Медиа-пиратство в развивающихся экономиках - Джо Караганис

Тем не менее, наша работа укрепляет представление, что бизнес модели, построенные вокруг продажи дорогостоящих записанных медиа — CD, DVD и автономных программных продуктов, становятся менее жизнеспособными. Это особенно верно в той среде, где потребительские ожидания ориентируются вокруг собственности, вместо лицензирования или платы за использование и, прежде всего, в странах, где отношения цена/доход остается высокой. Пиратство — основной источник давления на рынки медиа записей, но — ни в коем случае — не единственный. В частности, все более и более трудно отделить воздействие пиратства на рынках CD или DVD от воздействия дешевых законных конкурентов, появившихся за несколько прошлых лет. Это такие музыкальные и видео сервисы как Spotify в Соединенном Королевстве и Hulu в Соединенных Штатах, очень недорогие службы проката видео, такие как redbox в Соединенных Штатах или BigFlix в Индии, а также «расщепленные» продукты, такие как цифровые музыкальные синглы, которые вытесняют альбомы более высокой стоимости как основные единицы продажи. Пиратство, несомненно, было катализатором появления этих дешевых моделей, поскольку оно возвращает потребительские ожидания вокруг более дешевого по доступности спроса. Но все более и более, давление снизу на высококачественный рынок прибывает от законных новаторов.

Наше исследование добавляет относительно немного к тому, что уже было написано о цифровом переходе в музыкальной отрасли, часто поддерживавшей подобно «канарейке в угольной шахте» другие рынки медиа. Мы разделяем все более и более общепринятый взгляд, что ситуацию лучше понимать как кризис приносившего высокую прибыль бизнеса CD и «большой четверки» лейблов звукозаписи (EMI, Sony Music Entertainment, Universal Music Group и Warner Music Group), положившихся почти исключительно на этот сегмент извлечения прибыли, а не кризис музыкального бизнеса вообще. Снижение в этом сегменте бизнеса, без сомнения, было крутым (иллюстрация 1.3). Согласно данным IFPI, глобальные продажи музыкальных записей сократились с $33,7 миллиардов в 2001 к $18,4 миллиардам в 2008 — снижение почти полностью относилось к снижению продаж CD. В США продажи CD упали от $7 миллиардов в 2004 к $3,1 миллиардам в 2008 — ситуация, несколько смягчена повышением цифровых продаж от нуля до $1,8 миллиардов в тот же период. Продажи музыкальных записей в большинстве других стран были в подобном свободном падении. Между 2004 и 2008, продажи бразильских музыкальных записей отклонились от $399 миллионов к $179 миллионам; российские продажи сокращались от $352 миллионов до $221 миллиона; продажи в Мексике от $237 миллионов до миллиона $145. В Южной Африке, которую рассматривают ярким пятном в реализации на международных рынках, продажи росли в течение 2007, собрав $129 миллиона перед падением к $119 миллионам в 2008.

Представители отрасли склонны приписывать это снижение пиратству и — в странах высокого дохода — буму пиратства в интернет, который открылся запуском Napster в 1999.[41] В большинстве новых историй музыкального бизнеса, напротив, цитируется более широкий диапазон факторов, которые сдвинули рынок CD к снижению в начале 2000-ых, включая пресыщение рынка в конце 1990-ых годов, когда клиенты заменяли свои коллекции LP.[42] Быстро увеличивалось количество других товаров и услуг медиа (DVD, компьютерных игр, сервисов сотовой телефонии) конкурирующих за тот же самый пул распределяемого дохода, также произошло разбиение формата альбома на отобранные по вкусу клиента, низкоценовые цифровые синглы. И это, если процитировать только некоторые. Как мы обсудили, вклад пиратства в это снижение трудно определяется и является предметом существенных разногласий в научной литературе.

Тем не менее, общие расходы на музыку в этот период — включая концерты и цифровые форматы — были устойчивы или немного увеличены. Острое снижение CD в Соединенных Штатах было возмещено ростом в цифровых продажах и доходах от концертов: более чем утроение в последнем случае от $1,3 миллиардов в 1998 к $4,2 миллиардам в 2008. Такие числа указывают на изменение в бизнесе от преобладания высокоприбыльной индустрии торговли CD в форме альбома и четырех больших лейблов к сделкаv с более низкой доходностью и с большим акцентом на исполнении и смежных правах.[43] Они, по нашему представлению, не указывают на экзистенциальную угрозу музыкальному бизнесу и, тем более, музыкальной культуре.

