Королева дождя - Кэтрин Скоулс

Настало утро. Солнце медленно поднималось над горизонтом, освещая ландшафт, который постепенно, но заметно менялся. Центральные равнины — Африка Элайзы — исчезали. Их заменяла неровная, холмистая местность с болотистыми долинами и клочками густого леса. Все вокруг зеленено. Не свежим, светло-зеленым цветом прибрежных земель, но более густым и насыщенным. Зелень переплетенных виноградных лоз и крон деревьев производила впечатление необузданной и даже агрессивной.

На смену сухой жаре пришли влажность и духота. Анна чувствовала, что пот постоянно сочится изо всех пор и тело становится липким. Она была благодарна за шесть бутылок воды в корзинке с едой, которую ей вручил Джек Мастерс. Она почти не притронулась к груде булочек и бутербродов, но половину воды уже выпила.

Анна попыталась устроиться поудобнее на твердом сиденье и закрыла глаза, защищаясь от пыли и ветра. Через несколько минут мягкое покачивание вагона начало убаюкивать ее.

В сознание медленно проникали слова, плывущие из коридора: сначала они походили на отголосок сновидений, но постепенно разбудили ее.

— Я ловил рыбу в реке Яканьяру, возле границы с Руандой. Голос принадлежал мужчине, говорившему по-английски с американским акцентом. Этот голос был достаточно громким, и шум поезда не заглушал его.

— С рыбой-то мне повезло. Но вот трупы… они плыли вниз по течению. Младенцы, дети, женщины, мужчины. Африканцы…

Анна повернулась к дверному проему. Из коридора в купе залетел белесовато-голубого цвета дымок папиросы.

— Они были изуродованы, по крайней мере, некоторые. Без рук, глаз… — Слова все сыпались, грубые и жуткие. — Наверное, вырезали целую деревню. Каждую чертову живую душу.

Второй мужчина что-то пробормотал в ответ.

— Они называют это независимостью, — продолжал американец. — Сначала было кровопролитие в Конго. Теперь друг на друга пошли руандийцы! — Он коротко, безрадостно рассмеялся. — Что называется, закон джунглей!

Анна закрыла глаза, пытаясь прогнать видение черных тел, крутящихся в водоворотах широкой реки. Затем рядом с ней раздались шаги. Она снова открыла глаза и увидела, что пухлый светлокожий мужчина забрасывает потертый саквояж на багажную полку. Он сел напротив нее.

Она безучастно смотрела на него. Она не могла думать ни о чем ином, кроме как о сцене, которую он только что описал.

Человек откинулся на спинку скамьи и вытянул ноги.

— Я — Дик Петерсон.

— Доброе утро, — вежливо, но отстраненно отозвалась Анна.

— Вы работаете на миссию? — предположил попутчик.

— Да, — кивнула Анна.

— А вы кто? — Синие глаза Дика Петерсона смотрели немного насмешливо. — Медсестра или учительница? Или чья-то жена?

— Я медсестра, — сказала Анна, отвернулась и снова стала смотреть на проносящийся мимо ландшафт.

Ей хотелось, чтобы незнакомец оставил ее в покое. Анне было трудно отделить его от мрачного рассказа: он теперь и сам казался ей запятнанным темнотой. Она придвинулась к окну, порылась в сумочке и достала книгу. Это была книга Элеоноры «Из Африки», которую Анна сунула обратно в боковой карман чемодана, когда сестра Барбара отвернулась. Открыв томик наугад, она притворилась, что читает.

Время текло медленно. Анна попыталась уснуть, но кошмарные образы, описанные мужчиной, постоянно возвращались и мучили ее. Она обрадовалась, когда поезд начал замедлять ход и американец снял свой саквояж с полки. Возможно, мрачные мысли уйдут вместе с ним.

Станция была маленькой, но суетливой. Носильщики стояли возле своих деревянных тележек наготове, а еще там был киоск, где торговали едой и напитками. Анна с тоской посмотрела на рекламу «кока-колы» и представила себе напиток — холодный, черный, пощипывающий язык.

Американец вышел, не сказав ей ни слова. Анна смотрела в окно ему вслед. Она заметила, что здесь вышло много людей, и наблюдала за ними с растущим беспокойством. У нее возникло ощущение, что почти всем пассажирам, кроме нее, была известна серьезная причина, по которой необходимо покинуть поезд именно на этой станция. Она боролась с желанием схватить свой багаж и присоединиться к массовому бегству.

Когда наконец локомотив громко свистнул и поезд начал отползать от станции, Анна почувствовали облегчение. Теперь ей ничего не оставалось делать, кроме как сидеть на месте и ждать.

Впервые темнота обрушилась на состав сразу после того, как пробило полдень. Поезд без предупреждения нырнул во что-то, напоминавшее туннель. Но мрак не был абсолютным, и в тусклом свете смутно различались ветви, листья и лианы. Это был лес, густой и дремучий.

