националистическая политика новых властей продемонстрировала, что у нее нет точек соприкосновения с исламистскими воззрениями «Братьев-мусульман». Отношения между властью и исламистами были испорчены – а после попытки покушения на Насера в 1954 г. правительство нанесло сокрушительный удар по «Братьям-мусульманам». Многие члены движения (среди них и Саид Кутб) были брошены в тюрьмы, а организация оказалась фактически вне закона.

С самого начала своей деятельности «Братья-мусульмане» декларировали свою позицию неприятия политического насилия. Ими, в частности, были осуждены теракты против Америки 11 сентября 2001 г. Хотя, справедливости ради, надо признать, что насилие «Братья-мусульмане» все-таки допускали – это было и в рамках арабо-израильского конфликта в Палестине, и во время восстания исламистов против светского режима партии «Баас» в Сирии. Египетское правительство обвиняет оппозиционных ей «Братьев-мусульман» в ряде убийств, осуществленных во время и после Второй мировой войны. В частности, «Братьям-мусульманам» приписывают убийство египетского премьер-министра Ахмеда Махера, премьер-министра Махмеда Фахми Нуграши, ряда судей и т. д.[106]. В 1940–1960-е гг. элементы «Мусульманского братства» не чурались заигрываний с политическим насилием, был создан так называемый «секретный аппарат», полувоенная подпольная организация – что дало властям Египта повод для жестокого подавления деятельности этой организации[107].

Как заявлял Хуан Сарате, заместитель советника по национальной безопасности в сфере борьбы с терроризмом при администрации Буша-младшего, «“Братья-мусульмане” – группировка, которая беспокоит нас не из-за ее философских или идеологических взглядов, а из-за того, что она защищает использование насилия против гражданских лиц».

Судя по всему, вопрос об отношении «Братьев-мусульман» к насилию остается противоречивым, не только с точки зрения сторонних наблюдателей, но и внутри самого движения. Во всяком случае, с начала 1970-х гг. «Мусульманское братство», самое мощное в исламском мире политическое исламистское движение, все более и более сдвигалось в сторону политического мейнстрима, выступая за исламизацию государства и общества мирными средствами. «Традиционные “Братья-мусульмане” проповедовали да’ават в рамках усилий по мирному преобразованию гражданского общества в массовое движение, которое сможет успешно потребовать перемен и воплотить исламское государство в жизнь. Хасан аль-Худайби, верховный лидер “Братьев-мусульман”, защищал эту долгосрочную стратегию, делающую акцент на переменах, порожденных движением “снизу”. Он отверг призыв Кутба к насилию»[108].

Во многом именно разногласия по вопросу насилия стали причиной того, что от «Братьев-мусульман» откололись откровенно экстремистские группировки «Гамаа аль-Исламия» или «Аль-Такфир валь Хиджра». Некоторые эксперты полагают, что не так много общего существует между «Братьями-мусульманами» в целом, с одной стороны, и джихадистскими теориями и действиями некоторых неконтролируемых ультрарадикальных членов «Братства», с другой. Есть мнение, что современный терроризм, выступающий под зеленым знаменем, имеет свои истоки не в идеях «Братьев-мусульман», а в ваххабитской идеологии.

Если отвлечься от вопроса, связаны ли напрямую «Братья-мусульмане» с политическим насилием, а тем более терроризмом, то нельзя закрывать глаза на то, что из недр именно этого движения вышли теоретики, оказавшие влияние на формирование воззрений многих практиков исламистского терроризма.

Влиятельным деятелем «Братьев-мусульман» был Саид Кутб (1906–1966), автор трудов, послуживших теоретической основой современного воинствующего исламизма. Некоторые авторы, указывающие на влияние идей Кутба на идеологию «Аль-Каиды», утверждают, что «без его сочинений не было бы “Аль-Каиды”»[109].

По словам одного из главных идеологов «Аль-Каиды» Аймана аз-Завахири, «призыв Саида Кутба к верности Единобожию и признанию исключительной власти и суверенитета Бога был той искрой, которая воспламенила исламскую революцию против врагов ислама на родине и за границей»[110]. Этот человек проделал большой путь от вполне светского автора, знакомого с западной культурой и испытавшего на себе ее воздействие, до одного из столпов политического исламизма. К «Братьям-мусульманам» Кутб присоединился в надежде найти для Египта альтернативный путь, который был бы лишен излишеств и недостатков капитализма и коммунизма.

Но именно в египетской тюрьме во времена Насера Саид Кутб делается по-настоящему радикальным исламистом. Существует точка зрения, которая утверждает даже, что корни событий 11 сентября 2001 г. следует искать в египетской тюрьме и что пытки заронили жажду отмщения сначала у Саида Кутба, а затем и у его духовных последователей, включая человека № 2 в «Аль-Каиде» Аймана аз-Завахири. С именем Кутба связывается введение в понятийный аппарат радикальных исламистов концепта «ближнего врага» и «дальнего врага». Под «врагом ближним» понимаются существующие правительства в мусульманском мире, под «дальним» – западный мир в самом широком его понимании. В частности, Кутб утверждал, что начатая в Турции Ататюрком секуляризация и вестернизация – это начало борьбы с символами ислама по всему миру[111]. Идеи Кутба насчет необходимости борьбы с «ближним врагом» активно используются в идеологическом инструментарии джихадистов конца ХХ – начала XXI века. Некоторые авторы указывают на перекличку тем, звучащих в сочинениях С. Кутба, с темами, эксплуатировавшимися фашистскими движениями в Европе в ХХ веке (темы упадка западной цивилизации, бесплодности демократии; апелляция к «золотому веку» и стремление к его восстановлению через построение всеобъемлющей социальной, политической и экономической системы; конспирологические темы; насильственная революция для устранения чужеродного влияния и установления господства некоего сообщества). Просматривается в учении Кутба о центральной роли исламского «авангарда» также и влияние большевистской мысли.