Развивающиеся страны разделяют эти тенденции, включая падение продаж CD и рост рынка живых концертов. Но структура глобального рынка также создает важные пункты расхождения. В общих терминах эта структура относительно проста, отмечается: (1) практически полное господство четырех больших лейблов на большинстве развивающихся рынков — примерно около 84 % рынка в Бразилии, 82 % в Мексике и 78 % в Южной Африке;[44] (2) концентрация 80 %-85 % доходов в Соединенных Штатах, Западной Европе, Японии, Австралии и Канаде; и (3) отсутствие в большинстве развивающихся стран сильных местных конкурентов, способных к построению жизнеспособных альтернативных стратегий сбыта, таких как Apple и другие цифровые дистрибуторы создают в Соединенных Штатах.

На практике эти факторы укрепляют высокую цену на динамичных «очень маленьких рынках», обнаруживаемых в большинстве развивающихся стран. Они создают контекст, в котором у больших четырех лейблов есть ясный стимул защитить рынки высокого дохода, но небольшой стимул изменить свои стратегии ценообразования на рынках низкого и среднего дохода. По сравнению с рынками высокой стоимости как Соединенные Штаты, Соединенное Королевство и Япония, возникающие рынки просто несущественны. У снижения цены для расширения рынка в Бразилии, Южной Африке или Мексике был бы очень ограниченный потенциал повышения в этом контексте и серьезный потенциал снижения на другой стороне, если бы они начали подрывать соглашения ценообразования на рынках высокого дохода. Оценка главными игроками (мажорами) этого обмена ясна: ни один из них значительно не снизил цены на возникающих рынках.

Господство мажоров означает также малочисленность местных участников, способных развивать модели бизнеса в стандартных ценах ниже розничного рынка CD. Конкуренты на цифровом рынке, которые вели изменение в бизнесе модель в странах высокого дохода, пока еще только появляются в большинстве развивающихся стран: легальные сервисы появились только в последние несколько лет, а такие главные игроки как Магазин iTunes обычно отсутствуют в музыкальном и видео рынке.[45] Следовательно, рынок все еще застревает на модели CD с теми практиками, которые расширили разрыв в цене, удобстве и разнообразии с пиратским рынком. Длительное снижение продаж CD и массовый рост пиратства — предсказуемые результаты, управляемые потребителем. Недавние сообщения IIPA цитируют нормы музыкального пиратства сверх 90 % в Китае, Индии, Мексике и Бразилии. Всё меньше и меньше этого трафика имеет место на улице, а физическое пиратство все более изменяется в сторону сужения запаса и повышения маржи для DVD.

Большинство наших данных указывают на длительную эрозию этой модели. Давление на главных игроков со всех сторон бизнеса увеличивается. Низкая себестоимость и растущая непринужденность цифрового сбыта поставили волну новых участников перед невысокой результативностью музыкальных рынков. Цифровой сбыт только начинает прорывать заслон мажоров для доступа на мировые рынки. Поставщики телекоммуникационных услуг начинают проталкивать местные соглашения о ценообразовании для продаж мобильной музыки.

Наши исследования по странам изучают это изменение с точки зрения продавцов, потребителей и производителей отрасли и в целом демонстрируют преимущества местного контроля над отраслью на развивающихся рынках. В странах, где местные лейблы записи и местный репертуар особенно сильны — среди наших сообщений в России и Индии — переформирование модели музыкального бизнеса — данность. Индийские компании тип T-Series отчаянно конкурируют с пиратами по цене и чрезвычайно расширили рынок записанной музыки; российские музыкальные лейблы, у которых никогда не было опоры на устойчивый рынок CD, все более и более оттесняли CD к роли содействия живому концерту и установили цены, значительно ниже цен на лицензионные международные альбомы.

Крайним случаем в наших исследованиях является Боливия, где тупик дороговизны, низких доходов и вездесущего пиратства заблокировал все кроме одного местного лейбла, а в начале 2000-ых вытеснил мажоры вообще. Крошечный боливийский легальный рынок, стоящий только $20 миллионов в его пике, был разрушен. Но боливийская музыкальная культура разрушена не была. Ниже исчерпанного высококачественного коммерческого ландшафта наша работа отмечает появление поколения новых продюсеров, артистов и коммерческих практик, очень внедренных в местных объединениях и распространенных через неорганизованные рынки. В результате впервые в этой стране возник популярный рынок записанной музыки из смеси пиратских продуктов, содействующих CD и недорогих записей. Для огромного большинства Боливийцев записанная музыка никогда не была настолько плодовитой или доступной.