Клятва (СИ) - Костылева Мария

— Ну, и что ты тут стоишь? — услышала Элья ворчание Герека. — Я думал ты за мной идёшь.

— Я и шла за тобой… Что это за город?

— Тангроль.

Элья нахмурилась, припоминая — название казалось знакомым, но не по учебнику истории…

— Железнодорожная станция, — с уверенностью произнесла она через полминуты.

— Да. Последняя перед тем, как дорога уходит за Драконий Хребет. Поворот в туннель верстах в пяти отсюда.

— А Сакта-Кей, получается, ещё дальше…

— Не думай пока про Сакта-Кей.

— Да помню я, — буркнула Элья. И, развернувшись, направилась к дому.

Уже многим позже, прикасаясь к этим страницам своей памяти с той же нежностью, с какой касаются страниц очень старой и очень любимой книги, Элья вспоминала, как ей поначалу не нравилось в жилище Герека. Вспоминала маленькую фигурку в бесформенном плаще — а именно там, в этой полутёмной захламлённой комнате, которую, возможно, кто-то когда-то называл гостиной, она увидела, что плащ сидит на ней мешком. Она тогда совершенно неожиданно обнаружила своё отражение в большом старинном зеркале, почему-то приколоченном за громоздким сервантом, что стоял справа от входа. Это зеркало сразу было не увидеть — только если пройти вдоль серванта вперёд к хлипкой лестнице в два пролёта и, почувствовав вдруг боковым зрением неясное движение, повернуть голову… и вот оно. И вот ты — вернее, то, что от тебя осталось.

Элья помнила и сам сервант, который дребезжал всеми своими стёклами, когда шагали по рассохшимся половицам — старый воин, с честью выдерживавший битву со временем. Вместо ожидаемого фарфора там стояли книги — и в нижней части, за тяжёлыми створками, и в верхней, полупрозрачной, на полке из зеленоватого стекла. А на самом верху дремали деревянные кадки с какой-то травой — и на окнах тоже, и на прямоугольном столе без скатерти, и на полу, там, где на них мог падать свет из двух больших окон с тяжёлыми пыльными гардинами…

Она дошла до лестницы, но наверх подниматься не стала — решила, что не стоит начинать свою жизнь в этом доме с нарушения установленных Гереком правил. Что-то давно забытое, детское, шевельнулось тогда у Эльи в душе, подняло маленькую кудрявую голову и шепнуло: «Тайна! Тайна, которую обязательно стоит разгадать!». И как будто пообещало увлекательную игру…

Возможно, именно из-за этого смутного ощущения Элья почти сразу причислила это место в разряд «своих». Хотя когда Герек (не без оттенка гордости в голосе) спросил, нравится ли ей здесь, девушка совершенно искренне ответила: «Нет».

— Ну, конечно, больше на оранжерею похоже… — не обидевшись, признал Герек. — Но такова уж специфика моего рода деятельности. Само собой, если бы не магия, я бы в жизни не стал с этим возиться, а так… не особо напрягаюсь, и при этом зарабатываю. Очень удобно.

— Тебя в Лесном Клане научили разбираться в растениях?

— Нет, в институте. Проходи, вон твоя комната, слева…

— В институте? Я думала, ты юрист, или что-то в этом роде… — Осторожно пробираясь меж ящиков, Элья дошла до двери отведённой ей комнаты. — У вас же семья детективов.

— Была, — отозвался Герек. — Но меня это не очень касалось… Вернее, я не хотел, чтобы это меня касалось. Правда, в институт я как раз таки попал по настоянию отца. У нас одно дело было, связанное с этим местом, требовалась информация, свой человек среди студентов… А когда дело раскрыли, я там остался.

Элья ничего на это не ответила, потому что стояла на пороге своей будущей комнаты, оглядывая её с некоторым недоумением. Ощущение создавалось такое, словно бы лет пятьдесят назад в этих стенах кто-то умер, комнату закрыли, опасаясь призраков, а сейчас, наконец, открыли снова. Всюду пыль — древний плотный слой на всём, включая умывальник в дальнем углу. Рулон ковра небрежно брошен под подоконником, которого, впрочем, считай, нет — лишь тонкая досочка. Мрачным молчаливым сторожем по правую руку возвышается огромный чёрный шкаф, который, судя по его внешнему виду, можно было бы использовать в качестве орудия для пробивания крепостных стен.

