Империя Русь - Игорь Корнилов

   В Акре остались раненые, а так же подразделения французов и итальянцев под общим командованием новоизбранного короля Жюля де Шатильона, сына герцога Антиохийского Рене, погибшего в 1187 году. В задачу короля Рене I входило встречать прибывающие в Палестину войска и направлять их в нужном крестоносцам направлении. В частности, со дня на день ожидалось прибытие основных сил германской армии под командованием самого императора Фридриха Барбароссы.

   Буря закончилась, но войскам пришлось ждать ещё три дня, чтобы подсохла дорога. Поход продолжился. Русичи и германцы добросовестно исполняли обязанности арьергарда, отбивая периодические наскоки лёгкой конницы сарацинов. Три дня спустя передовые отряды короля Ги де Лузиньяна вышли на возвышенности ввиду Иерусалима. Ещё через день подтянулись войска Герцога Корнелия. Всего силы крестоносцев насчитывали около тридцати пяти тысяч человек. Для штурма "в лоб" таких сил могло оказаться недостаточно, поэтому, после тщательной рекогносцировки местности и изучения фортификационных сооружений самого города, собрался военный совет.

   - Нужно торопиться со штурмом - горячился король Ги да Лузиньян, ему не терпелось вновь надеть корону Королевства Иерусалимского - Пока Саладин набирает новые войска, он не сможет нам помешать! А гарнизон в Иерусалиме не более пятнадцати тысяч.

   - Не забывай, монсеньор, - спокойно возразил Герцог Корнелий - что атакующие всегда теряют втрое больше людей, чем защищающиеся. Даже если мы возьмём город с такими потерями, то защитить его от подоспевшего Саладина будет некому.

   Граф Зигфрид и воеводы русичей согласно закивали головами, а флегматичный командир фландрийских стрелков Жан дю Лоэль просто многозначительно промолчал. Поддержали своего короля только крестоносцы-палестинцы, жаждущие реванша за позор трёхлетней давности.

   - Сделаем так - продолжил Герцог - моя конница и пехотинцы графа Зигфрида выдвинутся в степь для ведения дозора и разведки, а фландрийцы пусть хоть землю носом роют, но найдут слабые места в крепостных стенах. И ещё, - обратился Корнелий к Королю - вспомни, монсеньор, систему водоснабжения города. Если лишим гарнизон воды, победим. Времени у нас действительно мало. На императора Фридриха надеяться некогда, а король Ричард Английский застрял на острове Крит. Если мы не возьмём Иерусалим в ближайший месяц, можно снимать осаду и убираться с позором назад в Акру! А, главное, наши жертвы окажутся напрасными...

   Штурм назначили на ночь с 21 на 22 июня, самую короткую ночь в году.

* * *

   Иерусалим в плане напоминает ромб, сориентированный с юго-запада на северо-восток, со стороной около двух тысяч локтей. Войска расположились четырьмя группировками против каждой из стен, точнее против соответствующих городских ворот. Вообще-то, всех ворот было десять, но в каждой из стен были одни, главные. Наблюдательный пункт командующего короля Ги да Лузиньяна расположился на горе Синай у юго-западного угла крепостных стен.

   У осаждённых должно было сложиться впечатление, что крестоносцы будут прорываться в город через ворота, но это была лишь имитация. На самом деле ударная группировка из германцев и русичей втайне сосредоточилась против восточного угла "ромба", где за стеной располагались королевский дворец и замок тамплиеров. Из замка за пределы города шел подземный ход, который и был найден разведчиками, расчищен и подготовлен к вторжению.

   За время, оставшееся до штурма, произошли ещё два события. Первое - к крестоносцам присоединился кавалерийский корпус германских рыцарей под командованием сына и наследника императора Фридриха Барбароссы маркграфа Фридриха Швабского. Молодой и амбициозный маркграф, узнав о взятии Акры, оторвался от основных сил германцев и стремительным марш-броском направился под Иерусалим. Ему очень хотелось подвигов! Второе - разведка, выдвинутая далеко на северо-восток в направлении Дамаска, донесла о движении двадцатитысячной армии Саладина. Армия шла двумя колоннами и должна была подойти к Иерусалиму не позднее 20 июня.

   На срочно собравшемся военном совете было решено встречать неприятеля ещё на подходе.

   - План такой - развернув карту, подытожил Корнелий - Атакуем на марше рано утром. Подойти ночью к лагерю нам уже не позволят, помнят, наверняка, о разгроме под Акрой. Маркграф Фридрих атакует арьергардную колонну, я со своими "Соколами" - авангард. Рейтары графа Зигфрида займут позицию на высоком крае оврага, в который я намереваюсь заманить сарацинов. А легион "Волки" подстрахует конницу маркграфа Фридриха. На случай прорыва сарацинов к нашему лагерю, ты, монсеньор, выдвинешь войска к шанцам и волчьим ямам. Но думаю, что этого не понадобится!

