Жена - девочка - Майн Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последние слова были адресованы Майнарду.
Он еще раз посмотрел на Джулию. Та все еще пребывала в нерешительности. Но взгляд ее говорил: «Простите меня…»
Прочитав этот взгляд, Майнард сказал:
— Ну что ж, если мисс Гирдвуд желает этого, я освобождаю ее.
Он снова устремил взгляд на ее лицо, следя за движением губ.
Губы не двигались — она молчала!
Молчание — знак согласия. Старая пословица пришла ему на ум, неблагоприятный для него ответ так поразил Майнарда, что он быстро отвесил поклон остальной троице, повернулся и покинул их. Вскоре он исчез, затерявшись среди танцующих.
Через шесть секунд после произошедшего Джулия Гирдвуд уже кружилась по залу, и ее влажная щека прислонилась к плечу человека, никому не известного, но танцующего так, что все им восхищались.
«Кто этот необыкновенный незнакомец?» — такой вопрос задавали себе все присутствующие, и даже Дж., Л. и Б. Шепотом, конечно.
Мадам Гирдвуд готова была заплатить тысячу долларов, чтобы удовлетворить их любопытство, — настолько она желала сразить всех тем фактом, что дочь ее танцует с лордом!
Глава XI
СТРАСТИ В ТАНЦЕВАЛЬНОМ ЗАЛЕ
Недалеко от стойки администратора, где постояльцы оплачивают счета, в холле «Океанхауза» был небольшой бар.
Это было аккуратное, темное помещение, частично находящееся под землей, куда вела лестница. О наличии этого питейного заведения знал только ограниченный круг поклонников Бахуса.
В этой подземной части гостиницы разговоры джентльменов, имеющих пристрастие к алкогольным напиткам, могли быть чрезвычайно грубыми, и поэтому не предназначались для нежных ушей прекрасных сильфид, которые проплывали по коридорам этажом выше.
Место, несомненно, должно было дополнять такое приличное, благородное заведение, как «Океанхауз», более приспособленный к аскетическому укладу жизни Новой Англии.
Пуритане предпочитали пить спиртные напитки «втихую».
В ночь бала этот бар пользовался особым успехом не только среди постояльцев «Океанхауза», но и среди жителей других гостиниц, а также окрестных «коттеджей».
Терпсихора — измученное жаждой существо — лучший клиент Бахуса, и, закончив очередной танец, она обычно посылает толпу поклонников к святому месту этого веселого бога.
В том зале «Океанхауза», где проходил бал, можно было заказать лишь легкие спиртные напитки: шампанское, некрепкие вина с желе и со льдом, — но только в подземелье разрешалось выпить чего-нибудь покрепче, выкурив при этом сигару.
Именно по этой причине многие джентльмены в перерывах между танцами устремлялись по лестнице, ведущей в подземный бар.
Среди них был и Майнард, поспешивший уединиться под покровительством питейного заведения.
— Стакан бренди! — потребовал он, остановившись у стойки бара.
— Подумать только, Дик Свинтон! — говорил он вполголоса, ожидая, пока принесут напиток. — Значит, это правда, что он был изгнан из своего полка. И он вполне заслужил это, как я и ожидал. Черт бы побрал этого проходимца! Интересно, каким ветром принесло его сюда? Некий вояж карточного шулера, я полагаю — набег хищника на это голубиное гнездо Америки! Возможно, он пользуется покровительством мадам Гирдвуд и, без сомнения, преследует ее дочь. Интересно, как ему удалось представиться Гирдвудам? Я готов держать пари, что они не подозревают, кто он на самом деле.
— Стакан бренди, мистер!
— Ну хорошо, — продолжал он, когда бренди со льдом и мятой немного снял его внутреннее напряжение. — Это не мое дело. После того, что произошло, я не собираюсь вмешиваться. Они еще увидят настоящее лицо этого человека. Мое предостережение будет лишним. Пусть случится небольшая неприятность, я просто должен молчать и не обвинять этого молодчика, хотя я выложил бы двадцать долларов за право лишний раз щелкнуть его по носу!
Капитан Майнард не был ни склочным, ни злопамятным. Мысли его были вызваны оскорблением, произошедшим совсем недавно, и связанным с этим душевным волнением.
— Это, должно быть, была воля матери, которая предпочла выбрать в женихи мистера Свинтона, а не меня. Ха! Ха! Ха! Если б она только знала его так, как знаю его я!
Последовал еще один большой глоток из стакана с бренди.
— Но девушка была согласна с мамой. Это совершенно ясно, иначе почему она так спешила дать мне ответ? Ради Дика Свинтона! О дьявол!
И еще треть стакана была выпита.
— Пусть меня повесят, если я сдамся сейчас! Они могли бы подумать, что я капитулировал перед ним, если бы я не вернулся в танцевальный зал. Но что я там буду делать? Я ни с кем из других дам в зале не знаком, я буду безуспешно искать какую-нибудь несчастную одиночку, а они будут смеяться надо мной. Неблагодарные создания! Пожалуй, я зря так несерьезно отнесся к маленькой блондинке. Я мог бы снова танцевать с ней. Но нет! Я не доставлю им удовольствия, не стану к ним приближаться. Я, пожалуй, доверюсь стюардам — они подыщут мне партнершу.
Он еще раз поднял стакан и поднес к губам, допивая остатки.
После этого он поднялся по лестнице и, прогулявшись, вернулся в танцевальный зал.
Ему повезло со стюардами. Он сразу наткнулся на незнакомого ему джентльмена, с помощью которого нашел не одну девушку, которую мог бы пригласить.
В результате он участвовал в каждом из танцев — вальсе, кадрили, польке и чечетке — он танцевал с приятными во всех отношениях дамами, некоторые из которых считались одними из самых красивых в зале.
При таких обстоятельствах, как казалось, он должен был забыть о Джулии Гирдвуд.
И все же он не забыл о ней.
Странно, что она до сих пор привлекала его. Были другие дамы, возможно, не менее красивые, чем она, но в пестрой толпе танцующих глаза его постоянно искали ту, которая принесла ему одни огорчения. Он видел, как она танцует с человеком, которого он имел серьезные основания презирать, — она танцевала с ним долго, всю ночь, и все восхищенные взоры присутствующих были обращены к этой паре.
С болью в сердце смотрел Майнард на эту прекрасную леди, но еще горше ему было наблюдать, как она что-то шепчет на ухо Ричарду Свинтону