— Здесь много хлама от прежних владельцев, — сообщил Герек. — Но, по крайней мере, есть кровать.

При этих его словах Элья с опаской покосилась на железное чудовище с облезлым матрасом, наводившее ассоциации с камерой пыток.

— И кто же эти прежние владельцы? — спросила она.

— Без понятия. Дом достался мне таким.

— Как достался?

Не дождавшись ответа, она перестала разглядывать комнату и посмотрела на Герека.

И встретила его внимательнейший взгляд. Была в этом взгляде и насмешливость, и как будто подозрение на что-то.

— Выиграл в карты.

Брови Эльи поползли вверх. Неужели можно выиграть в карты целый дом?..

Увидев выражение её лица, Герек рассмеялся:

— Располагайся. Я поищу тебе одеяло с подушкой…

— Два одеяла, — холодно отозвалась Элья. — Мне нужно что-нибудь, чтобы застелить матрас.

— Что-то ещё? — с подчёркнутой учтивостью осведомился Герек, и девушка поняла, что её тон начинает выводить его из себя.

Она широко, с неподдельной радостью, улыбнулась:

— Как придумаю, обязательно тебе сообщу.

***

Элья поднялась и села на постели. Её разбудило желание уходить. Переодеться, чтобы не привлекать внимания — старая, неизвестно чья ночная рубашка, длинная, как минувшие сутки, наверняка вызовет если не подозрения, то ненужные вопросы… и идти.

Элья начала метаться по своей новой комнате, такой же чужой, как и вчера. Она не могла вспомнить, как переодевалась, куда бросала свои вещи… День накануне получился таким изматывающим, что под конец мозг отказывался соображать. Элья помнила, как ходила по комнате перед сном, словно стараясь выплеснуть свою усталость и злость через шаги, через простые движения… а потом вдруг села на стул и как будто выпала из мира.

Меня нет, подумала Элья, просидев на одном месте около получаса. Меня просто нет…

А сейчас — сейчас она была, и ей необходимо было отправляться в Сакта-Кей. Потому что сидеть здесь — это терять время. Как можно было согласиться на предложение Герека! Сплошная неизвестность! А ведь ей…

Элья отыскала валявшееся на полу платье, не вспомнив, что хотела его выкинуть — по крайней мере, вчера оно напоминало ей скорее половую тряпку, чем платье. Но сегодня подобные мелочи казались ничтожными — нужно было быть одетой хоть во что-то, чтобы дойти до Сакта-Кей.

Элья вышла из комнаты. В доме царила тишина. Как будто здесь вообще никто никогда не жил…

Она начала перерывать гостиную в поисках денег. Ну или хотя бы чего-нибудь, с чем можно было бы продолжать путь. Нога уже, к счастью, почти не болела, и Элья двигалась с целеустремлённостью солдата, которому назавтра предстоит смертельная схватка, и нужно сообразить, что ему пригодится, если он каким-то чудом выйдет из этой схватки живым.

На кухне оказалось на удивление чисто и даже уютно. И здесь, в отличие от большинства помещений дома, которые видела Элья, не было кадок с землёй и травой. Баночки с крупами, специи в мешочках — это, конечно, тоже наследие тех, кто здесь жил. А вот хлеб в хлебнице на полке буфета — свежий, накрыт чистой тряпицей. В другой раз Элья бы обязательно нашла нож и аккуратно отрезала себе ломтик.

Сейчас же пальцы бесцеремонно отломали горбушку. Было это делом нелёгким, но для недо-нежити — вполне выполнимым.

Она рванула зубами кусок и огляделась в поисках воды. Хорошо бы ещё какую-нибудь фляжку, чтобы набрать с собой — когда ещё доведётся…

Ох, какой же вкусный хлеб! Удивительно мягкий, ароматный… а корочка! М-м-м…

«Да что ж я как животное?!» — поразилась себе Элья и с удивлением посмотрела на шматок хлеба в своих руках. Кое-как проглотила то, что было у неё во рту, и поняла, что больше не сможет съесть ни кусочка.

«Герек рядом», — поняла Элья, и сердце радостно подпрыгнуло. Но тут же девушку охватила злость: чтоб ему пусто было, нет бы сказал, что уходит! И что, она теперь должна, как собачка, бежать и встречать его, виляя хвостом?!