   Выступили сразу же, на рассвете следующего дня. Разведчики умчались в степь контролировать передвижение сарацинов. К вечеру дивизион графа Зигфрида занял отведенную ему позицию у глубокого оврага и начал окапываться. После недолгого отдыха войска продолжили свой путь, пользуясь светом полной луны. Под утро войска снова разделились - "Волки" и германские рыцари продолжили скрытное движение на восток, навстречу армии Саладина, а Герцог с "Соколами" затаились в обширной ложбине неподалёку от дороги. Разведка донесла, что авангард сарацинов будет с минуты на минуту. Но Корнелий и сам уже слышал гул земли от копыт приближающейся конницы.

   Ну, вот на горизонте показалось облако пыли. Корнелий поднял руку, всадники коням зажали морды и приготовили оружие. Голова колонны сарацинов поравнялась с невидимыми для противника русичами. Рука Герцога резко опустилась и русичи с громовым "барра!" бросились в атаку на полусонных ещё сирийцев. Корнелий летел во главе атакующих. Его отличал от остальных огромный белый султан на золотом шлеме и алый плащ, развевающийся на ветру. Ошарашенные от неожиданности сирийцы смешали походный строй, пытаясь перестроиться в лаву, но русичи не давали им такой возможности. Преимущество европейцев обнаружилось сразу за счёт длинных тяжелых мечей и прочной, хоть и тяжелой, брони, которую не брали лёгкие арабские сабли. Они несколькими клиньями рассекли походную колонну на островки сопротивления и рубя направо и налево, постепенно отходили в сторону от тракта. Сеча была ужасной, но наибольшие опустошения в рядах противника производил сам Герцог. Его сверкающий, как молния, меч Перуна разрубал всадников до седла. Сарацины в ужасе расступались. И вдруг, по сигналу трубы, русичи развернули коней и помчались в строну, как показалось разгорячённым боем мусульманам, Иерусалима. С гиком и свистом сарацины кинулись вдогонку...

   А в это же время в версте от русичей германские рыцари насмерть рубились с неверными. Особенное рвение проявлял их юный командир, появлявшийся то тут, то там в самой гуще боя. Он чуть было не провалил всю операцию, когда, услышав пронзительный сигнал трубы, не скомандовал отступление. Правда, опомнившись, команду подал и дисциплинированные германцы, сделав "поворот на пятке", помчались в сторону оврага. И в этом случае сарацины проглотили наживку...

   Русичи и германцы во весь опор неслись к оврагу, за ними, горяча коней и себя, гнались сарацины. Они, естественно, не замечали, как "убегающие" колонны их противников совершенно организованно и так же совершенно неожиданно для преследующих разлетелись вправо и влево, а перед разогнавшимися конниками открылась линия арбалетчиков... и обрыв! Передние ряды конников с криками ужаса полетели в овраг, задние пытались придержать коней, но были смяты и сброшены напирающими сзади! А тут ещё и арбалетчики делали залп за залпом, сея смерть в, и без того перепуганных, рядах сарацинов. А тут ещё, только что улепётывающие, крестоносцы непостижимым образом оказались в тылу и принялись крушить арьергард. Попытки сарацинов прорваться назад в Дамаск пресекались на корню легионом "Волк". Когда овраг наполнился трупами, а дорогу в Дамаск перегородил вал из трупов людей и лошадей, сирийцы побросали оружие и, спрыгнув с лошадей, садились на землю, сдаваясь на милость победителей. Султана Салах-ад-Дина среди них опять не было. Оказывается, он должен был прибыть под Иерусалим только завтра!

   Знойное летнее солнце поднялось в зенит. Нужно было срочно отыскивать раненых, забирать своих убитых и уходить в Иерусалим. Кроме того, предстояло конвоировать ещё и несколько тысяч пленников. Кое-как разместив раненых и убитых в фургонах обоза отряда графа Зигфрида, победители как могли быстро направились в свой лагерь. К счастью, на середине пути их повстречали пустые фургоны, высланные Королём, и когорта конников для конвоирования пленных.

   Измученных, но счастливых победителей в лагере встречали с триумфом. Юный маркграф Фридрих сиял от счастья, граф Зигфрид, герцог Корнелий и командир "Волков" Первый легат Георгий были довольны, но спокойны. Теперь уже ничто не могло помешать штурму.