Дарий Великий заслуживает большего - Адиб Хоррам

а когда мы упускали возможность забить гол, стонал от досады. Один мяч Гейб все-таки отправил в наши ворота, но Кристиан перехватил куда больше.

У Первых вратарем был Диего, и он пропустил два мяча. Диего учился в десятом классе; его семья недавно переехала в Портленд из Джефферсон-Виллидж, и все думали, что в следующем году он станет вратарем вместо Кристиана.

Но не капитаном – менее вдохновляющего оратора, чем Диего, сложно было представить. Даже если ему случалось говорить что-то приятное, например во время Круга, все равно это звучало так, будто он жалуется.

Я, если честно, надеялся, что капитаном станет Чип. Он всем нравился и умел мотивировать людей.

Например, когда хотел пройти мимо тебя, чтобы забить гол: Гейб отдал Чипу пас, и теперь я остался последним рубежом между ним и Кристианом. И был более чем мотивирован его остановить.

Чип попытался обойти меня, но я не отставал. Бруно заблокировал Гейба, так что Чип не мог перекинуть ему мяч.

Чип ухмыльнулся, сделал вид, что собирается бить влево, но вместо этого побежал направо. Я догадался, что он задумал, поэтому нацелился выбить у него мяч.

И совершил большую ошибку, поскольку как раз в этот момент Чип ударил.

На долю секунды его глаза распахнулись, будто он понял, что сейчас произойдет.

А потом его колено угодило мне точно между ног.

Я повалился на траву, словно все мускулы в моем теле мгновенно превратились в желе.

Крепко зажмурился и попытался вдохнуть.

У меня не было никаких сомнений, что моим яичкам только что нанесли катастрофическое повреждение корпуса.

– Господи, прости, пожалуйста, ты в порядке? – Чип упал на колени рядом со мной, его руки метались от моего плеча к шее, словно он судорожно пытался мне помочь, но не знал как.

Он ничем не мог помочь.

И никто не мог.

– Спокойно, Дарий, – сказала тренер. Кажется, она впервые назвала меня по имени. – Говорить можешь?

Я сглотнул слюну с горьким привкусом желчи и промычал:

– Да.

– А двигаться?

Я кивнул.

– Нам унести тебя с поля или хочешь еще чуть-чуть тут полежать? Может, вызвать врача?

– Все в порядке. Я могу встать.

– Я ему помогу, – вмешался Чип. – Это вышло случайно, тренер. Честное слово!

– Знаю, – ответила тренер Бентли. – Нужно привести тебя в порядок, Дарий. Хочешь, я позвоню родителям?

– Нет. То есть да. Я приведу себя в порядок. Но родителям звонить не нужно.

– Хорошо. Кузумано, отведи его в раздевалку и найди тренера Штайнера.

Чип помог мне встать.

– Я могу идти.

– Хорошо. – Чип все равно закинул мою руку себе на плечо. Спина у него промокла от пота, и пах он не слишком приятно, но я, наверное, пах не лучше. – Пойдем.

До раздевалки мы дошли молча.

Боль начала потихоньку стихать, уступая волнам тошноты, которые накатывали откуда-то из глубин живота за пупком. Прислонив голову к холодному металлу шкафчика, я закрыл глаза.

– Эй, не спи! – сказал Чип. – Именно так люди и умирают.

– Я думал, нельзя засыпать, если у тебя сотрясение мозга.

Даже с закрытыми глазами я мог представить неизменную ухмылку на лице Чипа.

– Ну яйца твои точно пережили неслабое сотрясение.

– И то правда.

– Но если серьезно, я сейчас вернусь. Справишься без меня?

– Ага. – Я отлип от шкафчика и достал из него мыло и полотенце. – Пойду в душ.

– Ладно, но если увидишь кровь, постарайся кричать как можно громче.

– Фу, какая мерзость.

Я мылся со всей осторожностью, на какую был способен. Крови, к счастью, не обнаружилось. Яички стали очень чувствительными, но вроде как были целы. А я внезапно остро ощутил, насколько они мне дороги.

Вытершись насухо, я заковылял обратно к ящику. Я как раз надевал боксеры, когда за углом раздался голос Чипа.

– Я принес пакет со льдом, на случай если… Ой.

Несколько секунд мы с Чипом молча таращились друг на друга.

Понятное дело, что мы не в первый раз оказывались вместе в раздевалке, но, кажется, раньше он не видел меня голым.

А я в этот миг почувствовал себя очень голым.

Глаза Чипа метнулись вниз.

– Ха, – выдохнул он.

К горлу снова подкатила тошнота. Я натянул трусы и отвернулся, оставив Чипа разглядывать мою спину.

Воздух в раздевалке словно сгустился.

Почему рядом с Чипом я вечно чувствовал себя не в своей тарелке? Мы ведь были товарищами по команде, друзьями.

Другие ребята раньше видели меня голым. Такое случается, когда вы играете в соккер.

Даже мой лучший друг Сухраб видел меня голым, когда мы играли в соккер в Иране.

Но я не припомню, чтобы меня бросало в жар, как когда Чип посмотрел на меня и сказал: «Ха».

Я надел спортивные штаны, футболку и пригладил волосы.

А Чип наконец нарушил молчание:

– Ну они хотя бы не посинели.

И всякое напряжение испарилось.

Я фыркнул. Смеяться было больно.

– Это пока.

Чип положил пакет со льдом на скамейку.

– Может, воды принести? Пить хочешь?

– Хм.

Он снова посмотрел на меня, очень быстро – но мне точно не показалось, что его взгляд задержался на моих штанах.

Всего на секунду.

– Нет, но спасибо.

Я решительно не понимал, что происходит.

Тевтонская пунктуальность

Пока Чип искал тренера Штайнера, я сидел возле кабинета тренера Бентли с пакетом льда на яйцах.

Тренер Штайнер был спортивным тренером в школе Чейпел-Хилл. И, видимо, именно он отвечал за здоровье и безопасность наших спортсменов.

Вперед, Громилы.

Мне было уже почти не больно – ну только когда двигался. Или кашлял. Или думал.

После тренировки вся команда выстроилась в очередь, чтобы удариться со мной кулаками и выразить сочувствие.

При помощи фразы «Соболезнуем твоей утрате». Все игроки моей команды – Кристиан, Робби, Джейден, Джони с Одной Н и остальные – один за другим повторили эти слова. Когда их произнес стоявший в хвосте очереди Гейб, я уже вовсю улыбался – и смеяться было не так больно.

– Порядок, Келлнер? – спросила тренер Бентли.

Поскольку я больше не валялся, хватая воздух, на траве, она снова звала меня по фамилии, как это заведено у тренеров.

– Ага.

– Что сказал тренер Штайнер?

– Не знаю. Чип еще не привел его.

Тренер Бентли раздула ноздри.

Предполагалось, что тренер Штайнер должен в равной степени уделять внимание всем командам, но он вечно крутился возле игроков в американский футбол – вдруг кто-нибудь что-нибудь себе повредит.

– Клянусь… – начала было тренер Бентли, но дверь распахнулась, и вошел Чип.

– Простите. Меня поймал тренер Уинфилд, снова начал ругать, что я «бросил настоящий спорт». Ну вы его знаете.

Тренер Бентли вскинула брови.

– А что насчет тренера Штайнера?

Чип коротко глянул на меня