«Настоящие джунгли, — сказала себе Анна. — Точно такие, как в «Книге джунглей» Киплинга». Она попыталась представить себе маленького мальчика Маугли, который раскачивался на лианах, — словно могла приручить темноту снаружи, связав ее с детскими сказками. Но здесь не было видно никаких ярких птиц и надоедливых обезьян. Деревья стояли угрюмой молчаливой стеной, давящей на психику.

Темнота время от времени рассеивалась, когда лес редел. Небо вновь появлялось на какое-то время, безоблачное и синее, как всегда, но джунгли снова смыкались и проглатывали его.

Выехав на более-менее открыто местность, поезд опять начал замедлять ход. Анна выглянула в окно, и глаза у нее заслезились: вглядываясь вперед, она не моргала, и глаза резал ветер. Вдалеке она разглядела группу крыш конусообразной формы, покрытых травой. Вид круглых хижин вызвал у нее острую боль сожаления. Народ Элайзы, угого, которому Анна всегда хотела помогать, жил в длинных низких домах с плоскими крышами.

Анна глубоко вздохну и почувствовала вкус сажи на языке. Если она не ошиблась в своих расчетах, то это седьмая станция, считая от Додомы, и конец западной линии. Мурчанза.

Анна стояла возле вагона, глядя на облупившуюся краску на стене старой деревянной лачуги. Она предположила, что это касса, которой, похоже, не пользовались уже много лет. Как и все остальное на станции, касса была ветхой и заброшенной. Вряд ли здесь когда-то находилась настоящая большая станция — ведь тут не было даже платформы, только полоска подметенной земли вдоль железнодорожного пути. И никаких признаков близлежащего населенного пункта. Анна заподозрила, что Мурчанза, по сути, не столько конкретный пункт назначения, сколько просто место, где заканчиваются рельсы. Анна была единственным пассажиром, сошедшим с поезда. Машинист предложил помочь ей с багажом, пока охранник и еще один служащий заправляли тепловоз водой и загружали в него дрова.

— Кто-нибудь вас приветствует? — спросил у нее машинист, явно демонстрируя все свои познания в английском языке, и осмотрелся.

Станция была почти безлюдной. У водокачки сидела женщина, продающая бананы. Недалеко от нее, присев на корточки, скучал нищий. Он безучастно смотрел на небо, а возле него слонялся маленький мальчик в одной только рваной майке, который поглядывал на Анну яркими, живыми глазами.

— Да, — ответила Анна, храбро улыбнувшись. — Спасибо.

Трое мужчин помахали ей на прощание и продолжили пополнять запасы волы и топлива. Затем локомотив, спутавшись клубами пара, отошел от станции, толкая перед собой вагоны, и состав двинулся обратно на восток. Вскоре он исчез из вида…

По земле скользили длинные тени. Томясь в ожидании, Анна наблюдала, как постепенно удлиняется и ее собственная тень. Доктор Керрингтон должен был приехать на станцию к приходу поезда, но она понимала, что очень многое могло его задержать. В конце концов, это Африка, так что девушка не очень беспокоилась. Вылив остатки бутилированной воды на платок, она тщательно вытерла лицо. Потом распустила свои длинные рыжие волосы, игнорируя любопытные взгляды присутствующих, и хорошенько расчесалась, стараясь распутать колтуны и стряхнуть по крайней мере часть сажи. Затем Анна снова собрала волосы в аккуратный узел на затылке. Больше она ничего не могла сделать, чтобы как следует подготовиться к встрече с новым коллегой.

Хотя ей и не сказали, как выглядит доктор Керрингтон, Анна уже сформировала достаточно четкий его образ. Она представляла, что у него седые волосы, очки с золотой оправой и аккуратная козлиная бородка. Благородное лицо сильного человека. И только по прошествии времени, когда она снова вызвала в воображении этот образ, Анна поняла, чьим лицом наделила будущего коллегу — доктора Альберта Швейцера легендарного врача-пионера и мыслителя, чья фотография была напечатана во многих учебниках. Анна улыбнулась. Настоящий доктор Керрингтон, возможно, окажется тощим человечком с жиденькими волосенками.

Анна смотрела на продавщицу бананов, размышляя, стоит ли подойти к ней и задать пару вопросов о Мурчанзе. Возможно поблизости находится деревня. Возможно, там есть телеграф. Или даже гостиница. Это казалось маловероятным, но Анна чувствовала: пришло время подумать о том, что надо будет предпринять, если доктор Керрингтон так и не сможет приехать. Продавщица бананов, похоже, очень нуждалась: ее одеяние было изношено почти до прозрачности. Анна предположила, что женщина говорит только на языке своего племени и суахили, которым Анна владела вполне прилично, окажется бесполезным.